Нужно забирать Марину! Она же провела там всю ночь.
Че-ерт! Что с ней делали? Как она сама?
Как только я представил, что могло произойти, легкие сжались, будто что-то мешало мне дышать. И этим «чем-то» была неконтролируемая ярость.
Я хотел пристрелить каждого, кто касался моей девочки. Убивать, как я убил Райена. Ведь именно он был во всем виноват.
С другой стороны, я сам находился на месте покупателя. И тоже привозил домой девушек.
Но у меня и выбора-то особо не имелось. Хочешь быть таким же, как они, нужно жить по их правилам. Вовремя прятать настоящее лицо, надевая маску подонка. Быть двуликим Янусом, хорошим для одних и для других одновременно.
Но это в прошлом. Теперь я буду для них карающей рукой Фемиды.
Нужно забрать Марину, а потом уже думать, как выкручиваться из поганой ситуации.
Я пытался успокоиться, говорил себе, что нельзя убивать всех подряд. Но не выходило.
Я отыскал бумажку с адресом покупателя и включил подсветку, чтобы прочитать запись Райена. Ладно, приеду на место — разберусь.
Марина
Вот теперь я точно осознавала разницу между Винсом и другими покупателями.
Мне не единожды говорили, какие приходящие на аукционы богачи извращенцы. Но Винсент оказался иным. Он не стал трогать меня сразу, дал мне свободу воли и право выбора, заботился и даже старался разбавить мое одиночество. Конечно, не обошлось без эксцессов, случалось многое, но Винс был джентльменом в сравнении с…
Сидя на холодном полу, я залилась слезами и прижала к себе крепче колени, пока плечи содрогались от тихих всхлипов. Губы дрожали, зуб на зуб не попадал. Мне уже не было страшно. Кажется, я совсем перестала чего-либо бояться. Знаю, случаются вещи куда ужаснее, но и не смогу заявить, что со мной теперь все в порядке.
Меня изнасиловали.
Действо продолжалось не час и даже не два. Кайл со своим приятелем постарались на славу. Они истязали мое тело, как заблагорассудится, воспользовались всеми отверстиями. Мною вертели, как безвольной игрушкой, пока я выла от боли и беспомощности. Организм даже и не думал отзываться на этот «секс» положительно. Мужчинам постоянно приходилось смазывать меня каким-то кремом, но от этого приятнее не становилось.
Как вообще можно получать удовольствие от насилия?
Теперь все тело болело. Промежность ныла, горло тоже — глотать было тяжело. Меня не рвало, но даже пить не хотелось.
Наигравшись, Кайл и Сали на время оставили меня в покое. Не знаю, чем они были заняты, но ясно слышала за дверью голоса и смех — им явно наплевать на то, что сотворили, и они были довольны собой. По ним тюрьма плачет — это факт. Не только из-за содеянного сегодня, но и остального. Кайл так вообще являлся племянником и помощником Райена — работорговца, который организовал похищение женщин из разных частей света путем обмана, используя всякие фирмы и подсадных уток.
Как же хотелось убить мерзавцев…
Мне бы сейчас один из пистолетов Винса, чтобы застрелить в голову обоих. Истошно вопя, выпускать всю обойму, пока их черепа не превратятся в кровавое месиво. Стереть уродов с лица Земли.
Я больше не злилась на Винсента. Ни за то, что он отдал меня, ни за то, что не вернулся. Сейчас я даже была ему благодарна за те три недели, в течение которых не ощущала себя в плену, не считая ограничений на выход в свет. А также за то, что он устроил мне праздник, переступил через собственные принципы ради рабыни, которая ему даже не принадлежала целиком. Я скучала по нему. Не по сексу — этого «счастья» мне пока точно не хотелось. Только желала оказаться в его объятиях, чтобы ощутить безопасность.
Но сейчас я одна, никто не окажет мне поддержку, не закроет спиной от нависшей угрозы, не спасет. Я могу полагаться лишь на себя, хоть и чувствую, что мой внутренний мир разрушен.
Два мерзавца вскоре затихли, и в доме воцарилась тишина.
Я находилась в ванной комнате, опасаясь открывать дверь. С тех пор, как оказалась в помещении, даже не шелохнулась, будто любое движение могло спровоцировать мудаков на новые грехи. Но теперь поняла, что они спят, и решила исполнить задуманное. Я помнила про окно на кухне; оставалось лишь незаметно пересечь гостиную, осторожно открыть его и бесшумно выбраться наружу.
На мне совсем не было одежды. Придется позаимствовать пару вещичек и, по возможности, обувь — иначе я далеко уйти не смогу. Не знаю, сколько времени понадобится, чтобы добраться до ближайшего населенного пункта или заправки, но делать это стоит не на каблуках и не в коротком разорванном платье, когда снаружи около нуля, а перед тем шел снег.
Я решительно поднялась на ноги, собираясь с силами, вздохнула и толкнула дверь. Та бесшумно отворилась. В гостиной никого не было, и все еще стояла тишина. Я завернула за угол, на носочках поднявшись по лестнице, ведущей в коридор, там надела на себя широкие мужские брюки и водолазку, которые нашла там же, в платяном шкафу. Затянула ремень, чтобы штаны не падали.
На всякий случай проверила входную дверь. Как я и думала, она была заперта. Затем взяла в руки кроссовки, нацепила черное кашемировое пальто и направилась на кухню. Закрыла обе двери, подперла их стульями на случай, если меня вдруг хватятся, забралась на столешницу, распахнула окно и выскочила наружу.
Приземлилась благополучно, к счастью, ничего не подвернув.
Погони слышно не было. Оглядываясь, я обулась и подошла к забору из металлопрофиля. Вцепилась пальцами в край, чувствуя холод и режущую боль. Но она не могла меня остановить. Я подтянулась и забросила ногу, переваливаясь на другую сторону ограждения. Кажется, немного порезалась, но плевать. Я вытерла ноющие руки о пальто.
Неужели… я сбежала?!
Я свободна? Все закончилось?
Меня переполняли эмоции. Я стремглав понеслась вдоль трассы, но вскоре поняла, что стоит держаться в тени. Мало ли, вдруг Кайл заметил, что я сбежала, и уже едет следом.
Но погони не было.
Казалось, что я шла бесконечно долго. Глаза постепенно привыкли к темноте, и я различала в ночи столбы электропередачи. Горы, верхушки которых были засыпаны белоснежным снегом, сверкали в свете растущей луны. У их подножия стелился густой туман, пряча от взора чернеющие в тени ели. Холодный воздух пах свежестью, но ветра не ощущалось совсем. Из-за этого казалось, что тишина вокруг осязаема.
Не знаю, как долго я шагала, но через какое-то время выбилась из сил и едва передвигала ноги. Мимо меня, зацепив светом фар, пронеслось несколько автомобилей, но ни один из них не остановился. Похоже, я никого не интересовала, либо же меня не замечали. Я понимала, что расстояние до населенного пункта слишком большое. Мы ведь ехали полчаса, не меньше. Неизвестно, сколько еще идти.
Подумав, я все же решила поймать попутку, когда на трассе покажется следующая машина.
