– От террора новых жрецов и демонов правопорядка мы потеряли гораздо больше!
Незаметный Семен Андреевич согласно кивнул:
– Достоверно известно о более чем шестистах схваченных либо убитых окончательной смертью членах альянса. Судьба еще девятисот разумных и их семей – неизвестна. Более двух тысяч – сняли таг и покинули ряды «Стражей». Как ни грустно, но смертность среди них еще выше. Господа, нас планомерно вырезают…
– И вы терпите?! – Аленка зло сверкнула глазами и подалась вперед.
Череп покачал головой.
– Все, что можно сделать, – мы делаем. Но за это врямя многое изменилось. Сейчас мы собраны в единый кулак и заперты в границах стен Первохрама. Его эманации спасают нас от липкой патоки наркоманского счастья Тавора. И где он только такое умение подхватил? Но нас действительно вырезают. Все, что связано с Лаитом, «Детьми Ночи» и «Стражами», – тщательно стирается из истории и реальности. В том числе и мы.
Анунах, время от времени оглядывающийся на Дану, что возилась невдалеке с детьми, повернулся к Алене:
– Мы бы ушли порталом в один из нейтральных миров, но… Родная альма-матер огромна и абсолютно лишена магии. Разница потенциалов слишком велика. После слияния миров Земля взахлеб сосет из Друмира магическую энергию. Природный фон просел уже на порядок. И портальная магия сдохла одной из первых. А следом за ней – ушло бессмертие. Процесс стремителен. По прогнозам – еще год-два, и мана окончательно перестанет восстанавливаться. Драконы и василиски покинули Друмир несколько месяцев назад. Единороги – вымерли в один день. Многих магических животных и растений уже не найти. Магический мир умирает, и то, что рождается на его месте, – нам не нравится…
– А у нас бессмертие работает! – отказываясь верить в сказанное, прошептала Аленка.
Анунах кивнул.
– Да, вы сидите на мощном источнике у тела спящего бога. Отсюда магия уйдет одной из последних. Но все равно – уйдет.
– И что делать?
Анунах посмотрел на Стаса. Тот на секунду прикрыл глаза, затем устало выдохнул.
– У нас есть один вариант. Потенциально – способный махом решить обе проблемы.
Тонко чувствующая чужие эмоции Аленка прищурила глаза:
– Но он вам не нравится?
– Не нравится. Слишком уж все завязано на веру. На веру в одного-единственного человека…
– Дядя Глеб! – торжественно угадала Алена.
– Сын! – гордо подтвердила сидящая невдалеке красивая женщина, прижавшаяся к плечу могучего коменданта Медведа.
– Друг! – кивнул заматеревший за эти годы и дослужившийся до капитана Эрик.
– Бог! – подытожил Череп и выложил на стол огромный пергамент с одноразовым заклинанием. Последний подарок Короля Василисков. – Мы укроемся здесь, в склепе. Все «Стражи» и их семьи. Семнадцать тысяч человек. Силы заклинания хватит, чтобы превратить в камень всех. От гоблинов Арлекино до троллей ударного отряда Умки. И когда через четыреста лет вернется Лаит – я думаю, он сможет нас оживить. По крайней мере – король Василисков так считает. Остается лишь верить.
– Мы верим… – эхом разнеслось по пещере.
– За бога Лаита! Файтинг! – стукнула себя кулаком в грудь вскочившая с места Аленка. – Превратим нашу веру в камень!
– За Лаита! Файтинг! – викингами цифрового мира хором взвыл тренированный молодняк.
* * *
Нулевой уровень, как много в этом звуке…
Мы стояли у белоснежной стены города, и выглядящее совсем настоящим солнце ярко сверкало над нами. Вокруг сновали боги, беспрепятственно входящие и выходящие из широкой арки врат. И никакой стражи…
Лишь опрятный нищий дремал невдалеке, опустив голову на колени и немного портя благостную картину. Впрочем, и он просил денег не на кусок хлеба. Аккуратный плакатик весело подмигивал неоном: «Боги добрые, Творца ради! Подайте на свой собственный мир!».
– Господи… – обратился я невесть к кому, подняв глаза к бирюзовому небу и зажмурившись на яркое солнышко. – Хорошо-то как!
– Я тут! – знакомым голосом вдруг произнес нищий и поднял голову. – Долго же ты добирался…
– Павший?!
Конец восьмой книги
