– А ведь я буквально совсем недавно из ада вернулась! – вроде как в шутку, сказала Дайна, хотя и не стала при этом пояснять, что ад этот имеет свое собственное и неповторимое название «Иваново пекло», после чего спросила: – И, знаешь, что самое страшное на самом деле в аду?
– Что? – уставился на нее Гога.
– Одиночество! Я поняла это только теперь. Причем совершенно точно.
«Ну и хватит, пожалуй, на сегодня философских измышлений!» – решила Дайна, вставая.
Как выяснилось в процессе обыска, у Ирины в кармане был только простенький кнопочный телефон и больше ничего, ни документов, ни ключей от квартиры или машины. Теоретически даже имя ее было, скорее всего, ненастоящим.
Дайна вспомнила, конечно, про улетевшую в пропасть во время обвала сумку Ирины, но ее, скорее всего уже было не найти и не достать.
– М-да уж! Негусто в этом дроволете информации, – копаясь в найденном в ее кармане мобильнике, пробормотал Гога. – Этот номер мой! – показал он на пару недавних исходящих. – Это она мне, стало быть, вчера и сегодня звонила. А еще у нее с этого телефона были соединения с отцом. И больше ничего. В общем-то, негусто, но это все же лучше, чем вообще ничего. Значит, пообщаемся еще и с ее отцом.
– Странно, что у нее был такой дешевый телефон, – взяв у Гоги аппарат и повертев его в руке, сказала Дайна.
– Да ничего странного на самом деле, – ответил ей Гога. – Такой телефон надежнее всего. Он и батарейку даже держит куда дольше, чем все эти навороченные смартфоны. Да и избавиться от него в любой момент проще простого.
– Только, надо сказать, я вообще ничего не понял в истории с этой самой Ириной, – топая к выходу из бомбоубежища заявил Гога. – Зачем ей вообще понадобилось нас с тобой убивать?
На этот счет у Дайны были кое-какие мысли, однако, озвучивать до поры до времени она их не стала.
– Ты что от меня из ресторана сбежать-то удумала? – задал ей вопрос Гога.
– Боялась, что вы меня убить в итоге захотите.
– Вон ты кого на самом деле бояться должна была, – махнув рукой назад, сказал Гога. – Да и я тоже, надо сказать, расслабился. Тоже ведь догадаться должен был, что она, заманив нас в эту ловушку, запросто захочет избавиться сразу от обоих свидетелей. От тебя она хотела избавиться даже и не знаю по какой причине, но, вероятнее всего, потому что на твою персону у нее заказ был. Ты же с ней ранее никогда не была знакома? – поинтересовался он.
– Нет, – ответила ему Дайна.
– И не сделала ты ей лично, судя по всему, ничего плохого, – продолжил Гога. – Так что во всей этой ситуации напрашивается только один вывод, что это был чей-то заказ. Только вот сей и от кого?
Дайна на это снова промолчала.
– Ну, а от меня она пыталась избавиться только лишь потому, что я стал, по ее мнению, нежелательным свидетелем, после того как «познакомился» с ней в хостеле. Да и, скорее всего, она полностью уверена была в том, что даже после твоего исчезновения я все равно продолжу поиски и буду рыть в поисках тебя, как говорится, и на земле, и под землей. И не было у нее никакой гарантии, что в итоге в этих самых поисках я не выйду на нее саму.
Вскоре Гога и Дайна вышли из подземных лабиринтов на белый свет, от которого Дайна крепко зажмурилась.
Было раннее утро, солнце только-только еще поднималось из-за горизонта и тот самый нежно-лиловый свет, который бывает только в считанные минуты рассвета, вовсю скользил уже по фасадам зданий и по крышам.
После кромешной тьмы подземелий этот самый ранний солнечный свет показался Дайне просто каким-то волшебным.
Получается, что под землей они с Ириной провели всего лишь одну ночь, но Дайне это время показалось просто какой-то вечностью. Как будто не на следующий день она вышла из подземелья, а как минимум через долгих сто лет.
– Ну чего ты?! Пойдем! – позвал за собой наслаждающуюся лучами раннего солнца Дайну Гога.
– Сейчас! – ответила она и прислонилась к стене. – Немного к свету привыкну, да в себя чуть-чуть приду. А то голова кружится.
После подземного приключения она вдыхала утренний свежий теплый воздух и просто не могла им надышаться.
– Звонит мне эта самая Ира вчера вечером и говорит: «Она тебе в самом деле нужна?» – пользуясь возникшей заминкой во всех мыслимых и немыслимых интонациях принялся передавать Дайне вчерашний разговор с Ириной Гога. – Это она тебя имела в виду, – кивнул он на Дайну тут же пояснил: – Я, конечно, очень сильно удивился, чего это она вдруг?! Сначала помогла тебе сбежать, а теперь хочет выдать, где ты находишься. Но, виду ей на это, конечно же, не подал. И говорю такой, типа: «Конечно! Давай! Буду крайне признателен! С меня причитается!» А она такая говорит мне на это: «Я тебе немного погодя перезвоню и сообщу точное место, где твоя пропажа находится. Будь на связи!». И отключилась.
«Это было тогда, когда я вчера отдыхала на заброшенной станции метро!» – догадалась Дайна, вспоминая, что Ирина в этот момент в самом деле отлучалась, сообщив после, что гуляла по местам своей молодости.
И вела, как выяснилось, Ирина Дайну вовсе даже не из города, а, наоборот, к самому центру, планируя где-то здесь под землей пересечься с Гогой.
– Я, такой, всю ночь, значит, сижу на телефоне, жду. И только рано утром она снова мне звонит и во всех подробностях сообщает куда надо идти и где следует дожидаться.
«Это было тогда, когда я находилась в бомбоубежище!» – догадалась Дайна, вспомнив слова Ирины о том, что та пошла на разведку.
– А я, такой, еще думаю, на фига она меня в какой-то подземный бункер тянет. И у меня ведь даже мысли не возникло, что таким вот подлым образом она сразу от двух ненужных свидетелей решила избавиться. От меня и от тебя одновременно.
Сказав это, Гога вытянул лицо и вытаращил глаза, всем своим видом показывая, насколько на самом деле были коварны планы и замыслы Ирины.
А он то даже и не догадывался обо всем этом!
– А нам ты нужна была только лишь по той самой причине, что обладала нужной информацией, – продолжил Гога. – С помощью тебя я хотел весь этот запутанный клубок распутать. А потом преспокойно отвез бы тебя домой и все дела!
– Какой еще такой нужной информацией, интересно, я обладала? – все еще жмурясь на белый свет, буркнула Дайна. – Если бы я в самом деле что-то знала, то непременно сказала бы.
– Иногда люди и сами не знают, что обладают ценной информацией, – сообщил на это Гога и показал направление движения: – Вон моя машина припаркована. Сейчас поедем принимать горячую ванну и переодеваться. А то на тебя, извини, конечно, без слез-то и не взглянешь.
Дайна и сама прекрасно знала, что выглядит в этой грязной одежде, с грязными волосами и перепачканным паутиной и пылью лицом просто ужасно.
– Сейчас все сиденья мне перепачкаешь! – едва ли не заплакал Гога, садясь в машину.
