— Как ты думаешь, почему случилось… так? — опять зашептала Айла. — Волки и… м-м-м… этот странный сон.
Хотел бы он знать наверняка! Но лишь одна мысль подходила больше прочих.
— Мать Волчица берегла тебя.
Айла с сомнением покачала головой. Хотела что-то ответить, но в комнату ворвался многоголосый вихрь.
— Айла! — дружно взвыли детёныши.
И в следующий момент постель была атакована возбуждёнными и радостными щенками под предводительством Лейфа. И только Витара не было среди них. Не так давно Кайрон видел совершенно подавленного притихшего мальчика и его мать. Такую же несчастную волчицу. Горечь и ужас красили ее глаза в черный цвет. Она до дрожи боялась потерять сына, а его проступок был ядом, отравляющим их маленький, едва сросшийся после потери самца мир. Брита не задавала вопросов и не обливала пороги вожака. Сносила свою боль молча, с достоинством, подобающим настоящей волчице, и все же Кайрон в какой-то мере сочувствовал ей. Не известно, что решит вожак за столь вопиющее нарушение главных законов оборотней.
Постель в доме шаманки как никогда была близка к разрушению, стоило пищащей стае нагло полезть к своей любимице. Надо бы проверить Гвен. Наверняка щенки просто втоптали ее в пол.
— Ты проснулась!
— Ты здорова!
— Такое было! Тебя искали!
— Мы тоже искали!
— А бета нашел!
— У вас будет детёныш, правда? Ты странно пахнешь!
— А как ты его назовешь?
— Что с тобой случилось?
Вопросы сыпались из них гуще летнего ливня. От щенков веяло чистым восторгом, что все обошлось. Смущенная и обрадованная Айла крепко сжимала на груди плащ, но обнимать детей не забывала.
Кайрон терпел эту возню недолго. За первыми гостями очень скоро придут следующие, а самочке надо хорошо отдохнуть.
Дав детёнышам удовлетворить первое любопытство и немного успокоиться, он все же выпроводил шумную стайку из логова шаманок. Айла уже наобещала новых песен и сказок, а ведь недавно ее не мог разбудить шум и в десять раз громче этого.
Вернувшись в комнату, он опять устроил самочку в своих объятьях. До дрожи хотелось, чтобы все теперь было хорошо, но у Матери Волчиц были иные планы. Запах пары изменился. С потерей дара открыл ему новые ноты и тона, но еще не все.
— Айла, — позвал он затихшую девушку. Огладил живот, наслаждаясь мыслью, что там сейчас растет детеныш. Их детеныш! А остальное — неважно. — Я не могу почуять, человека ты носишь или оборотня.
Глава 29
В сказках добро побеждает зло, а потом все живут долго и счастливо, но реальность куда жестче. Проснувшись в объятьях Кайрона, она думала, что испытания закончены, но осталось еще одно.
Гордо расправив плечи, Айла смотрела прямо в пылающие озлобленной радостью глаза Нельги.
— Я приму свое наказание, — скалилась волчица, стоя на том самом месте, где однажды стояла Айла, — но и вы будете наказаны! Кого она родит, а? Такого же грязного человечка! Слабую, разбавленную кровь! Своим присутствием эта мерзость отравляет нашу жизнь!
Оборотни вокруг молчали, но Айла кожей чувствовала, какие именно чувства клубятся в их сердцах. Только в этот раз была готова и к осуждению, и к новой волне отрицания, ведь рядом был Кайрон. А Нельга действительно повредилась головой, потому что если бы мужчина хоть когда-нибудь просто взглянул на Айлу так, как смотрел сейчас на волчицу, то прямо на этой поляне можно рыть себе могилу и закапываться в нее живьем. Тонкая струна самоконтроля натянулась до угрожающего звона. Даже Эйнар весь подобрался, готовый броситься наперерез другу, стремительно терявшему разум.
— Преступление Нельги не оправдываю, но в ее словах есть истина, — от Ньяла — альфы Снежных, веяло трескучим морозом. Как только трава под ним не покрылась белым налетом инея? Но Айла спокойно выдержала жалящий взгляд красивых синих глаз.
— Не сунься не в свое дело, — зарычал Кайрон.
Мужчина защищал ее. Но, к сожалению, от правды так просто не отвернуться — оборотней мало. И Айла опять стала загадкой для них. Даже не так — ловушкой, угодив в которую, не знаешь, чего ждать. Но где же та хваленая мудрость Гвен, которая полагала, что детей у них быть не может? По крайней мере, не так скоро. А еще говорила, что оборотень почует готовность женщины к зачатию? Шаманка только разводила руками, и в ответ звучало короткое — «раньше такого не было». Но глаза Гвен смотрели чересчур внимательно. Прямо как сейчас.
— Мать Волчица услышит не только твои слова, но и мысли, Ньял, — Гвен легко коснулась бляшек шейного оберега, — и как бы тебе потом не пожалеть о них.
Мужчина чуть скривился, но уверенности не растерял.
— Я буду жалеть, когда наши щенки не смогут воззвать к зверю! Человек — пара оборотня? Пусть! Но разбавлять водой нашу кровь?
Она просто не успела перехватить Кайрона за руку — послышалось несколько испуганных выкриков, когда мужчины сшиблись грудью. Почти — Эйнар успел вклиниться между ними.
— Я вырву тебе язык, — рычал Кайрон снежному, — ещё хоть одно грубое слово о моей паре — и после суда здесь состоится дуэль.
— Я говорю то, что считаю правильным! — не сдавался Ньял. Белые волосы, в отличие от многих — длинные, чуть выбились из узла на макушке и прядкой упали на лоб. — Человечка не даст сильного потомства!
— Ты не можешь этого знать!
А толпа оборотней вокруг шелестела, как сухие листья. Нельга победно скалилась и янтарные глаза горели злым огнем.
— Хватит! — громыхнул вожак. — Не забывайте, зачем мы здесь! Остальное обсудим позже.
Ньял и Кайрон ещё некоторое время зло смотрели друг на друга, но под натиском Эйнара разошлись. И едва мужчина встал рядом, Айла крепче прежнего вцепилась в его ладонь. В ответ ее очень откровенно и крепко обняли, и прижали к себе.
— Увести, — кивнул альфа конвоирам Нельги. Волчицу ждало изгнание в «пустые земли». Самая страшная мера для женщин оборотней и оборотней вообще. Через узкий перевал, единственный в горах, ее отправят туда, откуда однажды явился этот странный народ. Никто не возвращался оттуда, даже любопытные пропадали без вести. Гвен говорила, будто в тех краях оборотни теряют разум. А ещё, что Нельге неплохо было бы испытать это, чтобы вновь отыскать в голове правильные мысли, а в сердце — благородство и любовь.
Гордо вскинув голову, волчица отвернулась, но ужас в ее глазах Айла видела слишком хорошо. Как и сжатые до побелевших костяшек кулаки.
И только женщина скрылась, над поляной раздалось следующие имена.
— Витар и Брита.
Вот тут Айла не держала Кайрона, а висела на нем сама. Бедный ребенок! Испуганный, с глазами полными такой муки и страха, что у нее закружилась голова. И волчица рядом с ним выглядела не лучше. Рука Кайрона сжалась крепче.
