— Мне кажется, что ты пытаешься подменить понятие искреннего чувства, на удовольствие от материального благополучия… Так я сама могу заработать!
— Кем? — она нервно плюхает протвинь с запечённый курицей на плиту, — Врачом? Возясь в чужой боли, крови, проблемах и не видя сутками ничего кроме рентгеновских снимков и гипса?
— Хватит! — я подлетаю с места, — Можешь сказать что угодно всем! А с меня довольно! Я больше никогда не расскажу стих на табуретке и не сыграю Шопена на заказ, не выйду замуж, а ещё не рожу вам внуков ближайшие несколько лет, пока не закончу ординатуру! И если причин для радости за меня у вас больше нет, то я еще и не ваша гордость!
Вылетаю с кухни и иду к выходу из дома.
— Дарья! — несётся мне в след, — А ну немедленно вернись!
Но мои глаза уже застилают слёзы, а пальцы выбивают по экрану сообщение Егору.
Даша: «Ты где? Можно мне, пожалуйста, приехать?»
Ответ приходит почти сразу.
Егор: «Я в клубе. Очень тебя жду»
Следующей смской прилетает адрес, а я вызываю такси к началу улицы, и сбегаю из родительского дома через заднюю дверь.
Приятно познакомиться
Егор.
Телефон в руке вибрирует сообщением.
Даша: «Ты где? Можно мне, пожалуйста, приехать?»
Я сразу ловлю в тексте ее сообщения истерику и быстро отправляю ответ.
Егор: «Я в клубе. Очень тебя жду»
Первым желанием хочу сорваться за ней на своей машине, но вспоминаю, что передо мной стоит уже второй бокал пива. Нельзя. Сердце все равно начинает биться чаще, и теперь не успокоится, пока Даша не окажется рядом.
— Але, Герыч! — Матвей повышает голос и кидает в меня ореховой шелухой.
— Чего? — я поднимаю от экрана глаза и блокирую телефон.
— Ты с нами вообще или виртишь? Я говорю, что хорошо бы завтра «паровозов» перед матчем пресануть. И молодых в деле посмотрим, прежде чем с собой на выезд брать…
— Это плохая идея, — отзываюсь я, — Их перед матчем накрывать, — беру бокал пива со стола и делаю глоток, — Менты ждут, что мы сорвёмся.
— Ну и что это за «околофутбол»? — кривится Матвей, — Давайте вообще будем в шахматы вместо месива играть.
— На этот сезон оставляем только договорняки, — говорю с нажимом, — Можем плохо закончить. Даже питерские «на измене». Стрелу в лесу забили. Сто километров от города. Ты, кстати, в Питер едешь, Юр? — я киваю другу, сидящему напротив.
— Скорее всего — нет, — он отмахивается, делая несколько крупных глотков пива, и закидывает в рот горсть фисташек, — Жена действия военные развернула. Говорит, что слишком много свободного времени у меня, раз остаются силы кулаками махать. В общем, есть на меня готовить перестала, вещи тоже не стирает. Я сегодня в шкаф за трусами полез, а чистых нет! — на этом моменте Матвей не сдерживается, и начинает покрякивать от смеха, а Юра страдальчески хмурится, глядя на него, — Нихера не смешно! Пришлось плавки надеть. Весь зад от них чешется.
— Серьезно прижала, — качаю я головой и вижу, что к нашей випке подходят Павел с Ириной.
— Здорова, мужики! — Павел тянет руку всем по очереди, — Прошу жаловать и восхищаться, а любить необязательно, — с улыбкой приобнимает свою девушку за плечи, — Моя Ирина.
— Здравствуйте, — она кивает головой и с интересом скользит взглядом по нашим лицам.
— Привет — привет! — киваем ей, и я подвигаюсь глубже за столик, чтобы они сели.
— Ну про Егора ты все знаешь, — Павел отворачивается от меня к противоположной стороне стола, — Это Юра — владелец этого клуба. Примерный семьянин в настоящем, а в прошлом — гитарист рок-группы…
— Ой, — подкатывает глаза несостоявшийся рокер, — Когда это было.
— А это Матвей, — продолжает друг, — Говорит, что майнит реальные бабки из виртуального мира. Но нас не учит.
— Что пить будешь, Ирин? — Юра подвигает ей барное меню, — У меня есть две кеги шикарного вишневого ламбика, — он заговорщицки сверкает глазами, — Пьётся, как компот сладенький, а башню сносит капитально.
— Нет спасибо, — смущается девушка и оглядывается на Павла, — Мне лучше сок апельсиновый.
— Где-то я уже про сок апельсиновый слышал, — весело ухмыляется Юрий, — Года четыре назад…
— Так! — жестом тормозит его умозаключения Паша, — Хватит умничать, лучше сгоняй нам за пивом и соком. Мне стуат, как обычно.
Хозяина клуба выходит из-за стола, а следом за ним, зажав в кулак телефон, утекает Матвей.
— Ты чего без Даши? — Павел откидывается на спинку дивана и притягивает к себе девушку.
— Приедет сейчас, — я кошусь на экран телефона, — В такси едет.
Допиваю остатки пива и решаю, что на сегодня мне достаточно алкоголя.
— Чего дёргаешься, — замечает мои движения друг, — Сложно все?
— Просто задница, — качаю головой, — Как тебе в нашей берлоге, Ирин, — перевожу неприятную тему.
— Хорошо, — отвечает девушка, — Только пьяных очень много и музыка на танцполе громкая.
— Ну это же бар, малыш, — Павел целует ее в висок, — Сюда все за этим и приходят.
К столику возвращается Юрий с напитками.
— Разбираем, — составляет их на стол и кивает головой, — А Матвей куда делся?
— Позвонить вроде пошёл, — отвечаю ему и вижу, что мой телефон тоже вибрирует.
— Так, выпустите меня, — протискиваюсь возле стола, — Пойду девушку встречу.
— Девушку? — брови Юры ползут вверх, — Ты Алю притащил?
— О ней забудь, — говорю чуть резче, чем требуется, и вижу, что друг быстро сечет суть, — Здесь-серьезно.
— О! Так это я, походу, не один в Питер не еду? — ехидничает Юрий.
— А ты, значит, едешь в Питер, — елейно тянет Ирина и поворачивается к своему мужчине.
Понеслась… Ухмыляюсь про себя и иду за Дарьей. Проходя мимо служебного коридора, машинально заглядываю туда и в нише шкафов с трофеями замечаю Матвея. Он бурно жестикулируя, что-то втирает молодому парню. Кажется, новенький наш из фирмы. И где-то подсознательно мне не нравится их уединение…
Но телефон звонит повторно, и я решаю не встревать в их общение.
Выхожу на улицу и вижу Дарью, сидящую на бордюре прямо в сарафане.
— Бордюр или поребрик? — опускаюсь рядом с ней.
— Буквально до сегодняшнего вечера был поребрик, — она грустно ухмыляется, и я замечаю на ее щеках чёрные следы туши, — Но теперь должен быть бордюр.
— Моя девочка…
Она сама кутается в мои руки. Я вдыхаю запах ее волос и меня торкает. Я плыву. Целую ее губы, не позволяя отстраниться и перевести дыхание. Дарья, задыхаясь, отталкивает меня. И мы, глотая воздух, смотрим друг другу в глаза.
