— Райлин, скажи, ты, когда интересовался Виржиньей, узнал её полное имя?
— Разумеется.
— А ты его помнишь?
— Виржинья Агнесс Ланж. А что?
Я растерянно моргнула: значит, я не ошиблась.
— Ничего. Спасибо. Я пойду…
— Марилья, у тебя точно все в порядке?
Я постаралась улыбнуться, но, кажется, получилось неубедительно:
— Да, все хорошо. Мне пора.
Я, позабыв об обязанностях, бегом бросилась в каюту. Порывшись в тумбочке Дженьи, нашла сложенный Имперский вестник и развернула.
Агнесс Ланж и Виржинья одна и та же девушка? Но как? Агнесс на фотографии семнадцать лет, значит Виржинье сейчас двадцать два. И за эти пять лет она потеряла отца, маму её поместили в больницу для душевнобольных, и еще она пережила несчастную любовь к ювелиру. Юношеские щечки с ямочками истаяли за пять лет, кокетливая улыбка стерта жизненными обстоятельствами. Вот для чего она носит такие странные шляпки! Чтобы Терис или Жуль вдруг не узнали её. Но зачем она здесь? Случайно? Что там говорила госпожа Ревисс, когда в очередной раз отчитывала племянницу: «Даже в этот бестолковый круиз тебя взяла, хотя сама бы с радостью дома осталась». Виржинья уговорила тетушку отправиться в это круиз? Потому что прочла в вестнике о том, что на «Оливии» будет Терис Лакрис? Или я вижу то, чего нет на самом деле?
Сортируя в подсобке одежду пассажиров, никак не могла отвязаться от мыслей об Агнесс. Вот что я должна делать с полученной информацией? Понятно, что забыть об этом и отмахнуться было бы с моей стороны непредусмотрительно и беспечно. И цена за эту беспечность может быть очень высокой — чья-то жизнь, моя в том числе. Кто же на самом деле Виржинья — жертва ювелира, который идет к своей цели по головам, несчастная сирота, зависящая от прихотей тетки аристократки или злоумышленница, которая выслеживает свою жертву?
Первое, что приходит в голову — Виржинья хочет отомстить Терису за его ложь, за любовь, которой на самом деле не было. Но ведь у нее было столько времени, «Оливия» не первый день пересекает океан. Или дело не во времени, а в возможности? Что, по сути, может сделать девушка Терису? Это меня можно столкнуть с трапа, горничной можно напакостить, а как отомстить физически крепкому мужчине? Выжидает?
Если я расскажу обо всем Дженье? Напарница уже осведомлена о том, что при Виржинье не следует улыбаться ювелиру. Но Дженья точно все расскажет Жулю. И что сделает Лакрис? Предъявить Агнесс нечего: она имеет право путешествовать на «Оливии». Самому Жулю вряд ли что-то угрожает…
Или все рассказать сразу Терису? Но вот с ним мне меньше всего хотелось обсуждать Агнесс. А что, если все мои подозрения не имеют ничего общего с реальностью? Ну захотелось Агнесс побывать в круизе: уверена, что пока был жив ее отец, она не могла себе позволить такого. Даже весь гонорар потратила на долги родителей. Ей и так досталось от ювелира. Да и прошло пять лет. Не могла же она холить и лелеять в себе чувство к Терису все эти годы? Или могла? Что, если она и сама не ожидала встретить здесь Териса? Но как-то слабо в это верится…
А что, если поговорить об этом с Райлином? Он же знает, что делать с подобной информацией? А даже если и нет, то всё равно больше поделиться не с кем, а держать все в себе не могу.
Да, оказывается иногда и впрямь лучше чего-то не знать, чем потом ломать голову — кому рассказать об этом.
Остаток дня прошел в обычной суете. Дженье я решила пока ничего не рассказывать. Вот поговорю с Райлином, а он уж пусть решает, что и как. Только когда я с ним поговорю?
Этим вечером мне нужно было явиться на осмотр в медблок. Обезболивающие уколы мне больше не делали, но господин Сунж велел зайти. Предупредив Дженью, что если что, я в медблоке, побрела в нужном направлении. «Оливия» все еще стояла в порту, и пассажиры, да и некоторые работники допоздна гуляли в городе. Эх, я бы тоже погуляла.
Господин Сунж оказался занят. Из-за двери его кабинета доносился женский голос, и я уселась на скамейку для посетителей. Прошло минут пять, не больше, прежде чем дверь приоткрылась.
— И передайте госпоже Ревисс, чтобы не злоупотребляла снотворным, иначе потом уснуть без капель не сможет.
— Передам, господин Сунж. Это всё моя неловкость — уронила случайно пузырек, вот и понадобились новые капли.
Я успела заметить, что Виржинья положила пузырек с прозрачной жидкостью в карман платья. Девушка закрыла дверь, развернулась, и мы с ней встретились взглядами. Вот если раньше у меня и были сомненья в злом умысле Агнесс, то сейчас все они исчезли без следа. Если бы взглядом можно было уничтожить, меня бы тут уже точно не было. В глазах Агнесс было столько ненависти, что мне стало страшно. Она даже остановилась на мгновенье, смерила меня убийственным взглядом, её ноздри чуть раздулись. А потом вдруг робко опустила глаза, её плечи поникли, Виржинья немного ссутулилась и превратилась в безропотную и бессловесную компаньонку госпожи Ревисс. Ничего себе преображение. Если бы не видела своими глазами — ни за что бы не поверила. Но теперь я точно все расскажу Райлину.
Осмотром господин Сунж остался доволен. Двигаться я могла почти безболезненно, хотя это не значило, что теперь могу стоять на голове и совершать акробатические кульбиты. Ну хоть чему-то можно порадоваться.
Выйдя из медблока, огляделась — вдруг совершенно случайно мне повезёт, и я увижу Райлина? Но надежды не оправдались. Ну и как быть? Может сейчас мимо пройдет кто-нибудь из императорской службы безопасности и через него передать Райлину послание. А не слишком ли нагло это будет с моей стороны? Кто я, и кто Райлин.
Решила что если немного постою возле главного трапа, то хуже от этого точно не будет. Может и попадется кто на глаза.
Вид с палубы открывался потрясающий во все стороны. На другие суда: величественные, или совсем крохотные, по сравнению с «Оливией». Или на вечерний Эндриж. Город располагался на возвышенности, и из порта можно было видеть петляющие и уходящие вверх улочки, которые вот-вот поглотит ночь.
— А я думал, ты теперь от трапов шарахаться будешь, — мерзкий голос мог принадлежать только Стиву. Решила, что лучше промолчу и не буду вступать с этим стюардом в перепалку. Слишком много чести.
— Знаешь, мне вот даже жалко тебя стало. Потому что падение с трапа покажется цветочком, по сравнению с ожидающими тебя ягодками.
Не сдержалась:
— Пугаешь?
— Была охота. Проявляю милосердие и предупреждаю. Через несколько дней «Оливия» покинет Эндриж. А в следующем порту на борт поднимется брат Марильи, чтобы обнять свою любимую сестричку. Как ты думаешь, он сильно огорчится, когда вместо сестры увидит незнакомую девицу?
С этими словами Стив удалился, и пусть я не оборачивалась, но уверена, что на его лице была гаденькая ухмылочка.
Глава 16
Это была катастрофа. Когда убегала со свадьбы я, конечно, понимала, что мне будет нелегко устраивать собственную жизнь. Но кто же мог предположить, что работа горничной таит в себе столько опасностей. Мало мне было Виржиньи, теперь еще и брат Марильи появится. Самое ужасное в этой ситуации, что я не знаю, где искать девушку, уступившую мне свое место на судне. И доказать, что пропуск Марилья отдала мне по собственному желанию и я не завладела им преступным путем не представляется возможным. Вот я влипла… Тут же представила себя в кандалах и за тюремной решеткой и в груди похолодело. Мама, забери меня отсюда.
