Протиснувшись сквозь толпу на пристани, мы вышли к стоянке экипажей, и тут я испытала шок. Двойной. Во-первых, сразу за стоянкой открывался вид на дорогу, которая, петляя и извиваясь поднималась вверх, скрывалась за темнеющими горными хребтами и выныривала с другой стороны от них. Порой дорога сужалась, чуть ли не до размеров тропки, которая едва была различима между нагромождениями камней. Да как по такой дороге вообще можно проехать на экипаже? Тут скорее ослик подойдет или коза. А во-вторых, сами экипажи выглядели несколько необычно. Это были открытые коляски, в которых могли уместиться только двое человек, и то близко сидящих друг к другу. Нас трое, да плюс багаж. Нам и двух колясок будет мало.
Но Райлин повел нас чуть в сторону от стоянки. Оказалось, нас встречали. Молодой мужчина, примерно одного возраста с Райлином, сразу заключил моего супруга в широкие объятия. И встречающий и Райлин были примерно одинакового сложения: высокие, широкоплечие, даже внешне немного походили друг на друга. Они громко приветствовали друг друга на чужом для меня языке и я поняла, что мои опасения сбываются: нам с мамой придется научиться языку жестов. А мама, кажется, по этому поводу вообще не волновалась. Она разглядывала проходящих мимо людей и указывала мне на них:
— Дочь, посмотри какой старомодный сюртук у этого молодого мужчины. В Империи такие уже давно не носят. Смотри, смотри! Вон дама в алом балахоне, по-другому этот причудливый наряд и не назовешь. Ты уверена, что мы тут найдем новые идеи для ателье?
— Мам, меня сейчас больше заботит тот факт, что мы с тобой не знаем местного языка.
Но моя матушка отмахнулась:
— Твой супруг знатного происхождения. Насколько мне известно, аристократы всех соседних с Империей государств изучают общеимперский. Вряд ли бы твой супруг повез тебя сюда, если бы была проблема с языком. Он у тебя уж очень предусмотрительный.
Мама выделил интонацией последнее слово, и я не поняла: это был такой комплимент Райлину, или наоборот.
Наш багаж погрузили на повозку, а вот нам самим пришлось разместиться все-таки в этих узких колясках. Обычный экипаж по узким горным тропам просто бы не прошел. Причем Райлин сел со мной, а мама ехала в гордом одиночестве. Встречающий нас, как оказалось, кузен Райлина, был верхом.
Темнота опустилась внезапно. Вот только еще были легкие сумерки, расцвечивающие небо во все оттенки фиолетового. Стремительно темнеющие небеса меня испугали. В голову тут же пришла мысль, что в темноте на горной дороге может произойти всё что угодно. Райлин будто почувствовал мое состояние:
— Не бойся. Горные жители прекрасно видят в темноте, да и факелы никто не отменял.
Факелы! Мы попали в средневековье!
За дни, проведенные в экспрессе, я перестала вздрагивать от каждого прикосновения Райлина. Хотя нужно быть честной, их было не так уж много, да и все в рамках приличия. Но сейчас, сидя с ним вплотную друг к другу, я все-таки ощущала волнение. Одна рука супруга покоилась за моей спиной на спинке коляски, будто он обнимал меня. Наверное, я просто все принимаю на свой счет, а Райлин сел так, потому что в тесной коляске по-другому не разместиться. Он периодически ворчал на кузена, что тот не догадался взять еще одну лошадь. А я тщетно вглядывалась в сгущающую темноту и лишь по наклону коляски понимала, что мы делаем очередной вираж. Суетной день, масса ощущений, а теперь еще и эти бесконечные виражи, по уходящей в горы дороге. Голова начинала кружиться и я откинулась на спинку коляски, надеясь, что так станет легче.
— Представь, что это всего лишь качка на «Оливии», — шепот Райлина ненадолго вывел меня из состояния, близкого к обмороку. Но дорога была настолько утомительной, что даже всё очарование моего супруга не могло помочь.
— Ильяна, ты специально прижимаешься к другому боку коляски? Это даже обидно. Поверь, я гораздо удобнее в этом плане.
— Райлин, если меня стошнит на тебя, ты очень огорчишься. Я помню, ты предупреждал меня на «Оливии», когда вытащил из гладильной.
— Ну огорчусь немного. Но тогда я тебя едва знал, а теперь мы одна семья. Так что не переживай.
— У тебя еще есть силы шутить?
— А кто шутит? Иди уже сюда.
Он привлек меня к себе так, что я смогла положить голову ему на грудь. До плеча просто не доставала. Нет, все-таки очарование супруга способно на многое. Мне было тепло, удобно и дремота тут же навалилась на меня, затягивая в промежуточное состояние между сном и явью. Иногда я выныривала из этой дремоты на мгновение, но видела лишь черноту вокруг, слышала сердцебиение Райлина, ощущала его тепло и снова проваливалась в сон.
Сквозь сон я услышала несколько голосов, показалось, что коляска остановилась. Но сил, чтобы открыть глаза, совершенно не было. Даже голос Райлина, звавший меня по имени, не был способен вырвать из этого странного состояния. Мне очень хотелось свернуться калачиком, укрыться одеялом и спать. Я бы и свернулась, если бы не эта ужасная коляска.
Но когда я поняла, что меня как ребенка поднимают на руки, все-таки приоткрыла глаза. Увидела впереди неясный женский силуэт с фонарем в руках. Но пятно света ударило по глазам и я зажмурилась. Пускай несут куда хотят, и делают что хотят. А я хочу спать.
Прикосновение к спине гладкой и мягкой, чуть прохладной поверхности вырвало из дремоты. Да сколько можно! Оставьте меня уже где-нибудь до утра. Но когда чьи-то руки потянулись к крючкам на платье, всю дремоту как ветром сдуло. Я широко раскрыла глаза и дернулась, отодвигаясь от загребущих рук.
— Так и знал, что ты притворяешься. Сама разденешься или тебе помочь? — фух, это все-таки Райлин, а не кто-то чужой. Я потерла глаза, оглядываясь по сторонам. Небольшая спальня, освещенная ночником. Уже хорошо, что не факелом.
— Сама.
— Вон там можешь ополоснуться с дороги, — Райлин кивком указал на дверь, которую наполовину скрывала портьера. Взгляд наткнулся на мой дорожный саквояж, из которого я вынула сорочку.
Ванная комната показалась мне слишком маленькой. А чан с теплой водой и ковшик, лежащий рядом и вовсе повергли в тоску. Все-таки средневековье. Кое-как приняв водные процедуры, натянула сорочку и блаженно улыбнулась: а сейчас спать.
Я улеглась поудобнее, замотавшись в одеяло как в кокон, и провалилась в сон. Но, видимо, сегодня судьба решила сделать все, чтобы поспать мне так и не удалось. Потому что я проснулась оттого, что кто-то настойчиво разматывал мой кокон. Это было уже слишком. Я приподнялась на локте, но раздражение уступило место удивлению:
— Райлин? Ты что тут делаешь?
А мой супруг с самым невозмутимым видом взбивал себе подушку и тянул на себя мое одеяло.
— Спать ложусь. И очень надеюсь, Ильяна, что ты во сне не брыкаешься как необъезженная лошадь.
Глава 29
Несмотря на крайне беспокойную ночь, проснулась я рано, следуя привычке. Нет, не на рассвете, но, судя по тишине в доме и сопящему рядом Райлину, было все-таки ранее утро. Кстати, о Райлине.
