– Где угодно было бы лучше, – говорил он Никки. – Мне надо отсюда выбраться. Нам всем надо.
Никки тоже хотела бежать, но ей оставалось всего пару лет до окончания старшей школы.
– Я должна закончить школу и поступить в колледж, – размышляла она.
Шейн качал головой.
– Я не могу ждать так долго.
– Если решишь сбежать, – просила она, – пожалуйста, не оставляй меня здесь.
Шейн пообещал:
– Ладно. Постараемся выбраться вместе. Но если мне придется действовать быстро, ты не бойся, я обязательно за тобой вернусь.
– Пожалуйста!
В глубине души Никки сомневалась, что действительно решится бежать. Ей надо было думать еще и о сестрах. Она сознавала, что мать имеет над ней огромную власть. Знала, что куда бы ни сбежала – неважно, как далеко, – Шелли ее отыщет. Она же нашла тогда Кэти в торговом центре. И разыскала Шейна в Такоме.
Ее мать была охотницей.
Глава тридцать первая
Дэйв Нотек принимал участие в издевательствах над Никки и Шейном, но Шелли продолжала настаивать, что дети отбились от рук и нуждаются в строгой дисциплине, чтобы встать в жизни на правильный путь. В каком-то смысле он был с ней согласен. Детям нужна твердая рука.
Он не винил своего отца, что тот бил его ремнем для правки бритвы.
Но Кэти? Оправдать то, что происходило с ней, Дэйву удавалось не всегда. Она была взрослая, а не ребенок. К тому же подчинялась и выполняла все приказания. Стирала белье. Убирала дом. Кормила животных. Не всегда справлялась так, как хотелось Шелли, но очень старалась.
Дэйв сидел в своем грузовике на берегу реки. Он был напуган, утомлен – словно листок, трепетавший на поверхности воды, – и не представлял себе, как положить конец ситуации с Кэти. Он не знал, что может предложить, пожалуй, ничего. У него не было сил вступать в конфронтацию с Шелли, даже просто сказать, чтобы она перестала.
Когда Шелли говорила Кэти, что она сама виновата, или критиковала ее попытки как-то соответствовать ожиданиям, Дэйв никогда не заступался за нее и не призывал жену к ответу. Когда Шелли обвиняла Шейна в том, что это из-за него у Кэти проблемы с психикой, Дэйв не опровергал ее слова. Не говорил, что в действительности Шелли принуждает Шейна избивать Кэти.
Дэйв видел, к чему все идет и какую роль он играет в этой ситуации. Здоровье Кэти стремительно ухудшалось, и было очевидно, что, если так продолжится и дальше, она может умереть. Однажды во время совместной поездки в Реймонд он отвел Шелли в сторону и предложил решение, которое, по его мнению, могло сработать.
– Давай я куда-нибудь ее отвезу, – сказал он.
Шелли не поняла.
– Что?
– Я могу отвезти ее в Орегон или еще куда-нибудь и просто бросить там.
Но Шелли не одобрила его замысел. Кэти могла рассказать людям, что с ней произошло. Да и вообще, она уже поправлялась.
– Не беспокойся, – отвечала Шелли мужу. – Ей скоро станет лучше.
Дэйв в это не верил, но, как обычно, не стал возражать жене. Тем не менее он очень тревожился о том, что может произойти.
Все, что он делал в жизни, – это следовал приказам Шелли и волновался о последствиях.
Если говорить о проявлениях гнева, то Шелли вела себя как чертик из коробочки. Могла спать мертвецким сном, а потом внезапно проснуться и с криками наброситься на девочек или на Шейна. Вела себя как маньяк из кинофильма. Вскипала с нуля до ста градусов, от спокойствия до бешенства, за каких-то пять секунд.
Годы спустя ее дочери говорили, что, хотя на планете не было человека более ленивого, чем их мать – она могла весь день проваляться на диване, пялясь в телевизор или в книгу, – если что-то пробуждало ее от апатии, то она становилась похожей на кошку, увидевшую на полу мышь.
Но в тот день ей на глаза попалась не мышь.
А пластиковый контейнер.
Шелли лежала на диване в гостиной и оттуда увидела в кухне на полу пластиковый контейнер с испражнениями. Она бросилась в кухню и схватила со столешницы провод от какого-то бытового прибора. Кэти, которую пустили в дом, чтобы заняться уборкой, попыталась от нее убежать. Шелли наскочила на нее и стала хлестать проводом. Кэти кричала и умоляла Шелли ее не бить, но это не помогало.
Шелли была как Куджо. Как Фредди Крюгер. Как страшный клоун Пеннивайз из фильма «Оно».
– Будь ты проклята, Кэти!
Кэти оказалась девушкой в душе. Женщиной, запертой в машине. Жертвой, молящей о пощаде, пока убийца не прикончил ее.
– Я никогда так больше не сделаю, – молила она Шелли.
Но та схватила ее за волосы и поволокла по полу кухни. Кэти сильно похудела, но все еще оставалась довольно крупной. Шелли трепала ее, словно тряпичную куклу. В ярости она обретала почти сверхъестественную силу.
Шейн с девочками уже видели такое. Адреналин.
– Я не допущу ничего подобного в моей кухне! Никогда! Ты поняла? Ты грязная свинья, Кэти! Вот кто ты такая!
Тот факт, что Шелли сама запретила Кэти пользоваться туалетом, не имел никакого значения. Кэти должна была спрашивать у нее разрешения каждый раз, чтобы помочиться или испражниться. Шелли спала, и Кэти не решилась ее разбудить, чтобы получить разрешение, но та не собиралась принимать это в расчет.
Пора было придумать для нее новое наказание. Такое, чтобы Кэти раз навсегда поняла, что должна придерживаться правил.
Когда Дэйв вернулся домой, Шелли рассказала ему о том, что Кэти натворила.
– Лоток с дерьмом посреди нашей кухни, Дэйв! Ты можешь себе представить? Она правда сделала это, и ты должен что-то предпринять!
Дэйв согласился, что поступок Кэти переходит всяческие границы; правда, у него не было других предложений, кроме как снова запереть ее в насосной.
Ему нравилась Кэти. Не только ему – им всем. Да, она совершала ошибки, но он не хотел ее бить и издеваться над ней. Это не имело смысла и, хотя он никогда не говорил этого вслух, казалось полным сумасшествием.
Но у Шелли уже родилась идея, как отучить Кэти от вредных привычек.
– Покатаем ее на качелях.
Она велела мужу соорудить перекидные качели из доски, закрепленной поверх круглого барабана, который остался от старого бака в насосной. Не говоря ни слова, Дэйв последовал инструкциям Шелли. Кэти следовало наказать. У одного конца качелей они поставили ведро с водой.
– Вы двое стойте и смотрите, – приказала Шелли Никки и Шейну. Шейн прошептал на ухо Никки, что, хоть он раньше и думал, что положение Кэти хуже некуда, «это уже какая-то пытка».
Шелли привела Кэти, снова голую, из насосной. Она помогала ей идти, потому что к тому моменту Кэти передвигалась с большим трудом. Она совсем исхудала, и Никки, поглядев на нее, судорожно сглотнула. Кэти была вся сине-черная, и растянутая кожа дряблыми красными складками свисала с костей.
