– Сегодня ночью пойдем. Лейтенанту приказали готовиться.
Панин склонился над Егором:
– Мы просили за тебя. Чтоб и тебя с собой взять. Ты как? Готов? – Разведчики пристально уставились на парня.
Егор опешил, не зная, что сказать, мысленно подбирая слова для ответа. Страха не было. Было осознание полной неопытности в новом для себя деле. Было опасение подвести опытных разведчиков, сделать что-либо не так. Егор замешкался, чувствуя, как по спине пробегает легкий холодок, как пульсирует от нервного напряжения кровь в висках, как потеют ладони.
– А я смогу? – вдруг сказал он и посмотрел на товарищей.
– Сможешь! – уверенно ответил Панин. – Немцу в лицо смог заглянуть и не обделался.
– Тебе прикрывать нас нужно будет, – продолжил Виноградов, – мы на «силовую» сами пойдем, брать его будем.
– Это наша забота, – добавил Панин.
– А ты и еще кто-нибудь прикроете нас в случае чего. Ты невысокий, шустрый, быстрый. Это как раз по тебе будет. Мы так всю работу в поиске строим. Большие и сильные фрица глушат и хватают, а такие, как ты, поддерживают огнем в случае чего. – Виноградов положил руку на плечо Егора и еще пристальнее посмотрел ему в глаза.
– Работа, конечно, опасная, сам понимаешь. Потери уже были. – Панин отвернулся, не желая наводить страх на парня.
– Но ты – наш! Ты себя показал! – Виноградов стиснул плечо товарища.
– Конечно, я пойду! – ответил Егор. На лицах разведчиков появились одобрительные улыбки.
Сердце забилось еще сильнее. Ответственность за дело, желание оставаться в числе разведчиков, среди которых он искренне желал быть своим, окончательно укоренились в душе Егора. И ребята верили в него, понимали, что он не бросит их в ответственный момент, не струсит и, если потребуется, умрет за них.
– Тогда мы ждем возвращения взводного и решаем с ним вопрос по составу группы, – заключил Виноградов.
Разведчики довольно переглянулись.
– Если лейтенант даст добро, мы тебя из наряда выдернем. Будешь отдыхать перед выходом. – Панин хлопнул Егора по плечу.
Распределение обязанностей между теми, кто участвует в вылазке, было знакомо Егору еще по рассказам Николая в госпитале. Тот не раз пояснял, какие задачи ставятся каждому разведчику, показывал на примерах, кто и чем конкретно должен заниматься во время операции. Но Егор решил, что не будет показывать свою осведомленность. Он молча выслушал разъяснения старших товарищей, отмечая для себя сходства и различия с рассказом Николая, а также уяснил некоторые особенности, на которые указывали Панин и Виноградов.
Время шло. Работа не заканчивалась. Нужное количество бревен было заготовлено в роще, свалено на ее краю и уже частично перенесено на солдатских плечах к месту строительства будущей землянки, где уже были закончены земляные работы. Само строительство было назначено на следующий день.
Скинув последнее бревно на землю, Егор обернулся на голос одного из солдат:
– Щукин, тебя там комиссар полка искал.
Он удивился такому вниманию высокого начальника к своей персоне. Егор на ходу поправил обмундирование, готовясь отправиться к старшему политруку, которого видел лишь раз в жизни, когда вызвался идти добровольцем к вражеской передовой.
– Он сейчас у нас в землянке сидит. Пришел перед поиском с ребятами поговорить, – уточнил солдат, кивая в сторону жилища разведчиков.
Егор расправил плечи и, откинув полу закрывавшей вход плащ-палатки, вошел внутрь. Он быстро отыскал глазами комиссара и, вытянувшись по стойке «смирно», по уставу доложил о своем прибытии, ловя на себе взгляды присутствующих, включая своих друзей и командира взвода:
– Товарищ старший политрук, красноармеец Щукин по вашему приказанию…
– Отставить, красноармеец Щукин, – прервал его комиссар полка и жестом указал на место рядом с собой.
Немного смутившись, Егор опустился на нары, удивляясь такому отношению к себе со стороны человека намного выше по званию и положению. Но тут же вспомнил батальонного комиссара из госпиталя для легкораненых, который так же просто и почти по-отечески относился к простым солдатам, особенно молодым и неопытным. Он поучал их, проявлял заботу, что-то подсказывал, учил правильно писать письма домой, чтобы не тревожить домашних и обязательно вселять в них веру в победу, в силу Красной Армии, в неизбежный разгром врага.
По первым впечатлениям, комиссар полка был точно таким же: он тоже держался на грани воинской дисциплины, устава и одновременно уважения к солдату прежде всего как к простому человеку.
Сейчас комиссар внушал собравшимся в рейд разведчикам острую необходимость захвата «языка», напоминал об их исключительно важной роли в этом деле. Говорил он медленно, четко проговаривая слова, глядя в лицо. Не приказывал, а как будто просил, но делал это так тонко, словно проникал в сознание каждого из бойцов. А те внимательно слушали, впитывая каждое его слово, одновременно осознавая, насколько рискованным может оказаться поход за «языком», ведь задача обозначается как невероятно важная для всех: для командования, для полка, для дивизии, для всего фронта.
Пока комиссар говорил, Егор медленно оглядывался вокруг, пытаясь понять состав группы. Он уже понял, что его не включили. На противоположных нарах он увидел младшего сержанта Каманина, Панина и еще двоих, незнакомых ему солдат. Он понял, что это были те двое, из стрелкового полка, которые отличились и доставили командованию пленного немца, за что и были переведены из пехоты в разведку.
Егор испытал чувство ревности и одновременно зависти к ним. К тому, что они уже сделали, а он еще нет, из-за того, что они сегодня идут к немцам, а он остается в расположении.
Наконец комиссар закончил свою речь. Лейтенант Баранов приказал разведчикам построиться для получения приказа. Мимо Егора на выход прошли Каманин, Панин и двое новеньких. За ними проследовали остальные. Как и в прошлый раз, бойцы из группы прикрытия несли ручные пулеметы, потом шли несколько автоматчиков, в том числе Виноградов, опустивший голову, видимо, от досады, что его не включили в основной состав группы, а оставили в подразделении поддержки, которое будет ждать ребят на берегу.
Егор шел последним и вдруг услышал голос комиссара:
– А вы, Щукин, задержитесь.
Тот вытянулся и по-строевому повернулся к старшему по званию, продолжая краем глаза наблюдать за разведчиками.
– Хотел на вас еще раз посмотреть. – Комиссар стал внимательно разглядывать солдата, потом достал из кармана галифе портсигар и предложил Егору: – Угощайтесь.
Егор немного опешил, когда увидел, что ему вот так, совсем по-простому, а не по-военному, предлагают папиросу, делая это с явным доверием.
– Не курю! – бодро ответил он.
Но комиссар не отреагировал. Было видно, что он продолжал обдумывать поставленную разведчикам задачу.
