- Да все всё знают. Закрывают глаза просто. Директор - классная тётка. У нас вроде как санаторий тут перед детским домом. Передержка. Откармливают, лечат, психологическую помощь оказывают, а дальше кто-то домой, а кто-то держится, как может.
- У тебя совсем никого? - я никогда не встречала раньше таких детей.
- Ребята. Воспитатель. Арина Борисовна. Ну пойдём завтракать? Знакомиться? В то в большой семье все вафли съедает тот, кто раньше встал. - улыбается Лиля.
В первый класс я пошла в интернате. Директор раз в неделю ходила со мной в больницу к родителям и сестре. В одно из посещений я узнала, что у папы началось заражение крови. Врачи что-то не досмотрели…и через два месяца в родную квартиру мы вернулись втроем. Я, мама и Марго.
***
- Катюш, милая! Ты чего на бордюре сидишь? - голос Сергея возвращает из воспоминаний. Меня слегка потряхивает. - Испугалась? Живы там все. - обнимает и отходит, чтобы ответить на звонок.
Садимся в машину. В молчании доезжаем до аэропорта.
Сергей 8.
Два молодых пьяных идиота решили погонять. Родительские «мерины» в дребезги. Сами хоть целы, слава Богу. Одному из них семнадцать, поэтому нас попросили стать понятыми. Но когда инспекторы узнали, что мы сегодня улетаем, быстро отпустили. Можем ехать.
В молодые годы Федор и я не были такими безрассудными. Возможно, сдерживало то, что мой отец - оперирующий хирург частенько водил нас к себе на работу. Никогда не замалчивал особенно поучительные случаи.
До сих пор помню тот день, когда мы с другом в тринадцать лет первый раз покурили сигареты. Стояли за гаражами, и опасливо оглядываясь по сторонам, тянули «Святой Георгий». Как и положено, в таких ситуациях, нас заметила соседка сверху, которая вешала белье.
Нажаловалась родителям она в тот же вечер. Но разбора полётов не последовало. Удивленные и лишённые телевизоров, мы отправились спать.
Сюрприз преподнесло следующее утро. Вместо школы отец повёз нас к себе на работу. Высадил около серого здания клинического морга, которое любой нормальный человек обходит стороной, и совершенно не реагируя на наши протесты, затолкал внутрь.
С опаской идем по кафельному полу длинного коридора, нос чешется от запаха формалина. Чувствую, как Федор бьет меня локтем в бок и кивает в сторону открытой двери. Заглядываю в светлое помещение и ощущаю, как наружу просятся утренние бутерброды. На столах лежат в ряд, торчащие из-под пелёнок, голые пятки. Папа ловит наши взгляды.
- Не, эти не наши клиенты. - он ещё и издевается. - Чего позеленели, ребятишки? Нам сюда. - толкает дверь.
Переглядываемся и облегченно выдыхаем. Мы в учебной аудитории.
- Спасибо, что посетили нашу экскурсию, - продолжает стебаться отец. - На полках вы можете видеть редкие демонстрационные научные образцы.
Мы испуганно таращимся на крыс, лягушек и внутренние органы в колбах. Отец подводит нас в самый угол стеллажа.
- А здесь, гордость нашей выставки. К сожалению, достаточно неуникальный образец легких курильщика. Вы тоже сможете приобрести такие в конце выставки, то есть в конце жизни.- губы родителя смеются, а глаза смотрят испытующе.
- Да поняли мы все, пап…
- Да, поняли, дядь Миш. - вторит мне друг.
- Ну что? Покурим и домой, или поедем в кафе есть мороженое? - вот за что люблю родителя.
За кнутом последует пряник. Главное - не повторять косяков.
Под перманентное ворчание Димы о молодежи, возвращаюсь к машине. Катя сидит на бордюре и смотрит стеклянными глазами в одну точку. Подхожу к ней, аккуратно ставлю на ноги. Похоже, девушка сильно испугалась аварии. Выглядят перевернутые машины и вправду впечатляюще. Пытаюсь ее успокоить, унять дрожь, чтобы не волновать ещё сильнее, отхожу от своей девочки в сторону, принимая входящий звонок.
- Алло.
- Серёг, - это Федор,- ребята досмотрели камеры. Было несколько мужчин, которые заходили в женский туалет, пока убирали мужской. Лиц на записях не видно. И ещё, друг, ты бы присел, - пауза на глубокий вдох, - Пол часа назад компания «Brucse» перевела пол миллиона. На счёт Ковалевой Екатерины Николаевны. - выдаёт друг на выдохе.
- Что это значит? - чувствую как холодеют руки.
- На счёт Кати, Серег…
- Это точно? - в гуди что-то сжимается, как будто из легких выкачали весь воздух.
- Ребята работают. Ты пока не подавай вида, что знаешь. Нужно больше информации.
- Я понял. - кладу трубку и не знаю, как сейчас сесть в машину.
Мозг никак не может поверить в то, что друг сейчас намекал на предательство той женщины, которая ночью стонала в моих руках. Шептала нежную чушь и утром готовила завтрак. Ещё пять минут назад я бы доказывал любому, что верю ей, как себе.
Да, Сазонов. Ничему тебя жизнь не учит. С чего ты вообще решил, что девушка выберет тебя, а не деньги? Разве за последние годы такие попадались? Катя первая.
Нет, я должен быть уверен на сто процентов, пусть мужики ткнут меня носом в доказательства, что меня развели, как влюблённого идиота.
Сажусь на заднее сиденье и сверлю взглядом девушку. Пытаюсь увидеть в ее глазах то, что ответит на мои вопросы.
Зачем она согласилась? Нужны деньги? Да я дал бы больше, если бы понимал зачем они ей нужны.
Мне хочется схватить ее за плечи и вытряхнуть всю правду, но Катя на меня не смотрит, погружённая в свои мысли, молчит всю оставшуюся до аэропорта дорогу.
Работать не получается, цифры путаются, запихиваю документы в сумку, даже не раскладывая по папкам. Взгляд цепляется за часы на руке. Черт!
- Дим, прибавь скорости. До вылета осталось полтора часа. - фраза получается раздражённой.
- Не переживайте, Сергей Михайлович. Почти приехали. - Дима, как всегда, невозмутим.
Хороший парень. Бывший спецназовец. После демобилизации работал в охранной организации у отца Фёдора. Когда решил жениться, начал искать работу поспокойнее. Мы с удовольствием предложили ему занять пост начальника охраны нашей компании.
- Ну вот. Сейчас найдём куда приткнуться и можно штурмовать регистрацию. - говорит наш водитель, кружа по стоянке аэропорта.
Паркуется. Достает вещи из багажника и помогает выйти из машины Кате.
- Спасибо, Дима. - ее первая фраза за последние пол часа. Неужели пятьсот тысяч решают вопрос женской привязанности настолько легко, что она уже сейчас готова игнорировать мое существование?
- Давай свою сумку и пошли быстрее. - хватаю ее под локоть и тащу к терминалу.
Регистрацию и таможню проходим быстро. Можно расслабиться, выпить кофе и, наконец, попытаться разгрести почту. Садимся за столик кафетерия. У Кати сохраняется все тот же отсутствующий взгляд и я не выдерживаю.
