– У меня всегда были, да и сейчас есть лучшие подруги. Но ни одна из них не смогла бы сделать то, что ты сделала для меня. Просто одно дело подружки, с которыми можно по магазинам и клубам ходить, да о всякой ерунде разговаривать, и совсем другое человек, который поможет в трудную минуту, а то и спасет.
Ира на это только тяжело вздохнула и рубанула ладонью воздух:
– Это ж надо было так тупо проколоться!
– Не переживай! – попыталась ее успокоить Дайна. – Мы обязательно найдем выход из этого чертова лабиринта.
Ира на это еще раз презрительно хмыкнула, после чего поднялась:
– Ну что? Отдохнули?! Теперь пойдем искать Либерию Ивана Грозного?
– Не-е-е… Лучше пойдем искать выход отсюда, – пошутила на это Дайна и, достав из кармана спички, предложила: – Может быть, поджечь что-нибудь и таким образом напугать этих противных крыс? А то, мне кажется, их становится все больше и больше.
В самом деле красных огоньков крысиных глаз в темноте стало просто не в пример больше. У Дайны уже рука даже устала стучать берцовой костью по полу и стенам. Хотя, может быть, их стало больше именно по этой самой причине? Сбежались, как говорится, на стук?!
– Ни в коем случае! – запротестовала Ирина. – Не надо ничего поджигать. Смотри, сколько здесь паутины. Полыхнет за милый мой! И если мы каким-то чудом не сгорим в этом костре, то уж точно задохнемся от дыма и гари, и полного отсутствия кислорода.
– Если нет никакого другого стоящего варианта, тогда можно воспользоваться методом тыка, – двигаясь по коридору, с усмешкой сказала Ира.
– Что это еще за метод такой? – задала вопрос Дайна.
– Действие наугад, – ответила та. – Можно просто идти, как говорится, куда ведут глаза, и в итоге таким образом попытаться найти выход. Не бесконечно же, в конце концов, это самое чертово Иваново пекло. Ведь где-то же все равно есть выход. Только вот бродить так в итоге можно очень и очень долго. Главное, чтобы сил хватило, да паника бы душу не охватила, а остальное все полная ерунда.
Впрочем, как раз паника-то чуть было и не охватила Дайну спустя всего лишь пару каких-то минут после этих сказанных слов. И все потому, что фонарь в ее руке стал гаснуть. Видимо, заряд батарейки вьетнамского фонарика уже кончался. И еще паника едва не охватила ее по той самой причине, что внезапно ответвление тоннеля, по которому они двигались, закончилось завалом. Видимо, когда-то давно свод не выдержал и обвалился, засыпав дорогу. Расчищать этот завал было бесполезно, так как кирпичи над головой держались некрепко и едва ли не падали вниз от любого легкого прикосновения, в связи с чем не было никакой гарантии, что в самом ближайшем времени здесь не произойдет какой-нибудь новый обвал.
Молча, даже не ругнувшись и не чертыхнувшись ни разу, Ира развернулась и пошла обратно, искать другой путь.
Они бродили по совершенно одинаковым коридорам еще очень долго, и, в конце концов, в полном бессилии снова сели на пол.
Фонарь Дайны погас, она сняла его с руки и кинула в крыс. От удара о землю фонарь вспыхнул на крохотное мгновение, после чего снова угас.
Фонарь Ирины еще светил, но тоже уже был, как говорится, на издыхании.
– Никогда не думала, что именно вот так все и закончится, – усмехнулась Ира. – Как говорится, канула девка в веках.
Какое-то время обе молчали.
– Здесь, случайно, твои друзья диггеры никогда не бывали? Может оставили где-нибудь здесь какие-то припасы? Какую-нибудь тушенку-сгущенку? – с надеждой в голосе спросила Иру Дайна.
– Ты глянь, какая тут пылища на полу, – недовольно буркнула на это Ирина. – Да здесь несколько веков нога человека вообще не ступала.
В общем, она была права.
Как-то совершенно не похоже было на то, что относительно недавно здесь кто-то был. Во всяком случае, следов в этой пылище на полу не было вообще. Ну, разумеется, кроме крохотных тропок маленьких таких грызунов с красными, светящимися в темноте глазками.
– Ты же сама говорила, что из любой ситуации есть выход, – напомнила Ирине ее слова Дайна. – Даже из самой безвыходной. И самое главное не паниковать.
– Так я и не паникую вообще-то, – откровенно зло сказала Ира. – Вообще, как видишь, не паникую! Вообще!
После этих, брошенных в порыве злости слов Дайна почувствовала себя очень виноватой. Ведь, это же только из-за нее и возникших по ее милости проблем, они в итоге попали сюда и оказались в этом совершенно безвыходном положении. Дайна понимала, что должна сказать что-то, как-то извиниться перед ни в чем не виноватой Ириной, но не нашла никаких слов для этого и промолчала.
Какое-то время обе смотрели, как фонарь постепенно гаснет и на последнем издыхании уже слабо мигает.
Дайна понимала, что как только фонарь погаснет, все сразу же и кончится. Потом можно, конечно, будет освещать дорогу светом экрана мобильника, но и это тоже в общем-то ненадолго. Батарея-то в телефоне не вечная! А зарядки здесь, само собой, нигде нету. И спички тоже особо не помогут. Нет, помогут, конечно, на несколько каких-то минут, но и они в какой-то момент непременно закончатся.
Ирина, скорее всего, тоже прекрасно понимала все это, только вслух ничего не говорила. Да и хорошо, что не говорила. А то, чего доброго, на обеих тут же напала бы жуткая паника или, к примеру, уныние. А что может быть хуже уныния?!
Дайна какое-то время молчала, полагая что Ирина на нее все еще злится. Но Ира уже совсем даже не злилась. Злость у нее вдруг резко сменилась на приступ дикого, совершенно дурацкого и пугающего какого-то веселья.
Видимо, чтобы как-то подбодрить подругу и развеселить ее в эту непростую минуту, Ира в луче слабо светящего света решила устроить театр теней. Она подставила под луч фонаря руку и тотчас же на кирпичной кладке высветилась открывающая пасть морда собаки с одним единственным горящим огнем глазом.
– Придет серенький волчок и утащит за бочок, – все с тем же диким весельем запела хриплым, чужим каким-то голосом, детскую песенку Ира.
Тень на стене в такт песне открывала пасть и казалось, что поет именно страшная одноглазая собака, а вовсе не Ирина.
Или это, в самом деле, была вовсе не собака, а тот самый, обещанный Дайне еще в детстве, серенький волчок.
Очень скоро он окрепнет, вберет в себя всю окружающую темноту и в самом деле неминуемо схватит Дайну за ее худосочный бочок.
И еще Дайна вдруг поняла, что тот самый призрак брюнетки в мужской рубашке и с прической каре находится где-то поблизости и терпеливо ждет, когда Дайна станет точно такой же легкой, воздушной и призрачной.
Вот уж они тогда пообщаются! Наговорятся за всю свою жизнь. Да и времени-то у них на все это будет просто предостаточно. Бесконечная вечность или как там вообще в том, ином мире определяется хронометраж?!
От мысли обо всем этом, да еще от подскочившего, видимо, давления в голове у нее зашумел просто жуткий какой-то круговорот, в котором со стены ей противным голосом не переставая пела страшная одноглазая собака, а из темноты манил к себе костлявым пальцем призрак страшной брюнетки в мужской рубашке и с прической каре.
