- Отпусти меня, - шепчет девушка, прикусывает губу, пытаясь сдержать рвущийся стон.
- И не подумаю, девочка моя, - нежно зацеловываю гаснущие протесты, распаляя ее желание ещё сильне.
Задирая юбку, сжимаю бёдра и настойчиво развожу их в стороны. Глажу ткань трусиков и чувствую, как пальцы становятся мокрыми от ее соков, запускаю руку под резинку, раздвигаю влажные складочки и ритмично прижимаю клитор. Это какое-то сумасшедшее наслаждение, видеть, как она отдаётся моим рукам, стонет, сгорая в ответном порыве. Ласкаю языком, слегка прикусываю мочку уха, и чувствую, что девушка на грани, ее стоны уже смешиваются с глубоким дыханием. Нет, милая, так просто я тебе не дам кончить. Сбавляю напор, медленно целую грудь и , стягивая корсет, опускаюсь к животу.
- Сережа…- выдыхает «наваждение» мне в шею, - я больше не могу.
- Можешь, сладкая. - слегка приподняв, сдираю платье полностью.
Пока путаюсь в дизайнерском зеленом облаке, Катя запускает руки мне в брюки, вытаскивает рубашку, непослушными пальцами расстёгивает петли пуговиц. Царапает ногтями оголенные плечи, в чувственной эйфории трется об мою грудь сосками. Сжимает через штаны ставший уже каменным член и, немного робко опускаясь передо мной на колени, освобождает его от одежды, с удовольствием беря в рот.
- Ммм…- я просто не могу сдерживаться. Запускаю руку в шёлковые рыжие волосы. Ее губы посасывают головку, пальцы, сменяясь языком, ласкают ствол по всей длине. - Где ты этому научилась?
- Ты первый.- поднимает на меня свои зеленые, как омуты, глаза.
Черт! Я ей верю и это самая сексуальная картина в моей жизни. Пружину желания срывает. Придерживаю малышку за голову и начинаю глубоко входить в рот, когда член набухает, отстраняюсь от неё, поднимаю на ноги. Она хватается за меня руками, колени дрожат и не слушаются. Прижимаю Катю к себе. Наши языки сплетаются в жарких поцелуях. Я играю на ее теле музыку, заставляя вибрировать каждую клеточку, пью ее страсть до донышка.
- Возьми меня! Скорее. - всхлипывает девушка.
- Скажи, что ты только моя. - выдыхаю ей в губы. - Я больше не хочу видеть рядом с тобой других мужчин. Никогда.
- Я твоя. Только твоя. Пожалуйста. - прикрывает веки.
- Не закрывай глаза. Хочу видеть их, когда войду в тебя.
Врываюсь в ее сочное, узкое лоно. Распухшие стенки плотным кольцом сжимают головку и свол. Как же хорошо. Малышка сама двигается подо мной, ускоряя темп. Закидываю ее ноги себе на плечи и вхожу на всю длину. Сдерживаться больше не могу. Почти грубо вдалбливаюсь в неё, под громкие стоны. Катя сжимается, как пружина, рвано дышит. Глаза затуманиваются, зрачки расширяются до размеров радужки. Ощущаю спазмы удовольствия и тут же заполняю ее до краев семенем.
Сжимаю девушку в объятиях. Она трется об меня в состоянии полуреальности.
- Поехали домой, сладкая. В следующий раз я хочу тебя в постели. - чувствую как малышка напрягается. .
- А как же Вероника?
- А что она? Мы встречались. Она в прошлом.
- Не ври мне! - отталкивает меня. В глазах стоят слезы. - Я видела, как вы обнимались, шептались …
- Катя, - не даю ей договорить,- я посадил ее в такси и посоветовал больше никогда не приближаться. Мне больше интересно то, что я видел между вами с Ромой на террасе.
- Это была глупость. Я выпила, перенервничала. Какой-то придурок мешал выйти из туалета и предлагал денег за то, чтобы я снова сорвала подписание договора. Шла рассказать тебе, а ты с Вероникой…
- Малышка, - мозг приходит в рабочее состояние. Повтори ещё раз. Что значит мешал выйти?
- Официант опрокинул мне на платье сгущенку. Я пошла его замыть. Выйти не смогла из кабинки. Какой-то мужик закрыл дверь снаружи и предлагал пол миллиона.
Беру телефон.
- Федор! Пусть ребята срочно просмотрят камеры, кто из мужчин входил в женский туалет два часа назад. Оказывается, Катю кто-то закрывал в кабинке и предлагал пол миллиона за срыв контракта, пока мы обхаживали делегатов.
- Понял, Серег. Сейчас сделаем. У вас все хорошо?
- Да.
- Я рад, брат.
Катерина 9.
Из сна выдёргивает назойливое жужжание. Отмахиваюсь, но звук не уходит. Аккуратно выбираюсь из-под руки любимого и роюсь в сумочке, ища телефон. Часы показывают восемь утра. Заснули мы примерно три часа назад.
Кажется, в квартире не осталось поверхностей, где бы меня не брал Сергей. Любуясь, смотрю на своего мужчину, как же меня так угораздило втрескаться за три дня?
Телефон снова оживает в руках, высвечивая на экране имя подруги. С этими событиями я совсем выпала из обычной жизни.
- Катюш, привет! Ты извини, что так рано звоню. Разбудила?
- Нет, Лиль. Привет. Все хорошо. Говори.
- Мне вчера вечером звонила директор интерната. Они не могут получить ту благотворительную помощь, которую мы так долго искали. Какие-то проблемы со счётами и переводом у компании спонсора. А на днях Арина Борисовна должна оплатить большой объём строительных материалов для спортивного зала. Иначе, заказать по старой цене не получится. Мы совсем выбьемся из сметы. Короче, спонсор просит личный счёт. Так им будет проще.
- Ясно. Что мы можем сделать?
- Может быть, просто переведём деньги на твой? Сумма немаленькая сама понимаешь. Доверить сложно.
- Конечно. Не вопрос.
- Спасибо. Я перезвоню.
Большие деньги на благотворительность выбить сложно. Недавно Лиля открыла свой фонд, и теперь мы знаем все о подноготной красивого спонсорства. Вот и сейчас большая айти компания отмывает деньги, прикрываясь детьми. Это плохо, но по-другому пол миллиона нам не видать.
Заснуть уже не получится, иду в душ, а после на кухню готовить завтрак. В ногу утыкается мокрый нос.
- Доброе утро, пушистик. Хочешь кушать?
Короткое «мяу» и животное вальяжно шествует к своей миске. Лижет паштет, с грустью смотря на ветчину в моей тарелке.
- Вымогатель, - шутливо треплю его за ухом и делюсь двумя кусочками.
Отворачиваюсь к шкафу, чтобы достать хлопья, шуршу оберткой, и тут меня обнимают за талию сильные руки, тёплое дыхание в шею запускает мурашки.
- Доброе утро, милая!
- Доброе утро! - разворачиваюсь к мужчине лицом и получаю поцелуй.
- Пахнет просто невероятно. Ммм! Горячие бутерброды.
- Иди умывайся.
- Я не хочу умываться. Я хочу одну очень вкусную девушку, - запускает руки под свою футболку на мне.
- Нет! Пожалуйста! - слабо протестую, - Я очень хочу кушать! - низ живота уже сладко потягивает в предвкушении продолжения. Понимаю, что не видать мне завтрака, если он не остановится.
