Казаев отвел меня за ручку, как маленькую, не дожидаясь ответа. Я успела оценить его властное прикосновение. Мне не было больно, но Артур держал меня каким-то особенным образом, давая понять, что вообще не стоит пытаться вырваться или спорить. Я подчинилась и села в машину, на заднее сидение, где уже был Москвин. Впереди устроился Андрей. Он начал болтать, едва мы тронулись.
— Бааалин, Глеб, какая ж Италия красивая, — начал он петь, хотя мы только отъехали от взлетной полосы и из окна было видно только аэропорт. — И солнце. Повезло с погодой.
— Да, а мне вот не очень, — усмехнулся Москвин, отвлекаясь на минуту от телефона, в котором что-то листал. — Мне нравится пасмурная Тоскана.
— Да брось, этого дерьма и в Москве навалом. Ты, конечно, нам праздник даришь. Не могу дождаться вечеринки. Лесь, ты взяла платье, в котором будешь пошло мокрой?
— Мокрой? — не поняла я.
— Конечно. Сейчас напьёмся и скинем тебя в бассейн.
Я с ужасом встретила взгляд Андрея через зеркало.
— Ты шутишь?
— Шучу-шучу. Платье лучше завтра. Сейчас просто посидим на пляже. Хотя…Ну посмотрим. отрыв же. И чувствуешь как тепло. Я не могу. Это офигенно.
Он открыл окно и высунул голову, как собака, чтобы глотать воздух. Наверно и язык развевался на ветру, как галстук.
Я закатила глаза и почувствовала, как рядом усмехнулся Москвин. Даже водитель косился на Андрея.
У меня в сумке зазвонил телефон. Я точно знала, что это мама.
— Лесёнок, милая, вы долетели? Все хорошо? — спросила она обеспокоенно.
— Да, мам. Все в порядке, — ответила я, раздражаясь, потому то она была в курсе успешного предприятия с моей визой.
— Я тебе счет пополнила и сделала роуминг. Как удачно, что симка на меня записана.
— Да, очень удачно, процедила я сквозь зубы.
— А Глебушка просто волшебник.
Я покосилась на этого чертова Гудвина и увидела, что он ухмыляется. Ну конечно, мама говорила так, что ее было слышно. Зачем вообще телефон? Чуть громче, и она докричалась бы и без сотовой связи.
— В общем, Леся, — продолжала наставлять меня мама, — Ты просо обязана хорошо оторваться. Там же мальчики будут. Певец и еще кто-то. Давай закрути курортный роман. Избавься уже от своих комплексов и невинности.
— Нет, мам, заканчивай с этим, — пролепетала я, потому что улыбка Москвина становилась шире.
Он опять присутствовал при моем позоре. Ну почему, Господи?
— Они не в твоем вкусе? Ладно, я понимаю. Но тогда хотя бы мастурбируй. Тебе нужны оргазмы. Слышишь, Лесь? Напряжение вредно для кожи и вообще для женского здоровья…
— Все, мам. Я разберусь. Давай пока, — не выдержала я пыток и скинула звонок.
Геб молчал, слава богу, а Андрей все прослушал, пока торчал в окне. Едва он вернулся к нам, то снова начал трещать о вечеринке, о бассейне, о вилле и офигенной Италии.
Я бы подремала, чтобы не слушать это все, но выспалась, кажется, в самолете. Немного спасал вид. Мы оставили Флоренцию в стороне и ехали через поля гуашно-зеленого цвета. Я влюблялась в Тоскану с каждой минутой, с каждым километром.
— Если будут проблемы с оргазмами, я могу помочь, — прошептал мне на ухо Глеб, — Обращайся.
Я вздрогнула и вжалась в дверь, пытаясь отодвинуться от него. Москвин, слава богу не ждал ответа. Он сам чуть отсел, стал как ни в чем ни бывало болтать с Андреем.
Меня трясло всю дорогу. Я же знала, что так будет. Прекрасно понимала, что Москвин не просто так настаивает на моем присутствии. Нужно было сопротивляться, бить руками и ногами, упираться, но не заходить на борт самолета. Да пусть расскажет обо всем маме и Виктору. Плевать. Переживу я их удивление и причитания, брошу проклятые кастинги, буду учиться и работать.
Или нет?
Глеб отпустил меня из туалета в самолете. Кажется, он не такой уж и урод, чтобы припомнить наш секрет в такой момент и заставить меня отсосать ему, например.
Почему я подумала про минет? Наверно потому что видела, как его делала Айза.
Я вспыхнула, снова вспомнив Казаевых в спальне. Утихшее возбуждение и стыд снова заставили меня ерзать и мучиться от странной потребности. Наверно, мне, правда, нужен был оргазм. Хотя бы, чтобы успокоиться и не реагировать на близость Москвина так остро.
Артур сказал, что не винит меня ни в чем. Возможно, не так уж я им и помешала. Лучше просто перестать думать об этом и расслабиться.
Мне почти удалось это, когда мы подъехали к вилле У меня захватило дух. Дом был не очень большой. Два этажа, рядом бассейн и спуск к личному пляжу. Много зелени и цветов среди камней, просторная веранда, уютные кресла и лавочки.
Нас встретила полная итальянка средних лет. Она раскрыла объятия и заключила в них Глеба. Москвин нагнулся, чтобы не менее страстно поприветствовать женщину.
— Сеньеоре Глеб, велкам ту Италья, — говорила она громко и нараспев с сильным итальянским акцентом.
— Спасибо, Тереза, — отвечал Глеб по-английски, а потом сразу перешел на итальянский.
Я ничего не разобрала в их спешном диалоге и решила осмотреться. Мне очень нравилась просторная светлая гостиная в типичном средиземноморском стиле. Тереза почти сразу ушла устраивать народ, а я все бродила по первому этажу, касаясь мебели и рассматривая мелочи на полках.
— А, синьорина, вот из ё нейм? — ворвалась Тереза ураганом в гостиную.
Я огляделась и не нашла больше никого рядом. Видимо, она обращалась ко мне.
— Леся — ответила я.
- О, пойдемте со мной, аморе, я вас как раз ищу.
Не уверена, что она сказала именно это, но смысл я уловила. Тереза взяла меня за руку и увела наверх, но не в то крыло, куда ушли Ник, Лика и остальные, а прямо и через столовую к лестнице.
— Ваши апартаменты, сеньорина Леся.
Она что-то еще протараторила бурно жестикулируя. Я кивала, но ни черта не понимала из речи итальянки.
— Сеньоре Глеб все объяснит, — закончила она и ушла, оставив меня одну посреди шикарной спальни.
Мои вещи уже стояли у двери. Я осмотрелась и прошла дальше. Огромная кровать, просторная комната, кажется, даже собственная ванная. Из которой слышался шум воды.
Я не успела перепугаться, а из ванной уже вышел Глеб. Он вытирал лицо полотенцем, темные волосы были влажными.
Вашу мать, ну кто бы сомневался.
— Привет, — улыбнулся он, как всегда улыбаясь в лучших традициях демонов.
— Виделись, — буркнула я.
— Тереза сказала, это моя комната. Наверно, ошиблась.
Я подхватила сумку и в лучших традициях дезертира начала пятиться к двери. Глеб же спокойно пересек комнату забрал у меня вещи и пошел с ними в обратную сторону от выхода.
