О Шейне.
Часть седьмая
Правда. Шейн
Глава восьмидесятая
На следующий день после ареста родителей Сэми со своим парнем Кейлом отправилась в ресторан «Метрополитен-Гриль» в Сиэтле праздновать свой двадцать пятый день рождения. Несмотря на происходящее, Сэми сказала себе, что нуждается в небольшой передышке. Кому-то такое решение могло показаться странным, но Сэми всегда придумывала способы как-то придать своей жизни видимость нормальной. Вне зависимости от обстоятельств. Она занималась в школьной спортивной секции, надевая леггинсы под шорты, чтобы спрятать синяки. Придумывала оправдания, когда мать не приезжала за ней, и говорила, что сама хотела пройтись до дома.
Сидя за столом, она пыталась осознать, что случилось с их семьей. Хотелось бы ей обратить все в шутку, но нет, это было не смешно. Газеты и телевидение только и говорили, что об их родителях. По всем каналам показывали фотографии Кэти, предоставленные ее семьей, и снимок с водительских прав Рона.
«Насилие и смерть в пригороде Реймонда».
«Семейная пара из Реймонда селит у себя трех посторонних, которые затем исчезают».
«Полиция Реймонда разрабатывает версию об отравлении».
Мысли о том, что происходит сейчас дома, не давали Сэми покоя, и пара покинула ресторан.
Когда они проезжали Такому, телефон Сэми зазвонил. Это оказалась бабушка.
Мгновение Лара молчала, пытаясь найти такие слова, чтобы не причинить внучке боль. Но ей это не удалось.
– Шейн мертв, – дрожащим голосом произнесла она. – Дэйв признался, что убил его.
Сэми уронила телефон и разрыдалась.
– Он мертв! Мертв! Шейн!
Кейл пытался успокоить ее, но не смог. Он просто сидел и вел машину дальше, а Сэми рыдала до хрипоты.
Долгие годы она утешала себя мыслью о том, что Шейн где-то далеко и что он счастлив. Может, у него родились дети. Он вырос, повзрослел, работает – тот самый парень, который жил когда-то с ними на Монахон-Лэндинг, только совсем большой. Теперь ее фантазии развеялись в прах. Испарились.
Она не могла поверить в его смерть. Надеялась, что все это ложь.
«Много лет я высматривала его на улицах, – вспоминала Cэми впоследствии. – В толпе, среди людей. Знала, что что-то произошло и что он не мог просто так исчезнуть, но хотела верить, что он жив и нашел свое счастье».
Дэйв Нотек признался еще во многом. Однако по поводу убийства Шейна Уотсона он так и не сделал официального полноценного признания. Он находился вместе с полицейскими на территории фермы, когда сообщил, что его племянника больше нет.
– Шейн в океане, – сказал Дэйв, стоя на краю поля, пока криминалисты с собаками обследовали ферму.
Позднее он сообщил следствию, что зашел в сарай и увидел, как Шейн вертит в руках ружье, которое он неоднократно приказывал ему не брать.
– Шейн, отдай его мне! – по его словам, приказал Дэйв.
Мальчик отказался.
– Отдай! – настаивал тот.
Шейн продолжал сопротивляться, и Дэйв попытался отобрать у него ружье, когда оно внезапно выстрелило. Увидев, что натворил, Дэйв в панике побежал домой.
Сестры, все трое, находились наверху. Он не был уверен, что они не слышали выстрела. Дэйв сразу рассказал все Шелли, и она начала плакать. Они вдвоем пошли на улицу.
– Я хочу его видеть, – сказала Шелли.
Дэйв пытался ее удержать, чтобы она не смотрела на тело Шейна. Он тоже плакал, и Шелли обняла его, словно ребенка.
– Что мы теперь будем делать? – спросила она.
В тот момент он не смог ответить. Дэйв был в ужасе. Сильнейшее потрясение – настаивал он впоследствии – помешало ему заявить в полицию о том, что произошел несчастный случай.
Если это можно было так назвать.
Хуже и быть не могло. Узнав о том, что Шейна тоже убили, Никки написала бабушке письмо.
«Мне кажется, что больше я этого не выдержу. Как бы мне хотелось просто жить спокойно! Я никогда не делала ничего плохого и старалась держаться подальше от неприятностей. Стоит мне включить телевизор, и я вижу там мать».
Она всегда понимала, что Шейн, скорее всего, давно убит, но очень хотела верить в то, что это не так. Теперь Никки пришлось столкнуться с ужасным осознанием: кое-что, что она сообщила Шелли, могло привести к смерти ее брата.
Глава восемьдесят первая
На следующий день после смерти Кэти Лорено летом 1994 года Шелли, словно зверь в клетке, бродила по дому на Монахон-Лэндинг, пытаясь придумать, как выбраться из ловушки, в которую загнала себя и всю семью. Она плакала. Изрыгала проклятия. Но была полна решимости. И даже произнесла клятву:
– Разрушить нашу семью я не позволю.
Дэйв, сделавший за жену всю грязную работу, говорил, что все будет хорошо.
– Никто нас не тронет. Обещаю.
Но Шелли не была в этом так уверена. Ее беспокоили старшие дети. Никки и Шейн сильно сблизились. Сейчас они работали во дворе и что-то обсуждали. Шелли сказала мужу, что знает, о чем они говорят, и ей это не нравится.
– Они выдадут нас, – сказала она.
Дэйв возразил:
– Нет, не выдадут. Никки – родная кровь. И Шейн тоже.
– Шейн нам не родной, – ответила Шелли. – Он все расскажет. Разрушит нашу семью.
– Он этого не сделает, – повторил Дэйв. Хотя и сам понимал, что из всех них Шейн, действительно, самое слабое звено.
Шелли продолжала атаки на мужа. Словно заевшая пластинка, повторяла и повторяла одно и то же. Звонила ему на работу. Возобновляла свои разговоры, стоило ему переступить порог. Надвигается катастрофа, и причиной ее будет мальчик, живущий у них в доме. Он выдаст их.
– Нам надо от него избавиться, – заявила она.
Дэйву не пришлось чесать в затылке или переспрашивать, чтобы понять, что она имеет в виду. Он и так это знал. Единственным решением, обеспечивающим семье безопасность, было убийство, но Дэйву эта идея совсем не нравилась. Шейн был ему как сын.
– Я не уверен, – ответил он.
Шелли ненавидела нерешительность и слабость.
– Придется. Ты сам придумаешь как. Это необходимо сделать.
Шейн, как оказалось, правда собирался сделать нечто, способное разрушить семью Нотек. Он сообщил Никки, своему доверенному лицу, что хочет ей кое-что показать.
– Но это надо держать в секрете.
Он говорил очень серьезно, тихим сдержанным голосом. Велел Никки потихоньку зайти в сарай. Там кузен, которого она привыкла считать братом, показал ей три фотографии, которые хранил в набивке своего плюшевого медведя.
