— Тогда лучше тебе уйти, иначе я воплощу в жизнь свои идеи, — продолжил я, немного улыбаясь, и Люба, заметив это, расслабилась, так же улыбаясь, а у меня на душе потеплело, когда снова увидел ее улыбку.
— Друг, ты жмот! Я подумал, что такая девушка достойна лучшего, то есть, меня, — для достоверности он покивал головой с серьезным выражением лица и продолжил: — А тут приходишь ты и мешаешь воплотить мои планы, так не пойдет.
— Дон Жуан, мне кажется, тебе пора к Свете, там твое место.
— Ага, — притворно испугался парень. — Она скоро меня живьем в темном лесочке закопает.
— Валера, а ты ее романтикой и любовью бери, — нежным голоском подсказала Любаша, а у меня по телу разлилось тепло от этого звука.
— Светка и романтика — вещи не совместимые, — говорит он и тихо добавляет: — С жизнью. Моей.
— Поменьше раздевай ее глазами, — предложила девушка, и я с удивлением заметил, что мне нравится наблюдать, как она смеется над моим другом, ведь в ее словах нет ни капли злобы.
— Ты знаешь, Любочка, здесь ты права, мне нужно ее раздевать руками, — он помедлил, закатив глаза, и добавил: — И зубами.
— Валера, ты озабоченный!
— Я просто люблю женщин, — поведал он нам сей факт, и начал отходить.
— Вали отсюда уже, любитель женщин.
Мы вместе засмеялись, удивляясь легкости поведения Мишина, и уже проводив его взглядом к машине, я снова повернулся к девушке.
— Я предлагаю отвезти тебя домой, сегодня был длинный день, наполненный различными событиями, и тебе нужно отдохнуть, — я вплотную подошел к Любе и руками слегка сжал ее плечи. — Хотя, видит Бог, как я не хочу тебя отпускать.
— Ты прав, мне действительно пора, — она немного сжалась и постаралась убрать мои руки.
— Ты снова закрываешься, так нельзя, Люба.
— Клим, мне нужно личное пространство.
Я лишь вздохнул на ее нелепое оправдание и, взяв за руку, повел к своей машине, ощущая теплую ладонь девушки. Всю дорогу до дома мы молчали, а Люба вовсе отвернулась к окну и делала вид, что ее здесь нет. И мне не нравилось то, как резко изменилось ее настроение, о чем я ей и поведал, как только мы оказались у нужного подъезда.
— Прости, Клим, просто все слишком быстро, а я… Я так не могу, — объяснила она и вышла из машины, проходя к двери, а я, не медля, пошел за Любой.
— Любаш, послушай, — она повернула голову ко мне, слегка нахмурив бровки. — Прости, если слишком давлю, я постараюсь умерить свой пыл и дать тебе больше времени.
— Спасибо, — ответила она и проворно проскочила в открытую дверь, захлопнув ее перед моим носом. Я улыбнулся ее маневрированию и отправился обратно к машине, подумав, что сегодня ей удалось от меня сбежать, но больше — никогда.
Оказавшись дома, я решил выпить кофе, который совершенно не влиял на отсутствие у меня сна, да и подумать хотелось, поразмышлять. Но не успел я и присесть за стол, как в кухне появилась моя драгоценная Ника. Эта добрая и порой несносная девчонка появилась в моей маленькой семье, когда ее родители, которые очень много лет являлись лучшими друзьями моих родителей, погибли в автокатастрофе. На момент аварии Веронике было пятнадцать лет, и я, не думая, оформил опекунство. И вот уже три года она называет меня дядюшкой, язвительно улыбаясь, и при этом показывая, насколько мне благодарна за помощь и любовь. Своеобразная девушка, переступившая через горе, продолжающая жить дальше. И лишь я знал, как первый год она рыдала по ночам, не веря в произошедшее, и именно я помог ей выйти из депрессии, объяснив ей, что ее жизнь продолжается, а родители хотели бы видеть дочь счастливой. Очень долго тогда я убеждал ее в этом, слишком много она пролила слез на мое плечо. Но я не сдавался, позволяя девушке шагнуть на новый уровень, туда, где не будет родителей, но останется память о них.
После окончания ею школы я предложил Нике уехать обучаться в университете за границей, на что она ответила категоричным «Нет!» и поступила на факультет журналистики здесь, в Харькове. Жить продолжала у меня, твердя, что ей еще рано обитать отдельно, а я был не против, если бы не одно «но». Иногда эта мелкая поганка дразнила моих временных подружек. Случалось это и вне дома, редко, но, тем не менее, удачно. И даже в какой-то степени я был ей благодарен, порой она меня избавляла от настойчивых подружек, которые не понимали, что жениться я на них не собираюсь, да и вообще никогда ничего не предлагал, кроме секса.
— Дядюшка, привет, ты снова поздно приехал, — пожаловалась Вероника, плавно присев на барный стул и осторожно поправляя складки домашнего платья. Хоть она и была врединой, но очень аккуратной и женственной, просто иногда переключалась, словно нажимала на одни, только ей известные, кнопки.
— Да, немного, были дела, — поведал я кратко, не считая важным рассказывать подробности. — Ты как провела день?
— Полдня в универе, потом поехала с Коляном на набережную…
— Кстати, как у вас с ним? — не дал ей договорить, задав волнующий меня вопрос.
— Прекрасно, — довольно пропела Ника, улыбнувшись и прикрыв глаза, и я видел, что она действительно была счастлива, что, несомненно, меня радовало.
— Ника, скажи мне, как далеко вы зашли?
— Ты о чем? — она недоуменно взглянула на меня, хлопая своими длинными ресницами.
— Ты поняла меня, — серьезно проговорил, зная, что девушка меня понимает.
— О Боже, дядя, ты серьезно? — я лишь кивнул и услышал ответ, который она произнесла, слегка смутившись и наклонив голову вниз. — У нас все было, и Коля — он очень заботливый и аккуратный.
— Оторвать бы твоему Коле кое-что, — иронично проговорил я.
— Не надо! — испугано взвизгнула она, резко подняв голову. — Он любит меня.
— Любит, и ты его любишь, — подтвердил я, зная историю их отношений. Николай мне сам признался в семнадцатилетие Ники, что влюблен в нее, и будет ждать, когда девушка станет совершеннолетней. И вот их мечта сбылась, они вместе. Почему мечта? Вероника тоже давно влюблена в моего менеджера по персоналу, но боялась, что он на нее даже не посмотрит, ибо старше на десять лет. Но, слава Богу, их чувства взаимны.
— А что у тебя с этой скромницей? — тут же расцвела девчонка и, подскочив, принялась выжимать себе сок.
— Ммм… Кстати, — невнятно промычал я, делая глоток терпкого напитка. — Тебе бы поучиться скромности.
— Ой, я и так хорошая, — улыбнулась Ника и включила соковыжималку, явно для того, чтобы я не мог ей ответить. Да и не мог не согласиться, что она хорошая, даже когда вредничает, я все равно ее люблю.
Для меня эта милая девушка, словно родная сестра, я всегда оберегал ее от невзгод, и сейчас, глядя на то, как она сияет рядом с Николаем, я понимал, что не имею права запрещать ей эти отношения. Главное, чтобы моим родным было хорошо и спокойно, а остальное обязательно будет!
