— Ильяна? С тобой все в порядке?
Я за эти дни уже отвыкла от своего настоящего имени и сначала даже не отреагировала. Но когда рядом оказалась внушительная фигура Териса, подняла на ювелира глаза. Не знаю, что прочел в них ювелир, но он тут же взял меня под локоть и отвел от трапа в сторону:
— Что случилось?
Убитым голосом поведала ему о том, что услышала от Стива.
— Меня теперь посадят в тюрьму за мошенничество?
Терис не спешил с ответом. Он, заложив руки за спину, покачался на носках, задумчиво кусая губу. Не знаю, что думали те, кто заметил нас с Терисом на палубе, мне в кои-то веки было не до моей репутации.
— Ильяна, в данной ситуации мне представляется только один выход. Тебе нужно получить расчет у госпожи Надин и покинуть «Оливию» пока судно стоит в Эндриж. Раз мы с тобой обо всем договорились, я имею в виду твое согласие стать моделью дома Лакрис, то предлагаю покинуть «Оливию» вместе. Мне не терпится приступить к воплощению замысла, а круиз продлится еще бог весть сколько. Мы доберемся до столицы гораздо быстрее, чем будет идти «Оливия». И, разумеется, все расходы я беру на себя. Считай, что ты уже на службе у дома Лакрис. Ну как?
Я ошеломленно посмотрела на Териса. Это он сейчас всё серьезно? Вот настолько ему нужна модель, что он готов забыть про круиз, влезть в дополнительные расходы? А ведь еще не известно, нашли его юристы выход из моей тупейшей ситуации?
— Господин Лакрис, а ваши юристы еще не…
— Я говорил с ними. Как я и предполагал, самый простой и быстрый способ получить тебе независимость от отца — это фиктивный брак. Есть и другие способы, но они предполагают лишние расходы и могут растянуться неизвестно насколько. А я не хочу больше ждать.
— Но у меня нет кандидатуры на роль фиктивного супруга. Да и откуда бы взяться?
— Это вообще не проблема. В ювелирном доме Лакрис хватает служащих, которые ради продвижения по службе согласятся на фиктивный брак. Но давай решать проблемы по мере их возникновения. Я поговорю с госпожой Надин и ты получишь расчет. Это случится не завтра, думаю, пара дней у нас еще есть. А как доберемся до столицы, так подпишем контракт и заключим твой фиктивный брак. И приступим, наконец, к съемкам.
Я с восхищением посмотрела на Териса. Как легко он разрешил мои проблемы, которые мне казались неразрешимыми! Вот так просто. Даже думать не хочу, что было, если бы Терис не заинтересовался мною, как моделью. Я была бы обречена. А тут такой шанс — и независимость от отца, и солидный гонорар. Неужели это не сон?
По красиво очерченным губам ювелира скользнула улыбка:
— Как я вижу, повода для беспокойства больше нет?
Рассказать об Агнесс Терису я все-таки не смогла. Не знаю почему. Может, потому что все-таки не доверяла ему настолько? Да, вот так не логично: свою судьбу доверила, а судьбу Агнесс не решилась. Да и стоит ли теперь вообще думать о ней? Через пару дней меня на «Оливии» уже не будет. Дженью предупрежу, чтобы обходила Агнесс по широкой дуге. Да и если Терис покинет судно, может и Агнесс успокоится и перестанет пакостить горничным?
Когда следующим утром я вошла в апартаменты госпожи Ревисс, чтобы навести в них порядок, застала престранную картину. Госпожа Ревисс сидела полуодетая в гостиной на софе и тяжело дышала. Выглядела она ужасно: бледная, покрытая испариной. Тут любой бы понял, что человеку плохо. Первым делом я распахнула окно в гостиной, а потом выскочила в коридор и позвала Дженью:
— Беги скорее за господином Сунж. Госпоже Ревисс плохо.
И вернулась в апартаменты. Престарелая дама, перевела на меня мутный взгляд:
— Где? Где эта девчонка?
— Госпожа Ревисс, не беспокойтесь, Виржинья где-то на судне. Сейчас придет судовой врач и поможет вам.
Я намочила полотенце холодной водой и подала его аристократке. Госпожа Ревисс дрожащими руками поднесла полотенце к лицу.
Что нужно делать в таких случаях? Окно раскрыла, из одежды на госпоже только сорочка и пеньюар, ничто не сдавливает. Вода! Точно, нужно подать воды. Я подбежала к столику, на котором стоял графин. Налила немного в чашку и подала госпоже Ревисс. И тут, к моему великому облегчению, появился господин Сунж.
Он посмотрел на аристократку, заглянул ей в глаза, пощупал пульс:
— Госпожа Ревисс, какую дозу снотворного вы принимаете? Я предупредил вашу компаньонку, что злоупотребление снотворными каплями может привести к печальным последствиям.
Госпожа Ревисс ответила слабым голосом:
— Какое снотворное? Никогда им не пользовалась.
Судовой врач многозначительно кашлянул:
— Вам придется спуститься в медблок, госпожа Ревисс.
Мне пришлось помочь аристократке одеться, потому что разгуливать по судну в пеньюаре, даже в критическом состоянии госпожа Ревисс не могла. Разумеется, что я решила, что должна предупредить даму о своих подозрениях. А выводы пусть делает сама.
— Госпожа Ревисс, простите мою дерзость, но я предполагаю, что Виржинья подливает вам снотворное, чтобы вечерами ходить в казино.
Старуха ничуть не удивилась. Лишь поморщилась:
— А что еще от нее ожидать с таким отцом. Найди ее и передай, что я в медблоке.
Нехотя выполнила просьбу госпожи Ревисс. Виржинья отыскалась на третьей палубе в одном из шезлонгов. Она дремала, надвинув шляпку на глаза. Понятно, всю ночь играла в казино, а теперь отсыпается.
Палуба была почти безлюдна, большинство пассажиров сошли с судна или собирались это сделать. Я остановилась возле шезлонга, в котором дремала племянница госпожи Ревисс и громко кашлянула. Виржинья вздрогнула и подняла на меня рассеянный взгляд. Я не стала дожидаться, когда она осознает, кто стоит перед ней, и отчеканила:
— Госпожа Ревисс просит навестить её в медблоке.
Виржинья выразила удивление непонимающим взглядом и чуть приоткрытым ртом:
— А… А что она там делает? — голос безропотной овечки, не меньше. Но я-то знаю истинное лицо этой девицы. Отступив на шаг назад, ответила:
— Господин Сунж подозревает, что госпожа Ревисс отравилась снотворным, — не стала дожидаться реакции Агнесс, у меня и так дел невпроворот. Старшая горничная намекнула, что после обеда у меня появится возможность спуститься в город на пару часов. Не хотелось бы лишаться увольнения.
Но и рисковать своей жизнью я больше не собиралась. Мало ли что взбредет в голову этой Виржинье. Поэтому убедила Дженью, что убирать в одиночку апартаменты госпожи Ревисс, в то время как Виржинья бродит по судну без присмотра — опасно. К счастью, напарница не стала вредничать и мы с ней на пару убрали номер.
Я же все больше убеждалась в том, что о произошедшем нужно рассказать Райлину. Да и вообще мне нужно с ним поговорить. Ведь через пару дней меня уже не будет на «Оливии». Хоть попрощаться по-человечески. При мыслях о Райлине и о том, что я, возможно, его больше никогда не увижу, стало тоскливо. Но я тут же отогнала грустные размышления и вспомнила мамины наставления. Как бы мне не нравился Райлин, всё это не имеет никакого значения. Мы с ним из разных слоёв общества и если бы не моя авантюра, то мы никогда бы с ним не встретились. Так что и нечего вздыхать.
