Горничная тут же словно испарилась и даже нос свой к посетителям больше не казала, видимо, будучи прекрасно осведомленной и о самих посетителях, и о цели их визита.
Пентхаус, в котором Дайна оказалась сразу же произвел на нее просто неизгладимое впечатление. До этого такие хоромы Дайна видела только по телевизору в передаче «Орел и решка», когда рассказывали про какой-нибудь президентский номер в люксовом отеле в столице какой-нибудь европейской страны.
Стены и пол пентхауса были украшены полированным просто до какого-то зеркального блеска натуральным камнем разных оттенков. Но, более всего на Дайну произвели впечатление огромные панорамные окна и просторная терраса, с которой была видна вся Москва.
Именно на эту самую террасу дон Карлеоне с траурным букетом в руке сразу же и проследовал.
В церемониальном молчании он подошел к краю террасы и в том месте, где стоял еще один портрет того самого мажорика по имени Макс с дорогими часами на руке и в дорогом авто, возложил на пол букет.
– Здесь его убили? – кивнув на портрет на краю террасы, шепотом поинтересовалась у Гоги Дайна и тот только согласительно кивнул.
– А кто убил? – снова спросила Дайна, напрочь позабыв про правило не задавать никаких вопросов (или это правило к этому моменту уже не действовало?).
– Неизвестно. Было следствие и экспертиза. Но сказали, что это было самоубийство. Типа, Макс из-за несчастной любви взял, да и выбросился с балкона. А только Владимир Михайлович в это не верит, считает, что это было заказное убийство.
«Так вот оно что!» – догадалась Дайна.
– И при этом дон Корлеоне считает, что к убийству причастна та самая девушка по имени Инга? – задала она еще один вопрос.
– Она была в тот день здесь, – кивнул Гога и, нахмурившись, осторожно переспросил: – А кто такой дон Корлеоне?
Дайна не стала ему ничего объяснять, да и как вообще было все это объяснить тугодуму?
А Гога и не стал более ни о чем допытываться, шепнул только:
– Сегодня сорок дней со дня гибели Макса.
– Сейчас август, двадцать первое число, – принялась мысленно считать дни Дайна. – Так это что же, двенадцатого июля, что ли, все приключилось?
Гога кивнул.
А Дайна грустно вздохнула. Она не любила все эти, связанные с похоронами традиции и обычаи.
И еще эта самая дата, «двенадцатое июля», ей показалась подозрительно очень знакомой. Только вот что именно показалось ей знакомым в этой дате, она пока еще не понимала.
– И что? В этом городе, где повсюду, практически на каждом шагу натыканы камеры наблюдения вы не можете установить все обстоятельства гибели этого Макса? – все тем же шепотом поинтересовалась Дайна у Гоги, в некотором роде засомневавшись, что это в самом деле было убийство.
То, что родители погибших чаще всего отказываются верить в несчастный случай или самоубийство, так это и так было понятно.
– Не все так однозначно! – также шепотом ответил на это Гога и приложил палец к губам, а то на него уже начали оглядываться.
Когда вышли из квартиры и спустились на первый этаж, Гога, дождавшись, пока все остальные выйдут на улицу, показал на прикрепленные к потолку камеры наблюдения:
– Та самая камера, которая засняла Ингу.
После этого он достал из кармана мобильник, продемонстрировав заскриншотенную с монитора компьютера фотографию. Он даже поднял мобильник повыше над головой, будто Дайна не верила, что картинка на экране вписывается в общий вид холла.
– И по времени это было как раз перед тем, как Макс, якобы, сбросился с балкона.
– С террасы, – поправила его Дайна.
– Ну, да! – согласился с ней Гога.
– И вы считаете, что эта достаточно хрупкая женщина на фото могла скинуть этого самого Макса с террасы? – удивилась Дайна.
– Не все так просто на самом деле, – только и успел сказать Гога.
– Доброго времени. Могу я вам чем-то помочь? – тут же подошла к ним консьержка, приятная такая женщина в строгом черном платье с белым воротничком. – Все никак успокоиться не можете? – почти что шепотом, чтобы никто не услышал ее панибратское отношение к посетителям, тут же сказала она Гоге. – Ну, бросила девушка своего кавалера. С кем не бывает?! Чего же из-за такой ерунды счеты с жизнью сводить?
– Вы знали Ингу? – спросила у нее Дайна.
– Конечно! – ответила консьержка. – Она гостила у Максима Владимировича какое-то время. А в тот день приезжала забрать свои вещи. Когда вошла, мы с ней перебросились парой фраз, после чего она сразу же направилась к лифту.
– А потом, через какое-то время она выбежала из лифта просто как ошпаренная, – сообщил Гога. – Это видно по камерам слежения. И это было примерно в то время, когда Макс упал с террасы.
– Думаю, она стала свидетельницей его самоубийства. И от этого пребывала в некотором шоке, – заключила консьержка и, поскольку ничего другого сказать больше не могла, сразу же ушла по каким-то своим делам.
– Есть предположение, что она была не одна, – сказал Гога. – Мы посмотрели записи с камеры наблюдения и личность одно человека установить пока что так и не смогли.
Гога показал Дайне еще одно заскриншотенное с монитора компьютера фото какого-то мужчины в спортивном костюме и с капюшоном, накинутым на голову и полностью скрывающим лицо.
– Он вошел в подъезд сразу же после Инги, можно даже сказать, одновременно с ней. Консьержка подумала, что они вместе и не стала у него выяснять, к кому он пожаловал, решила, что это ее новый парень. При этом выбегала из лифта девушка уже совершенно одна. А этот неизвестный спустился немного погодя, причем тоже явно спешил, но не настолько, чтобы как-то особенно привлекать к себе внимание.
Дайна еще раз посмотрела на скриншот и сказала про незнакомца:
– Крепкий такой! Спортивный.
– Такой запросто мог скинуть Макса с балкона, – продолжил ее мысль Гога.
Показывая фото, Гога с какой-то явной надеждой во взгляде смотрел на Дайну, будто думал, что она этого неизвестного мужчину сразу же опознает. Но, по одной только фигуре и спортивной одежде Дайна никого опознать не смогла. Вот, если бы лицо этого человека было видно, тогда, может быть и узнала. Если только в самом деле с ним виделась, конечно, когда-то.
– В общем, вы ищете Ингу, чтобы у нее узнать про этого типа?! – догадалась Дайна.
– Точно! – согласился с ней Гога. – Но, пока что ни Ингу, ни этого неизвестного мужчину мы не нашли, а нашли только тебя.
– Ну все! – заявила на это Дайна. – Я на этом фото никого не узнала, – и требовательно так спросила: – Теперь могу быть свободна?
Гога на это отрицательно помотал головой.
– Не все так просто на самом деле! Есть предложение нарядить тебя под Ингу и походить по разным людным местам. Может кто и подойдет к тебе поболтать. А там, глядишь, клубочек-то и завертится.
