— Из какого ада вы хотите меня вырвать? Каким образом? Может, вернете его мне? Что вы вообще можете понимать в этом? — он меня жутко начал бесить, я оттолкнула его, от чего он упал на пол.
— Я терял… — поднимаясь на ноги, говорит он и подходит ко мне. Слезы так и струятся из моих глаз, но я вижу боль в его голубых, глубоких глазах. — Очень дорогого в жизни человека.
— Кого? Очередную подстилку? — вспылила я, о чем пожалела уже через секунду.
— Маму…
— Прости, — прошептала, прикрыв рот от своей необдуманности и глупости.
— Чертова авиакатастрофа, и в один момент моей мамы не стало. Она летела отдыхать, но, увы, так и не… — он на миг замолчал, зажмурившись и приложив руки к глазам. — Отец рассказывал, какой прекрасной женщиной она была, и как нас любила. В тот день она даже расстроилась, что ей придется впервые на две недели оставить нас одних, а вышло, что на всю жизнь.
— Сколько тебе тогда было лет? — спросила я, вытирая слезы, теперь пролитые от его истории.
— Три года, — секундное молчание и тихий шепот. — Я совсем не помню маму, и единственное, что у меня от нее осталось — это фотографии. Множество фотографий из их с отцом личной жизни, и я с ними не на всех, но на многих карточках.
— Прости, что я…
— Ты не причем. И просто поверь, наша жизнь, даже после смерти самых любимых людей, продолжается, главное — найти в себе силы.
— Ты сильный, Клим, а я… Не знаю, что смогу сделать с этим, — простонала, едва не завыв от своей слабости и беспомощности, и услышала слова, наверное, единственно нужные и важные на данный момент.
— Просто верь, и ты все сможешь.
*** *** ***
Только спустя три часа мы оказалась там, куда изначально Клим планировал меня отвезти. Но, в свете моей утренней истерики, мы прибыли к месту не как изначально планировалось, к одиннадцати, а прямиком к часу дня, потому что, как и предполагалось, собрана я не была совершенно.
Бывает ли мне стыдно за мои истерические срывы? Нет, никогда! Чего не скажешь за сегодня. Когда, успокоившись, я отправилась собираться на нашу прогулку, я слишком долго не могла выйти из спальни, чтоб посмотреть в глаза Клима. Все это вызвано скорее тем, что он не позволяет себе такие слабости, в отличие от меня, и не важно, что он мужчина. Мужчины тоже люди.
Когда Клим начал переживать, что меня слишком долго нет, я все же решилась выйти из комнаты, хоть раз наплевав на себя. И, конечно же, я не увидела в его глазах ни одного намека на упрек, Клим был снова тем мужчиной, которого я уже хоть немного, но знала, и тогда мне действительно стало стыдно.
Сейчас же, плывя по реке, я снова почувствовала себя хорошо и легко, погружаясь в мир иллюзий и приветливых людей. Здесь, в окружении воды и красивого мужчины, я ощущала себя живой, ощущала и молчала, не говоря об этом Климу ни слова, чтоб не показаться в его глазах еще более слабой, чем являюсь. Да, я сдала позиции и позволила ощутить себя человеком, который может наслаждаться происходящим в данную минуту.
— Как же здесь невероятно прекрасно, — пропела я, смотря на воду зеленого оттенка, которая отдает блики осеннего солнца.
— Мне тоже нравится, и кажется, что при шуме воды все проблемы уходят на задний план, появляются спокойствие и умиротворение. Ты еще не видела Лугопорак, там поистине невероятно красиво.
— Уже не могу дождаться увидеть эту красоту, — немного прищурившись от солнца, сказала я и резко отвернулась, когда Клим поймал мой взгляд. Немного неудобно себя почувствовала и решила посвятить свое внимание окружающей среде. — Скоро мы прибудем? — поинтересовалась, не оборачиваясь.
— Минут через двадцать, — услышала я у самого уха, от чего вздрогнула и дала шлепок по его плечу, чтоб больше не приближался так близко. Он засмеялся, не знаю, что его так развеселило, но я, сделав вид, что обиделась, отправилась на другую сторону яхты.
Уже через несколько минут заметила, что мы остановились, и, бросив взгляд на Клима, увидела, что он разговаривает с каким-то седым мужчиной, сидящим в лодке около яхты. После некоторых их реплик, Клим помог спуститься мне в ту же лодку, и я поняла, что дальше яхта идти не сможет, ближе к берегу Лугопарка становилось мелко, и именно лодка доставит нас на место.
Выплывая из-за камышей, которые удобно устроились ближе к берегу, я едва ли не ахнула от открывшегося мне вида. И хоть солнце скрылось за тучами, это не умаляло прекрасного, как и говорил Клим, вида, который радовал, наверное, тысячи людей, которые бывали здесь неоднократно, потому как я уже поняла, что снова захочу сюда вернуться.
В метрах пятнадцати от берега находились две деревянные беседки, у которых были лишь задние стены, перила и, конечно же, скамейки со столами, и крыша из современной черепицы, что ни капли не портило изумительного вида. Все было резное и покрытое лаком. Между строениями, так же, как и вокруг, росли уже практически голые ивы, с кое-где встречавшимися листьями. В воде были так же пожелтевшие листья кувшинок с редкими цветами, и именно от этого я пришла в восторг, потому как до сегодняшнего дня ни разу не видела их вживую, хоть и выросла в селе возле реки.
Когда мы спустились на берег, я вдохнула этот невероятно чистый воздух полной грудью и благодарно улыбнулась Климу за то, что он вытащил меня в это чудо природы.
— Давай оставим вещи здесь, я хочу показать тебе еще одно красивое место, — предложил мужчина, ставя два рюкзака на скамейку в правой беседке.
— Здесь есть место еще красивее, чем это? — обвела пальцем окружающую нас природу и наконец-то посмотрела в глаза Климу. Он лишь кивнул в ответ с легкой улыбкой на устах и, взяв меня за руку, повел в нужном направлении.
Спустя минут семь я шла с округлившимися глазами и открытым от изумления ртом. Вид, который предстал передо мной, поистине можно назвать божественным и неповторимым.
Слева от меня находится все та же река Лопань, а над ней — склонившееся дерево с обалденными красными листьями, через реку переброшен железный полукруглый мост, придающий воде неземную красоту. По правую руку от Клима росли громадные кусты, которые ни капельки не придавали страха, а наоборот делали этот лес еще более волшебным и прекрасным. Дорожка, по которой мы шли, полностью была усыпана яркой пожелтевшей травой, больше похожей на ковер, и мы, направляясь все так же по ней, вышли на мост.
Я повернулась в сторону раскинувшегося красного дерева, опершись рукой о перила. Позади себя почувствовала Клима, которой подошел ко мне слишком близко, и сам, опираясь на ограждение моста руками по обе стороны от меня, удобно расположился, определив себе нужное место. Я сжалась, почувствовав его дыхание на своей шее, и ближе придвинулась к железу, но это не помогло не чувствовать мужчину, и уже хотела ему сказать, чтоб дал мне немного пространства, как услышала тихий шепот на ухо:
— Смотри, прямо вдалеке видно беседку, в которой мы с тобой остановились, — бросив взгляд в указанное место, я резко обернулась в кольце рук и оказалась буквально в сантиметре от его завораживающих губ и пронзающих синих глаз.
