— Олеся, пожалуйста, не заставляйте меня подниматься и помогать вам. Время — деньги.
Он повесил трубку, и я тут же вскочила с кровати. Мне бы послать его к черту, но сработал какой-то старый механизм, когда мама будила меня в школу утром. «Вставай и одевайся. Не вынуждай меня повторять», — говорила она и я мигом просыпалась. Плюс, я быстренько вспомнила угрозу Глеба.
Если виза будет готова, и ты не полетишь, мне придется рассказать Виктору.
Чтоб его черти драли. Москвина, а не отчима, конечно.
Вот и сейчас сработало. Командный тон жутковатого Григория и его угроза подняться сработали. Я покидала в сумку какие-то вещи, брызнула на лицо водой, оделась, расчесала волосы, но не помогло. Пришлось натянуть шапку. А Григорий уже снова звонил.
— Выхожу, — кратко ответила я, и захлопнула дверь квартиры, одновременно засовывая руку в рукав куртки. Видок у меня был тот еще.
Григорий стоял у большой черной машины, нетерпеливо поглядывая на часы. Он забрал у меня сумку, бросил ее на заднее сидение в салоне, буквально затолкал меня вперед, а сам сел за руль.
— Надеюсь, успеем проскочить до пробок, — проговорил он. — Потом сразу в аэропорт.
— А сколько времени вообще? — спросила я, как будто именно это было сейчас важно.
— Много, Олеся, много.
И Григорий вдавил педаль газа.
Боже как же быстро он ехал. Я сидела, вцепившись в сидение, зажмуривалась каждые две минуты, боясь, что мы въедем в зад впередиидущей машины. Понятия скоростного режима для Григория, похоже, не существовало, как и дистанция, как и притормозить на желтом. Он топил педаль в пол, и мы мчались.
Я сидела ни жива, ни мертва, а ведь была мысль накраситься по дороге, чтобы хоть как-то спасти свой внешний вид. Какое там. Остаться бы живой.
Мы домчались до центра Москвы менее чем за час. Григорий припарковался и моментально оказался у моей двери, открыл. Я едва успела отстегнуть ремень и не успела поблагодарить бога, что жива после такой гонки, а мой безумный водитель и уже волок меня в визовый центр. Я успела заметить, что еще никого нет, но это не помешало Григорию провести меня к стойке, где сидела улыбающаяся девушка.
— Давайте все быстро, — тоже поторопила она. — У вас ведь самолет через час.
Я как в тумане снова что-то подписывала, едва ли слушая и понимая, что мне говорили. Единственное, что отложилось — это замечание о приглашении лично от Москвина. Именно оно и решило мою судьбу.
Упоминание этого факта заставило меня осознать, что все не сон и не морок. Я лечу в Италию, на виллу Глеба. Попытаться отказаться, все отменить у меня снова не было шанса. Едва документы были получены, Григорий снова затолкал меня в машину, сунул в руки стаканчик с горячим кофе, за которым, видимо, сбегал, пока я получала свой Шенген.
Сервис, мать вашу.
— Супер. Теперь мчимся в аэропорт, — выпалил Григорий, заставляя меня застонать.
— А может просто поедем?
— Нельзя просто, дорогая Олеся, из-за вас и так откладывается вылет. Вы знаете, сколько стоит простой джета во Внуково?
— Нет, — я аж кофе попернулась.
— Вот и я не знаю. И не хочу знать, потому что Москвин вычтет это из моего гонорара, если мы не пошевелимся.
Я взглянула на посредника и поняла, что у меня нет ни единого шанса отменить эту поездку. Думаю, его изначально не было. Этот пронырливый деловой Григорий за свой гонорар меня даже в чемодан запихнет и сдаст Москвину как багаж.
Я откинулась на сидение и пыталась принять эту поездку как отдых. Неделя в Тоскане, где сейчас двадцать градусов казалась бы мне раем, счастьем, но вилла Москвина и его участие угнетало. Еще и Лика там будет. Полный комплект гоблинов на борту и по соседству.
Потягивая кофе и стараясь не отчаиваться, я смотрела в окно. Так было полегче воспринимать безумную манеру вождения Григория, который, разумеется, снова гнал. Мы выехали прямо на взлетную полосу, и я увидела джет. Признаться, не думала, что он настолько огромный. Хотя я вообще не думала о частных самолетах. Наверно по сравнению с боингом, он меньше, но все равно.
У трапа стоял Глеб собственной персоной, разговаривал с пилотом. Увидев, машину, Москвин отпустил капитана, и тот скрылся в салоне самолета.
— Получите, распишитесь, Глеб Александрович, — проговорил Григорий, передавая меня и мои вещи Москвину.
Демон улыбнулся довольно. Аж зубы сверкнули.
— Здравствуйте, — пискнула я, снова теряясь от близости этого жуткого мужчины.
— Мы снова на вы — что ж… Ладно. Да, Гриш, спасибо. Расчет через моего помощника в офисе. Спасибо за оперативность. Я твой вечный должник.
— Обращайтесь, — только и ответил тот.
Мужчины хлопнули по рукам, и Григорий умчался, как ветер.
— Пойдем, — протянул руку Глеб, предлагая мне поднять по трапу.
Я игнорировала его жест, разумеется, и сама пошагала по ступеням. Хватит того, что он нес мою сумку.
— Отлично выглядишь, Лесь. Я тоже рад тебя видеть, — весело проговорил Москвин мне в спину.
«Да пошел ты», — проговорила я про себя, кажется, шепотом, чтобы он не мог услышать мои и без того громкие мысли.
Глава 5. На борту
Едва я вошла на борт, Глеб забрал у меня паспорт.
— Контроль будет через пару минут, — объяснил он. — Выбери место. О, кстати — это Артур. Арт, это Леся.
Я повернула голову и увидела мужчину, немного за сорок, кажется. Приятное скуластое лицо, нос с небольшой горбинкой и пронзительные зеленые глаза. Он словно не смотрел, а щупал меня. Я передёрнула плечами, но тут же взяла себя в руки. К тому же вспомнила его имя и протянула руку.
— Артур Казаев? Так это ваш самолет? — уточнила я.
Он рассмеялся.
— Мой самолёт? Конечно, нет. Это самолет Глеба, но он вечно всем врет, что мой. Из скромности.
Москвин рассмеялся, а я понятия не имела, шутит Артур, или нет. На всякий случай нейтрально: ответила
— Да, Глеб Александрович самый скромный человек на свете. Мне стоило догадаться.
Теперь уже смеялся Артур.
— Да, она ангел, Глеб — проговорил он. — Нам всем нужно занять свои места. Не будем тут толпиться.
Москвин тут же подтолкнул меня дальше, и я пошла по проходу, стараясь не думать, почему Артур назвал меня ангелом. Глеб ведь не мог ему обо мне говорить? Мужчины не обсуждают такое. Или обсуждают?
Ах, нет, не думать об этом. Не думать.
— Леся, это Айза, моя жена, — представил меня Артур яркой шатенке.
Она, кажется, смотрела куда-то сквозь меня, витая в облаках. Я заметила на ее шее необычное украшение в виде широкой кожаной ленты.
