Лекси
Мия пыталась применить магию, но у нее ничего не вышло, потому как стены тюрьмы были пропитаны антизаклятиями, и место, где она стояла, тоже входило в зону контроля.
– Мия! Только не убегай, – протянула я руку к дочери. – Я ничего не помнила все это время, потому что мое тело новое, оно создано в момент, когда переместилась в Нортал. Душа знала о тебе, но эмоции не могли стать мыслями, пока я снова не попала на Эливейт. Я искала тебя десять лет, как и ты меня. И звезды дали нам шанс снова соединиться. Тогда, в приюте ты сказала, что я должна пройти звездный путь, чтобы все вспомнить, ведь я вернулась сюда. Я выгляжу несколько иначе, чем выглядела на Земле. Но ты, возможно, помнишь меня именно такой…
Я говорила, а она молчала, слушала меня, не пытаясь сбежать. Я видела, что Мие эти слова нужны даже больше, чем мне. Как бальзам на детскую душу, затерявшуюся между мирами и все это время пытавшуюся отыскать своих родных.
– А этот Дарион… Он мой отец? – вдруг спросила Мия и опустила голову.
Я сглотнула. Она действительно вспомнила все, увидев Дариона. Мия помнила его лицо, возможно, даже какие-то фрагменты из раннего детства. И теперь, успев привязаться к Айтару, считала, что из-за дракона-полукровки задержали ее родного отца.
– Нет, Мия. Твой отец вовсе не Дарион. Твой отец Айтар, – тихо произнесла я, стараясь только не заплакать, чтобы не показать свою слабость. – Он ничего не знал о тебе все это время, поэтому ты не можешь его винить. Пока мы были на Земле, здесь прошло пятьсот лет. Я все тебе расскажу, если ты пообещаешь больше не убегать.
– Я… я обещаю, – с виноватым видом произнесла она. – А Айтара выпустят из тюрьмы? – спросила она, не решаясь назвать его отцом, словно до сих пор не верила в чудо.
– Выпустят. Но мы должны ему помочь. Айтар нуждается в нашей поддержке.
– Ужасный Винг – мой папа, – задумчиво произнесла Мия.
– Ты расстроена?
Она подняла взгляд, в зрачках мелькнули серебряные огоньки.
– Я? Да это же круто! Правда! Если бы я рассказала об этом девчонкам в приюте, они бы никогда не поверили!
– Ты рада, что главный злодей Нортала – твой папа? – удивленно спросила я.
– Ты ничего не понимаешь! Это же просто обалденно! Меня бы все боялись.
Я тяжело вздохнула. Наверное, для Мии это действительно ценно – быть дочерью героя легенды, о котором знали правду лишь правящие драконы и боги, все реже посещающие главный мир.
Хорошее желание, чтобы все боялись. Что-то в этом есть, однако.
– Половина того, что о нем говорят – не правда. Это не он устроил в Нортале катастрофу. Это сделал Дарион и его помощники.
– Я знаю. Айтар вернет в этот мир весну. Я ему верю, потому что он обещал.
– Нам грозит опасность, Мия, – сказала я серьезным тоном. – Кто-то в этом мире пытался убить тебя, еще давно. И меня дважды пытались убить: на острове и в Лейве. Нам нужно быть очень осторожными. Фриона нам поможет. Мы временно поживем у нее.
Мия с опаской взглянула на Фриону, которая стояла в стороне. Та же сделала безразличный вид, рассматривая здание неподалеку.
– Идем. Нам нужно о многом поговорить. Возможно, ты поможешь разгадать тайну, – сказала я.
У меня внутри словно развязался узел, который все эти дни мешал дышать. И теперь по всему телу разливалась легкость. Я смогла сказать Мие то, что она должна была узнать. Подумать только, с того момента, как я попала в этот мир, прошло чуть больше месяца, а все настолько изменилось. Теперь у меня есть дочь и любимый мужчина. Я счастлива, несмотря на то, что пока он под стражей, в Нортале вечная зима, а Мия еще ни разу не назвала меня мамой. Но мне есть, к чему стремиться.
Как же Фриона была права! Порой за несколько дней можно успеть столько сделать и сказать, кардинально изменив будущее. Лед в наших сердцах постепенно плавился, превращаясь в ручейки, которые бежали по венам нежностью и любовью.
Мы шли в сторону окраины, где Фриона должна собиралась открыть путь к себе домой.
– Этот город был раньше другим, – произнесла вдруг первородная.
Я вспомнила, что Фриона говорила про особенность их памяти.
– А что находилось здесь до него?
– Другой город, который был разрушен во время войны с демонами Мрака. Я уже почти не помню, как он выглядел.
– То есть эти здания построены на руинах?
Она передернула изящными плечами, словно отгоняя страшные воспоминания.
– Какая уже разница? Крат исправно выполняет свою работу.
– Крат – это брат Лоррина? – уточнила я.
– Да. Три брата – Лоррин, Крат и Онтарр. Во время той войны Лоррин подставил Онтарра, и тот погиб от рук демона. Дарион был совсем маленьким, Лоррин забрал Дариона Тиара в свой дом и назвался его отцом. Но он все это время помнил, хотел отомстить и получить власть.
– А ты чья из них дочь?
– Я другой крови. Долго рассказывать, да и не стоит, – отмахнулась Фриона. – Нам пока не до этого. Я попрошу Астейна побыть с вами, а сама отправлюсь к Верховному, чтобы узнать информацию. Очень надеюсь, слушание не будет откладываться. Фэрлинг поможет. Все же, Айтар – его сын.
– Как здорово, что Астейн придет. Он возьмет с собой Рота и расскажет мне свой секрет?
– Если ты про шлем, то лучше не спрашивай. Он и так зол за последний случай, – усмехнулась Фриона. – Что же, добро пожаловать в наш негостеприимный мир. Можете считать, вам выпала честь узнать, как на самом деле живут боги.
Если уж Фриона называет этот мир негостеприимным, то что говорить обо мне? Но в любом случае я хочу остаться здесь, ради Мии, Айтара и мира в мире, как бы банально это ни звучало.
Я заметила в сумерках Эливейта силуэты нескольких мирр, но они тут же рванули вперед. Я вопросительно взглянула на Фриону.
– Думала, мы пойдем без охраны? – хмыкнула она. – Вероятно, я могу вас защитить, но пока нужно разобраться, с кем мы имеем дело, кроме чокнутого Дариона.
Айтар
Я шел в главный зал дворца богов со свободными руками. За мной по пятам следовали крылатые стражи, но меня никто не стеснял в движениях, а это означало определенную степень доверия.
Первое заседание кассационного суда – и снова решалась моя судьба. Я помнил каждую мельчайшую деталь древнего сооружения: серые ступени, статуи. Сегодня на них падал солнечный свет, и я различал его спектр, когда лучи отражались от граней конструкций или элементов изваяний. Наверное, недаром каждый факт нашей жизни невозможно разложить на чисто черное и чисто белое, всегда найдется тысяча оттенков любого действия. Как странно осознавать это сейчас, когда перед тем боги просто поставили на колени, чтобы доказать свою значимость в Нортале. Но тогда бы я не был тем, кем являлся сейчас. Пять веков здорово повлияли на мое переосмысление Вселенского бытия и жизни как таковой.
