Вечером охранник Олега отвез меня домой. Всю дорогу в город я думала о том, как Лизе повезло с отцом. И как хорошо мы все вместе провели время.
«Начать искать работу. Поторопить бывшего с продажей квартиры. Подумать, как жить дальше», — накидала я в дневнике программу максимум на ближайшие дни. Да, и еще: «Почему я так много думаю об Олеге?» Ответа на последний вопрос я не знала.
Глава 10
Утро понедельника было солнечным, теплым и пахло весенней влагой. Уехать бы снова за город, в лес, на природу. Вдыхать ароматы молодой зелени, смотреть в лазурное небо и ни о чем не думать. Сегодня очень тепло. Я распахнула легкое пальто, приятный ветерок трепал шелковый шарф и шаловливо забирался мне под юбку. Стая сизых голубей, громко хлопая крыльями, взметнулась к небу и сделала над моей головой круг почета.
На работу идти совершенно не хотелось. Настроение было, мягко говоря, пакостное. В соцсетях уже мелькали фотографии корпоратива. И я была там звездой. Эротично танцую (к счастью, одетой), висну на Лёше (и неважно, что на самом деле он меня лапает), сижу на земле. Добрая Лена не поленилась сделать снимки и разместить их на всеобщее обозрение. Да еще и задорные надписи придумала. Комментарии под ними тоже бодрые. Мои коллеги повеселились от души и соревновались в остроумии. Лайки зашкаливало. Лучше бы я вообще на это не смотрела.
Сегодня в отделе меня ждал грандиозный скандал, колкие замечания в мой адрес и мерзкий смешок за спиной. Конечно, Олег обещал заступиться, но он понятия не имеет, что такое дружный женский коллектив. Даже если меня не уволят, все равно о спокойной жизни в отделе можно забыть.
Я переступила порог кабинета и на мое «Доброе утро!» услышала зловещую тишину, которая плотно повисла в воздухе. Почувствовала, как краска предательски заливает лицо. Конечно, мое безобразное поведение только что активно обсуждали и наверняка смаковали пикантные подробности. А их было много: и эротические танцы, и пьяная выходка с замдиректора, и мое позорное падение у ресторана. Последнее для меня было особенно неприятно. Я так нелепо шмякнулась перед всеми. И платье порвала…
Ленка ядовито ухмыльнулась и многозначительно переглянулась с Ольгой. Та ответила ей понимающей улыбкой.
— Ничего не болит? — участливо поинтересовалась Лена. — Ты так сильно упала.
Я промолчала. Но она не отставала.
— Ты была в ударе, Кира. Настоящая звезда корпоратива. Затмила всех.
— Это твоих рук дело, — процедила я. — Так что просто оставь меня в покое. Мне без тебя проблем хватает.
— Я-то тут причем? — вскинула брови Ленка в праведном возмущении. — Ты напилась до неприличия, а я, значит, виновата? Железная у тебя логика, ничего не скажешь!
Больше говорить с этой стервой мне не хотелось. Да и не имело смысла. Но ее приколы раздражали. Благодаря Ленке меня теперь начнут травить методично и долго. Всем отделом. Да и остальные сотрудники нашей фирмы еще не один день будут смотреть на меня косо. Ладно, справлюсь, не привыкать. Тем более все равно придется увольняться. При всем желании не хватит нервов тут работать. Это я поняла, как только вошла в отдел. Хорошо, если сразу уволят и не заставят отрабатывать.
Села за стол и включила компьютер. Буду работать, а общаться с этими курицами я не обязана. Не успела я расположиться на рабочем месте, как в комнату, подобно разъяренной фурии, влетела Марина Леонидовна. Ее водянистые глаза метали молнии. Очки гневно сверкали, а идеальная прическа слегка растрепалась. Мне показалось, она готова вцепиться мне в глотку или покусать от злости. И только статус и преклонный возраст сдерживали ее.
— Кира, ты перешла все границы! Напилась до невменяемого свинского состояния, устроила отвратительный дебош. Опозорила наш отдел перед представителями из Москвы. Да что отдел, всю фирму! Ты вообще понимаешь, что натворила?!
— Марина Леонидовна, — я старалась говорить спокойно, но чувствовала, как волна справедливого негодования накрывает меня с головой. Она же наверняка догадывается, что я не виновата. И, тем не менее, орет на меня как на неисправимую пьяницу. — Мне что-то подмешали в коктейль.
— Ты себя вообще слышишь?! — орала разгневанная мегера. — Что ты несешь? Кому ты вообще тут сдалась, чтобы подмешивать тебе что-то? Что ты о себе возомнила? У тебя, похоже, паранойя, милочка. Или белая горячка.
Оправдываться не имело смысла, пытаться объяснить что-то разъяренной начальнице тоже. А она продолжала бушевать.
— Твой бандит-любовничек зверски избил Алексея на глазах сотрудников фирмы и представителей Москвы. Он едва не сломал ему нос. Молодой человек мог попасть в больницу! Уверена, Алексей подаст в суд, и мы все выступим свидетелями. Слышишь, Кира? Все! Твоему хахалю не поздоровится, обещаю. А такой, как ты, не место в приличном обществе. Истеричка, хулиганка и пьяница. Пиши заявление по собственному желанию и убирайся из фирмы, пока тебя не уволили по статье! Марш в отдел кадров, немедленно!
Толстый палец Марины Леонидовны указал на дверь. Он вздрагивал от праведного гнева. Очевидно, мне пора собирать вещички…
— Кира, ты позор нашего отдела! — продолжала орать Марина Леонидовна, багровея на глазах. — Суетишься и носишься как ненормальная, а пользы от тебя ноль! Моль бешеная! И любовника нашла себе под стать! Такой же идиот и хам!
Но не успела начальница закончить свою обличительную речь, как в кабинет вошел Лёша Калинин, собственной персоной. С живописным синяком на пол лица. Брендовые темные очки плохо скрывали боевое ранение золотого мальчика.
— Алексей, как ты себя чувствуешь? — голосом заботливой матери поинтересовалась Марина Леонидовна, с трудом переводя дыхание и переключая на него свое драгоценное внимание.
Это дало мне минутку, чтобы перевести дух и собрать мысли в кучку. От воплей мегеры они испуганно разбежались в разные стороны.
— Лёша, ты как? — защебетала Ленка. — Мы за тебя очень волновались!
Алексей проигнорировал их заботу и прямиком прошел к моему столу:
— Кира, я прошу простить меня. Я напился как последняя свинья и вел себя недопустимо. Поверь, я не хотел тебя обидеть или оскорбить. А уж тем более скомпрометировать. Я просто не соображал, что делал. Я подмешал тебе в коктейль совершенно безвредное лекарство. Успокоительное. Не антидепрессант, и не наркоту, клянусь.
— Безвредное? — взвилась я. — А то, что я выглядела как пьяная проститутка — это нормально?
— Прости, пожалуйста. Я не предполагал, что так получится. Чем я могу компенсировать свою оплошность?
Невероятно, но сын депутата заискивал передо мной.
— Оплошность? — процедила я сквозь зубы. — Да пошел бы ты на… — я вспомнила, что не ругаюсь матом, набрала побольше воздуха и выпалила: — Да пошел ты со своими извинениями куда подальше!
Наши дамы во главе с Мариной Леонидовной ошарашенно наблюдали за происходящим. Они явно не могли понять, почему мажор Калинин так настойчиво просит прощения у какой-то никчемной бешеной моли.
