Я быстро соврала Терису, что мне пора бежать по своим делам и ювелир милостиво кивнул. Возле трапа я обернулась. Мне пришла в голову мысль, что, может быть, Виржинья хотела без свидетелей поговорить о чем-то с Терисом? А почему бы и нет? Они оба молоды, свободны, одного круга.
Но когда я повернулась, то увидела, что ювелир снова уселся в шезлонг и что-то рисует в блокноте. А Виржинья прошла чуть дальше и наблюдает за океаном.
Раилья, которая поднималась по трапу, едва удостоила меня взглядом.
До самого ужина, чем бы я не занималась, в голове крутились слова Териса: «Одно твое слово и ты сменишь униформу горничной на форму служащей Ювелирного дома Лакрис». Интересно, если бы не мое нынешнее положение, согласилась бы я стать моделью? И тут же одернула себя: если бы не нынешнее положение, я никогда бы не встретила Териса и никогда бы не получила это заманчивое предложение. А что скрывать? Разве плохо получить приличный гонорар всего за несколько фотографий? Да те украшения, которые примерит модель, мне даже и во сне не смогут присниться. Ну а уж гонорар я бы нашла куда потратить. Например, на расширение маминого ателье. Я стала бы полноправной компаньонкой. Но, увы… Стоит папеньке добраться до меня и не видать мне ни гонорара, ни свободы. Уж он-то воспользуется моей известностью для своей пользы. Найдет способ «продать» меня подороже.
После ужина я надеялась, что на третьей палубе увижу лишь пустующие шезлонги, оставленные тут и там пледы, накидки. Все собрать, разнести по номерам, быстро навести чистоту и спать. Но, увы. Такое ощущение, что посмотреть на закат в океане — это просто ежедневный ритуал пассажиров. Схватив поднос, я стала собирать пустые бокалы и чашки, которые так любили оставлять повсюду обитатели апартаментов. Старшая горничная вышла из своей каморки, якобы проконтролировать нашу с Раильей работу, а на самом деле, чтобы тоже полюбоваться закатом. Зрелище действительно было красивое. А еще мне нравилось, что в это время на «Оливии» включали фонари, и на судне возникала уютная, чуть ли не домашняя атмосфера. Суета замирала, стихала, даже горничные двигаться начинали медленнее. Но, это скорее, от усталости. Побегай-ка весь день туда-сюда по трапу.
Я не сдержалась и тоже замерла, зачарованно разглядывая розовеющее небо и огненный шар солнца, скрывающийся за линией горизонта. Послышались восторженные вздохи, отдельные хлопки, будто кто-то аплодировал закату.
И когда погасли последние багряные лучи скрывающегося солнца, как по команде зажглись фонари.
Я и шага ступить не успела, как почувствовала сильный толчок в плечо и тут же раздраженное шипение Раильи:
— Чего встала посреди дороги?
Бокалы и чашки на накренившемся подносе дружно поехали вправо, грозя свалиться осколками прямо мне под ноги. Каким-то чудом я удержала поднос. Но недопитое содержимое чашек оказалось на моей униформе. Прекрасно! Теперь тратить лишнее время на стирку, вместо того, чтобы пораньше лечь спать!
От зоркого глаза старшей горничной не укрылось это происшествие. Она грозно свела брови и подозвала нас:
— Раилья, еще одно замечание и будешь драить трюм. Заканчивай здесь. А ты, Марилья, живо приводить себя в порядок. На сегодня ты свободна.
Ну хоть какая-то справедливость на этом свете…
Оставив Раилье поднос, я поторопилась скрыться с глаз. Мало приятного ходить в грязной униформе, да еще ловить на себе взгляды кого бы то ни было. В душ, потом в прачечную. Стоп. А после душа мне что, голышом ходить? Или в том балахоне, который я использую как сорочку? Второе платье горничной мне вряд ли выдадут, я еще и первое не отработала. Да чтоб этой Раилье подносом по лбу заехали!
Зашла в свою каюту с обреченным видом. Придется остаток вечера просидеть здесь в сорочке. Дженья, которая, видимо, только что вышла из душа, оглядела меня понимающим взглядом:
— Раилья?
— Ну а кто же. А мне даже переодеться не во что. Теперь до утра тут сидеть.
— А ты что, собиралась куда-то? — напарница игриво хихикнула, — У тебя что, свидание?
Я посмотрела на Дженью, как на сумасшедшую:
— С кем свидание? Что-то я не заметила за собой толпы воздыхателей.
Прежде чем покинуть прачечную, я высунулась в коридор — никого. Всего-то и нужно добежать до конца коридора, и перейти в жилой отсек для персонала. В это время тут кроме горничных никого не должно быть. Но это в теории.
До конца коридора я добежала в своем ночном балахоне в одиночестве. Но стоило выйти на палубу, как возле входа в жилой отсек я увидела того самого мерзкого стюарда. Он стоял ко мне спиной и разговаривал еще с одним стюардом. До меня долетел обрывок фразы:
— Да тут полно смазливых горничных, Стив. Далась тебе эта Марилья.
Ага, значит, Стив. Надеюсь, он не меня поджидает?
Не стала искушать судьбу и вернулась в подсобку. Добежала до другого конца коридора, тут есть запасной выход. Вышла через него и оказалась вообще на другой стороне палубы. Ну ничего. Побуду немного здесь, подышу свежим воздухом. А потом попробую вернуться первым путем. В отличие от верхних палуб, здесь царила тишина и покой. Обитатели нижних палуб в отличие от пассажиров не бездельничали весь день, а трудились в поте лица. И сейчас или еще заканчивают свои дела или приходят в себя после трудного дня.
Я уселась на первый попавшийся стул и обняла себя за плечи. Вообще-то немного зябко с голыми руками. Но не будет же этот Стив торчать у входа в жилой отсек всю ночь? Да и с чего я взяла, что он меня ждет?
Я прикрыла глаза и отрешилась от всего. Посижу в тишине и одиночестве, подышу свежим воздухом. Но только я расслабилась, как до меня донеслись голоса. И шли они почему то от ограждения палубы. От любопытства я поднялась и сделала несколько шагов на звук голосов.
Глава 8
Перегнувшись через перила, я осторожно посмотрела вниз. На забортном трапе я увидела фигуры трех мужчин. На воде покачивалась лодка, в которой сидели рыбаки и при свете фонаря они все что-то рассматривали. Интересно, свидетельницей чего я стала?
Мужчины на трапе что-то перебирали в плетеной корзине и торговались. Интересно, то чем тут занимаются, законно или нет? Может, лучше скрыться, пока меня не выкинули за борт?
Но когда эта вполне здравая мысль пришла мне в голову, один из стоящих на трапе мужчин поднял голову, словно почувствовал, что за ним наблюдают.
Райлин?! Интересно, чем под покровом темноты занимается императорская служба безопасности? Я растеряно улыбнулась и даже помахала рукой, вроде как, я своя, занимайтесь тут, чем хотите. А Райлин подмигнул мне и зачем-то приложил палец к губам. Пойду-ка я отсюда.
Я попятилась, обдумывая куда же поскорее улизнуть. В подсобку, больше некуда. Раздавшиеся шаги за моей спиной оповестили, что нужно поторопиться. Я уже схватилась за ручку двери в подсобку, когда сзади услышала:
