Александр Петрович сделал паузу, отхлебнул минералки и продолжил:
— Я давно мечтал выставить на обозрение искушенных ценителей наше старинное фамильное колье. Оно прекрасно, уж поверьте. И меня уже несколько лет просят продемонстрировать эту уникальную вещь. Уверен, она произведет фурор. Но, увы, мне до сих пор не удавалось найти достойную модель. Буду с Вами откровенен — бывшая жена Олега никогда мне не нравилась. Я бы ей не доверил даже снег зимой сторожить. И я был прав, как выяснилось. А остальные девицы моего сына не отличались изысканным вкусом и приличными манерами, — Александр Петрович криво усмехнулся и метнул на Олега выразительный взгляд. — Видимо по этой же причине ты и Яну от нас скрывал.
Олег попытался возразить, но Александр Петрович жестом остановил его:
— С твоими пристрастиями мне все давно понятно. В женщинах ты никогда не разбирался. Всегда смотришь на яркую обертку. Хотя это присуще твоему поколению. О времена, о нравы!
— Отец, я изменился, уж поверь, — ухитрился вставить Олег.
— Возможно, — отмахнулся от сына Александр Петрович. — Но сейчас речь не о тебе и твоих предпочтениях, — отец Олега снова переключился на меня. — Вы нравитесь моей внучке, и я уверен, она в Вас не ошиблась. На мою супругу Вы тоже произвели приятное впечатление. Поэтому хочу попросить Вас выступить в роли модели и продемонстрировать избранным ценителям мое бесценное сокровище.
Я потеряла дар речи. Из меня что, хотят витрину сделать? Только этого не хватало!
— Нет, простите, нет. Это неприемлемо, — тряхнула я головой.
За кого меня принимают? Даже если я произвела благоприятное впечатление на родителей Олега, таскать на себе фамильное украшение Громовых и служить ходячим манекеном не собираюсь. Может, я и моль, но моль гордая!
— Я, видимо, не так выразился, — мягко улыбнулся Александр Петрович. — Вы будете не просто моделью. Вы будете спутницей Олега. А наше бриллиантовое колье только оттенит Вашу прелесть и красоту.
Вот ведь, умеет вывернуться и сказать комплимент. Теперь понятно, в кого пошел Олег.
— Признаюсь, я не стал бы предлагать подобное кому попало, — продолжал Александр Петрович.
«Ну, спасибо за оказанную честь!» — едва не ляпнула я. Но сдержалась. Уже радует то, что я не «кто попало».
— Кира, скажу проще. Я приглашаю тебя на светскую вечеринку. Не отказывай мне, — Олег взял меня за руку, и шутливо-умоляюще посмотрел на меня. — Хочешь, на колени встану? — рассмеялся он, поднимаясь из-за стола.
— Нет, нет, не надо! — чему-то испугалась я и растаяла, как мороженое под ярким солнцем. — Уговорили. Я согласна.
— Вот и чудно, — отец Олега был доволен. — Вы прекрасно проведете время. Организатор вечера мой давний приятель и замечательный человек. Мероприятие намечено на субботу через две недели. Но вы можете отправляться накануне вечером, то бишь в пятницу. А вернетесь в воскресенье или даже в понедельник утром. Самолет концерна в вашем распоряжении. На работу успеете. Олег Вам скучать не даст, — полушепотом сообщил мне Александр Петрович, заговорщицки подмигнув, и я поняла, что он догадался о наших отношениях.
Я смутилась, уставилась в тарелку и почувствовала, как кровь приливает к моим щекам, ушам и даже затылку. Я была готова провалиться в тартарары. Нас рассекретили.
— Я ничего не скажу Ирине Юрьевне, — доверительно проговорил Александр Петрович. Я облегченно вздохнула, но рано. — Тем более что она сама мне об этом намекнула, — рассмеялся отец Олега. — И, скажу по секрету, мы не против. Вы очень выгодно отличаетесь от прежних подружек нашего бесценного отпрыска.
Прозорливые родители у Олега. Особенно мама. Сразу все поняла, как я ни пыталась скрыть свои чувства. Хотя, похоже, у меня все на лице написано. Ирина Юрьевна женщина строгая, но какая деликатная! Ничего мне не сказала, не отругала, как девчонку. А ведь могла бы! Другая на ее месте наверняка так бы и сделала.
Я слабо улыбнулась и, наконец, посмела взглянуть на отца Олега.
— Да не смущайтесь Вы, Кира. Мы же не в средние века живем. А мы с Ириной не закоренелые консерваторы и все прекрасно понимаем. Дело молодое.
— Можете говорить мне «ты», — я перевела дух, но скованность осталась.
Посмотрела исподлобья на Олега. Он улыбался, и на душе у меня потеплело. Мне стало спокойнее.
— Все хорошо, Кира, — Олег положил свою ладонь на мою и погладил ее. — У меня родители замечательные, понимающие. И совсем нестрашные.
— Да, это правда, я давно не питаюсь молодыми девушками, — рассмеялся Александр Петрович. — И моя супруга тоже.
Похоже, Олегу и его отцу нравилось потешаться надо мной. Но получалось это у них по-доброму.
Я, наконец, успокоилась, и мы приступили к трапезе. Теперь обед проходил оживленно. Александр Петрович рассказывал о детстве Олега и его проказах. В юности олигарх Громов любил лазить с друзьями по развалинам и искать клады. Правда, в этом не преуспел. Спасал котят, разводил костры на балконе, стрелял из самодельного лука и вел себя как настоящий маленький разбойник.
Громов вернул меня на работу и поставил перед фактом, что вечером необходимо выбрать для меня платье. Не стоит откладывать это в долгий ящик. Вдруг не сразу сможем подобрать нужный вариант. И главное, я должна полностью положиться на его мнение. И это называется «мы будем выбирать»? Мне осталось только покорно согласиться. О том, что я сама куплю себе вечерний туалет речи вообще не шло.
— Это будет роскошное вечернее платье. Наша фамильная драгоценность должна блистать на соответствующем фоне. Признаюсь, я бы предпочел видеть колье на твоем обнаженном теле… — в полутемном коридоре конторы Олег поцеловал меня в шею и прикусил мочку уха. — Но я слишком ревнив, чтобы позволить другим любоваться тобой. Однако этот вариант я надеюсь увидеть, когда мы останемся наедине.
После таких слов я смирилась и больше не пыталась возражать. В конце концов, Олегу виднее, как я должна выглядеть. Поцелуй украдкой мне понравился, это будоражило и обостряло все чувства. Вдруг, кто увидит? Я оглянулась по сторонам, убедилась, что мы в коридоре одни, поправила растрепавшиеся волосы и поцеловала Громова в губы. Он все понял, рассмеялся и шутливо шлепнул меня по пятой точке:
— Иди работать, хулиганка.
* * *
Нас ждали в бутике в семь вечера. Платья уже были подобраны, от меня требовалось примерить их и показать Громову. Он придирчиво рассматривал каждую модель, делал замечания и в итоге его благосклонный взгляд остановился на черном бархатном платье от Макс Мара — облегающем, на тонких бретелях, с обнаженной спиной и очень смелым декольте впереди.
Под платье пришлось подобрать белье, чулки на поясе, невесомый шелковый палантин, туфли на высоченной тонкой шпильке, изящный клатч и перчатки за локоть. Перчатки были совершенно лишними. Я надела их и они моментально превратили элегантное платье в дешевку. А я стала похожа на французскую проститутку из старых фильмов. Но выглядела хотя и вульгарно, однако безумно эротично.
