До меня с трудом доходило, что они идут за Айтаром. Дракон-полукровка все еще являлся осужденным и изгнанным из Нортала, считался виновным в нарушении климата. И пока не докажут обратное, он просто не выйдет на свободу!
Нет! Только не это! Первородные могут снова перекрутить весь процесс, сделать так, как выгодно им. У Дариона еще остались сообщники! Мы так и не узнали их имен, как и того, что использовал Тиар, чтобы избавиться от Ши Айтара Винга Рагнара и устроить в Нортале вечную зиму.
– Придется пройти с нами, – строго сказал начальник тайной стражи Лоррина.
Айтар кивнул, протянул руки, позволив заковать их магической цепью, которая обвила его кисти. Сам он выглядел невозмутимым. Его выводили из зала вслед за Дарионом Тиаром, как настоящего преступника. А ведь я уже знала продолжительность судебных тяжб в Нортале и понимала, что повторный процесс может затянуться на долгие годы.
Обвинить всегда проще, чем оправдать. Неизвестно, чем все закончится и кто еще замешан в махинации. Вот только мы с Мией снова остались одни. Он хотел, чтобы я сказала дочери правду, а я просто не могла представить, как жить без Айтара и что делать дальше.
– Нет! Нет! – повторяла я, все еще не веря в то, что вижу. – Отпустите его! Он невиновен! – крикнула на весь зал.
Я как разъяренная тигрица бросилась к небожителям, требуя освободить дракона. Они не могли забрать мужчину, которого я любила больше жизни, отца моего ребенка. Пусть он даже и выкрал меня из моего сна. Но теперь понимала, что сон был дверью в мое прошлое, в мир, где мы потеряли друг друга пятьсот лет назад.
– Он невиновен! Это все Дарион! Вы должны отпустить Айтара! – настаивала я, пытаясь прорваться через компанию стражников.
Они выставили руки перед собой, создав между мной и им невидимый щит, от которого я отпружинила на пол.
– Успокойся. Иначе ничего бы не вышло! – раздался над моей головой строгий голос Фрионы.
Она помогла мне подняться. Я встала и подбежала к Мие. Айтара еще не вывели из зала, стражники задержались у дверей, о чем-то разговаривая с Верховным. Тем временем Мия очнулась и сразу заметила, что Винг находится под стражей.
– Айтар, ты куда? – крикнула она.
Айтар услышал голосок дочери и перед тем, как его вывели наружу, успел сказать:
– Это, моя маленькая, путь к исполнению твоего желания. Лекси! Я тебя люблю! Все будет хорошо…
– Я люблю тебя… – со слезами на глазах прошептала я, оседая на пол.
Айтар
Меня вели в камеру пространственным порталом. Конечно, на Эливейте была тюрьма, хоть и использовали ее редко. Для таких, как я. Или Дарион.
Слуга Хелвета! Сравнить меня и Дариона?! Подонок слишком много наворотил, чтобы оставлять его в живых. Надеюсь, что наказание будет суровым. Вот только мы так и не узнали, что он сделал с Норталом. И он ли вообще все провернул.
Полный отчаяния взгляд Лекси до сих пор стоял передо мной. А ведь я предупреждал, что меня не оставят на свободе до выяснения обстоятельств по делу. Меня еще не оправдали. И неизвестно, сколько придется провести в заключении, пока Лоррин все не выяснит.
Знакомые стены тюрьмы вытаскивали воспоминания пятисотлетней давности, когда меня привели сюда подавленного, отрешенного от реальности. Тогда я понимал, что натворил. И был согласен с любым приговором, потому что боль погибших в катастрофе жителей Нортала прошла через меня. Если бы я только знал, что все не так! Твари Хелвета, я бы не оставил все, как есть, я бы прогрыз зубами застенки, чтобы выбраться наружу и выяснить правду!
– Прошу сюда, – указал на двери камеры мрачный арфайр.
– Мне нужно поговорить с Верховным. Передайте ему, у меня есть информация, – спокойно ответил я и вошел в помещение.
Уходящие вверх стены терялись в тумане. Я не знал, есть ли у камеры потолок. Пожалуй, когда стражник уйдет, обследую ее получше в драконьей ипостаси. В прошлый раз я не мог этого сделать, потому что поставил себе личный блок на трансформацию.
Интересно, если бы мог становиться драконом все это время, что изменилось бы? Хотя я и так успел отличиться в Роддернаре, где меня по-своему ценили правящие особы Вальтерионов, а придворные считали слегка чокнутым безопасником императора, выполняющим свою работу без промашек. Кристаллы все же погасли неспроста, ведь звезды лучше нас знают, когда и как изменить наши судьбы. Возможно, мне нужно было прожить пять веков в изгнании, чтобы лучше понять некоторые вещи и научиться ценить жизнь.
Стало тихо, и я смог рассмотреть место заточения. Большое помещение не имело окон. Мебели тоже лишь необходимый минимум – стул, койка, стол для еды, которую иногда приносили стражники. Пол каменный, как и вся большая постройка. Такое чувство, словно за мной наблюдали. Плевать! Я все же сменил ипостась и направился вверх, цепляясь лапами за кладку стен и упираясь в противоположную. Для размаха крыльев места не хватало, но это и не нужно, я и так увижу все, что хочу.
Как и ожидалось, в камере был потолок, а в нем – единственное небольшое окошко, куда бы я не смог пролезть даже в другой ипостаси, в него бы могла проникнуть, например, птица или летучая мышь, но не человек и уж тем более, не дракон. Снаружи было темно. Все тот же туман.
Я вернулся вниз, разлегся на полу, накрывшись крыльями. В этом облике я ощущал себя уверенней. Вряд ли кто-то побеспокоит меня, теперь есть время подумать над словами Дариона. Казалось, ответ близок, стоит лишь верно сложить элементы мозаики, чтобы понять, кто придумал подлый план. Мия сказала, что мне нужно искать ответ там, где я потерял себя. Где же это произошло? Во дворце Хэллы, в доме Дариона, в тюрьме, в Мангреде, столице Роддернара? Мрак знает, что имелось в виду под этой иносказательной фразой.
Я нервно сглотнул, представляя состояние Лекси. Хоть бы ей удалось поговорить с Мией и не сделать непоправимого. Сейчас не самое подходящее время для ссор.
Через час ко мне заглянул один из охранников. Я снова сменил ипостась, тем более, лапы затекли от неудобного положения, все же тюрьма не предназначалась для драконов.
– Лоррин велел передать, что скоро придет к тебе лично.
– Замечательно! – выдохнул с облегчением, понимая, что справедливость рано или поздно восторжествует.
Лекси
Они ушли тем же пространственным коридором, которым во дворец явился Лоррин. Арфайры еще оставались в зале, они разговаривали с Фрионой. А я чувствовала себя потерянной, словно только что меня лишили лучшего, что было в жизни, забрав свет надежды и бросив во мрак.
Мия смотрела на меня с удивлением, и я не могла понять, что именно она вспомнила или увидела в состоянии транса. Нам нужно поговорить. Айтар просил, чтобы я сказала ей правду. Эх, мужчины! И почему самое тяжелое всегда ложится на плечи женщин? Можно подумать, что так просто взять и заявить: «Ты наша с Айтаром дочь». Придется объяснять все мотивы поступков. Но поверит ли она в то, что у меня на время просто отключилась память? Я и сама пока едва понимала то, что случилось со мной.
