Ненавижу его! Ненавижу Винсента!
За то, что подарил мне надежду!
Что вел себя со мной не как с пленницей!
Что позволил задуматься о том, что у нас есть совместное будущее!
Ненавижу!..
И себя тоже. Что дала слабину. Что позволила играть с собой. Что расслабилась, полностью позабыв о своем бесправном положении...
Я и не заметила, как мы приехали. Особняк вырос передо мной стремительно, напоминая, что скрывается за его стенами. Кованые ворота, охраняемые двумя амбалами, распахнулись, впуская автомобиль Винсента. На крыльце нас уже ждали Райен, Кайл еще и двое, лица которых видела впервые.
Внутри все сжалось. Захотелось срастись с креслом, стать невидимой, незаметной для всех окружающих. Даже для Винса, сидящего рядом.
Он сосредоточенно смотрел вперед, не обращая на меня никакого внимания. Машина остановилась, и компания встречающих двинулась в нашу сторону. Я приготовилась открыть дверь, но заметила, что Винс не разблокировал ее, а затем незаметно для остальных, протянул назад руку, накрыл мою ладонь, что лежала на колене, и сжал. И я замерла, тяжело дыша. Воздух вдруг раскалился, легкие обжигало, и сердце было готово выскочить из груди.
— Я вернусь за тобой, — еле слышно произнес он.
Я сглотнула стоящий в горле ком, кашлянула и закрыла глаза, выдохнув. Нет смысла, приедет или не приедет.
Он уже вернул меня в плен вместо того, чтобы вызволить из ловушки.
Пересилив желание ощущать его прикосновение, я выдернула руку.
— Да, конечно, — кивнула отрешенно. — А теперь отопри дверь.
— Уже, — сказал он одновременно с тем, как щелкнул кнопку около себя на панели, и даже не повернулся ко мне, с безразличным видом рассматривая двор.
От этого мне стало вдвойне обиднее. Неприятно, когда все надежды, связанные с мужчиной, к которому я питала чувства, рушатся в одночасье. Это обстоятельство ранило особенно больно. Я не понимала, что за дела могли заставить Винса отдать меня раньше оговоренного срока — как использованную вещь, которая больше никогда не понадобится. Я больше ему не верила. Не хотела слушать отмазки, вроде тех, что он говорил по пути и только что. Да, он жалел меня, но не желал ничего менять.
Да и плевать. Это от Винса не удалось убежать, потому что вопреки моей воле хотела удержать именно этого мужчину. Но смогу обвести вокруг пальца другого покупателя. Постараюсь, по крайней мере.
Я гордо вздернула подбородок и выбралась из машины, даже не взяв куртку, что Винс набросил на меня перед выездом. Три недели назад, когда мы ехали в то казино, было куда теплее. Сейчас же плечи съежились от порыва колючего ноябрьского ветра.
Я прошла несколько шагов в сторону крыльца и вдруг поняла, что это может быть последний раз, когда виделась с Винсентом. Я обернулась и заметила его рядом с Райеном. Странно, в тот же момент Винс тоже повернулся, и мы на мгновение встретились взглядами. Но я пошла дальше, мысленно ругая себя за проявленную слабость.
— Заходи уже давай, ползешь как черепаха, — с улыбкой проворчал Кайл.
Похоже, этот мужчина был даже рад, что я вернулась.
Будто могло бы быть иначе…
Я бросила на него колючий взгляд, подобрала подол платья, чтобы не споткнуться на пороге, и рванула в здание, где меня встретил другой охранник.
— Давай ее на второй этаж. Пусть переоденется, там ждет Ардит. Потом отведешь на прием к Мэдоку, — скомандовал Кайл, закрывая за нами дверь. — Райен приказал осмотреть ее — удивился, что девчонку вернули раньше.
Вместе со звуком захлопнувшейся двери оборвалась последняя ниточка, связывающая меня и Винсента. Я больше не хотела о нем слышать. Никогда. Хотя понимала, что сама надумала какие-то обязательства с его стороны.
В коттедже за три недели ничего не изменилось. В это время девушки находились в общей комнате, но меня провели мимо, в помещение для сборов, рядом с ванными. У дверей встретила радостная Ардит, которая своим доброжелательным видом изрядно раздражала. В этот раз на ней были те же серьги, что и в день, когда я сюда попала. А еще серое шерстяное платье, почти до пола. Оно скрывало живот женщины и слегка ее стройнило. Длинные с проседью волосы Ардит стянула в конский хвост. На сухих тонких губах блестела розовая помада.
— Марина, мы тебя заждались. Все девочки уже в сборе, — с наигранной улыбкой заговорила она, коверкая русские слова безобразным акцентом.
Эта «мамочка» только делала вид, что ее беспокоят сами девушки, но на деле лишь хотела угодить Райену. И одновременно приглядывала за сыночком, Кайлом, который не особо обращал на нее внимание и часто делал вид, что Ардит здесь вообще не существует. Прямо семейный подряд по торговле рабынями.
Я ничего не ответила. Возвращение вышло таким неожиданным, что я не могла прийти в себя и принять действительность. Молча сняла платье и подала его Ардит. Женщина обошла меня, рассматривая со всех сторон.
— Видишь, милочка, вся целая. А ты боялась. Переодевайся и иди к остальным, поделишься впечатлениями, — хихикнула она в кулак, но вдруг вспомнила: — Только сначала заглянешь к доктору.
Захотелось залепить ей оплеуху, но я сдержалась, чтобы избегнуть наказания, которое могли придумать эти подонки. Ардит здесь никто не трогал, даже охранники относились к ней уважительно, и я не знала, почему так. Хотя она была еще той старой сукой и часто командовала, как у себя дома.
Поход к Мэдоку выдался быстрым. Докторишка просто пощупал меня руками в перчатках, что-то записал в свой блокнот и велел одеваться. Вероятно, высчитывал, когда в следующий раз делать укол. А заодно убедился, что у меня нет никаких внутренних разрывов и подтвердил потерю девственности.
Мне больше не хотелось сопротивляться, спорить, кричать. Внутри была полная опустошенность. Будто мое сердце осталось там, в доме Винсента Марча.
Я просто делала то, что мне велели, и вскоре оказалась в большой комнате с диванами и коврами. Заметив мое появление, ко мне тут же бросились Марго и Настя. Они обняли меня с двух сторон, как старую подругу. Я лишь кисло улыбнулась и отмахнулась от их рук. Остальные девушки тоже добродушно кивали — здоровались. Кажется, кого-то не хватало, но я не обратила внимание. Хотелось побыстрее забиться куда-нибудь в угол и дать волю слезам, которые уже час как пытались прорваться наружу. Возможно, если выплачусь, то полегчает. Здесь мне некого стесняться.
Винсент
Проснувшись, я еще несколько минут нежился в постели, прижимая к себе Марину. На улице уже светало, хотя из-за плотных штор с кровати сложно было рассмотреть, как солнце будет вставать над вершинами гор. Казалось, так много времени и так мало чтобы сказать этой девушке все, что я чувствую. У меня было три недели, а только вчера начало доходить, что она значит гораздо больше, чем я предполагал.
