Оказавшись наверху, Том понял, что брат сидит как раз над могилой Люси Пикап, той самой, которая так заинтересовала Джо в последний день школьных каникул.
— С кем ты разговариваешь? — спросил он.
Джо широко раскрыл глаза и посмотрел вниз на церковный двор. Он взглянул налево, направо, потом опять на Тома. Глаза его округлились еще больше.
— Здесь никого нет, — сказал он, пожимая плечами.
— Но я же слышал тебя, — настаивал Том, — и видел из дома. Это выглядело так, будто ты с кем-то разговариваешь.
Джо снова повернулся к церковному двору.
— Я никого не вижу, — сказал он.
Том сдался. Если брат хочет иметь какого-то воображаемого друга, чего ему-то об этом беспокоиться?
— Хочешь, поиграем в нападающего и вратаря? — спросил он.
Джо кивнул.
— О'кей, — ответил он. Потом его губы дрогнули в улыбке. — А где мяч? — спросил он.
Хороший вопрос. Мяч исчез.
— Вот черт! — пробормотал Том, во-первых, потому что другого мяча у него не было, а во-вторых, потому что это будет первый раз, когда они снова попадут на церковный двор после того случая, когда их пугал там Джейк Ноулс со своей шайкой. — Пойдем, — нетерпеливо сказал он, — мы должны залезть туда и найти его.
Том спрыгнул вниз. Мяч не мог улететь далеко, он ударил не так уж сильно. Поиски не займут много времени.
Что ж, он, видимо, недооценивал силу своего удара, потому что мяча нигде не было видно. Том шел впереди, высматривая места, где трава была примята, а Джо следовал за ним, что-то тихонько напевая себе под нос.
— Том, Джо! Время пить чай!
— Черт! — снова сказал Том, ускоряя шаг. У них оставалось минут пять, прежде чем мама начнет закипать. — Ты не видел, куда он полетел? — спросил он у Джо.
— Том, Джо!
Том остановился. Он обернулся и взглянул на стену, через которую они только что перелезли. Она была метрах в двадцати сзади. И мама сейчас должна была стоять у задних дверей. Тогда почему ее голос раздается из зарослей лавра совсем в противоположном направлении?
Том уставился на кусты. Они, похоже, не шевелились.
— Том! Где вы?
А вот это определенно мама: голос шел с правильной стороны, звучал на сто процентов нормально и был уже совсем сердитым.
— Том… — Этот голос был мягче, не такой высокий, но все равно ужасно похожий на мамин.
— Ты слышал? — Том повернулся к брату. Джо тоже смотрел на кусты лавра. — Джо, там кто-то есть, в этих кустах? Кто-то, кто выдает себя за нашу маму?
— Том, Джо, немедленно идите сюда!
— Уже идем! — крикнул Том.
Не раздумывая, он схватил Джо за руку и буквально потащил его за собой к стене. Он бежал и оглядывался, едва сдерживая крик, потому что понимал: их преследует что-то ужасное, что-то, что может прыгнуть на них в любую секунду.
Церковный двор был пуст. Не глядя по сторонам, Том протянул руку Джо и вытянул его на стену.
— Ох, слава богу, вы наконец появились! Теперь вперед, мыть руки.
Том рискнул взглянуть в сторону дома. Да, это была мама, за которую цеплялась маленькая Милли. Мама раздраженно покачала головой и ушла в дом. Том немного успокоился. Это было эхо, всего лишь эхо. Эхо от старых надгробий имеет обыкновение звучать довольно странно.
Том помогал Джо спуститься со стены на стороне их сада, когда заметил, что тот улыбается. Том обернулся. Мяч был здесь. Лежал прямо посреди сада.
— Как это?
Джо смотрел не на него, а на кухонное окно. Том тоже посмотрел туда, ожидая увидеть Милли, которая машет им рукой с кухонной стойки.
Господи, это лицо принадлежало не Милли! Кто же в кухне, черт побери? Это было похоже на ребенка с длинными волосами, только с лицом у него было что-то не так. Но потом Том понял, что смотрит на отражение в стекле и что ребенок, которого он видит, — девочка — находится у них за спиной и следит на ним и за Джо через стену. Он резко обернулся. Никого. Снова взглянул в кухонное окно. Отражение исчезло.
Том поднял мяч. У него больше не было ни малейшего желания играть во вратаря и нападающего. Ему хотелось побыстрее попасть в дом и закрыть за собой дверь. Так он и поступил. Да еще снял с крючка ключ и для верности повернул его в замке. На какое-то время он задержался у вешалки, чтобы перевести дыхание и обдумать, что же только что произошло.
Учитывая то, что Тому тоже удалось увидеть ее, эта девочка как раз и была тем самым воображаемым другом его брата.
9
19 сентября
— Можно мне кое о чем вас попросить? — спросила Джиллиан.
— Разумеется, — ответила Эви.
— Я тут встретила одну женщину… Она недавно приехала в наш город, я успела только немного с ней поговорить, и она была удивлена, что я так и не устроила похороны Хейли. Она сказала, что похороны, — а если нет тела, то поминальная служба, — предоставляют людям возможность дать выход горю, должным образом попрощаться с близким человеком.
— Что ж, это верно, — осторожно заметила Эви. — Обычно похороны являются важной частью процесса адаптации к горю.
— А я этого не сделала, — сказала Джиллиан, наклоняясь к ней. — Может быть, как раз поэтому я и не могу двигаться вперед, именно из-за этого я до сих пор… В общем, эта женщина, Элис, она сказала, что мне следует подумать насчет поминальной службы по Хейли. Она сказала, что мне нужно обсудить это с новым викарием. Что вы об этом думаете?
— Что это очень хорошая идея, — ответила Эви. — Но я считаю, что очень важно правильно выбрать время. Это будет для вас большим эмоциональным переживанием. Вы делаете только первые шаги на пути к выздоровлению. И нам нужно быть очень осторожными, чтобы не сделать чего-то, что отбросило бы вас назад.
Джиллиан медленно кивнула, но на лице ее читалось разочарование оттого, что Эви не поддержала ее планы немедленно.
— Время у нас есть, — поторопилась сказать Эви. — Я думаю, что будет правильно подумать о поминальной службе, но, наверное, без всякой спешки. Мы могли бы поговорить об этом на следующей неделе.
Джиллиан тяжело вздохнула и пожала худыми плечами.
— О'кей, — согласилась она, хотя и выглядела огорченной.
— Так у вас появилась новая знакомая? — спросила Эви. — Вы сказали, ее зовут Элис?
Джиллиан кивнула, и лицо ее просветлело.
— Они построили новый дом прямо рядом со старой церковью, — сказала она. — Думаю, соседи не очень-то хотели, чтобы они это делали, но на вид она очень славная. Элис сказала, что хочет нарисовать меня. Она говорит, что у меня замечательное лицо.
Эви кивнула.
