Так, всю ночь размышляя о лежавшей рядом девушке, я не заметил, как за окном начало светать, а Люба немного заворочалась, от чего ее майка задралась, оголяя плоский сексуальный животик. Я бы любовался этим прекрасным видом, если бы не одно «но», которое я заметил в тусклом свете зимнего утра. То, от чего я встревожился, увидев на ее шикарном теле, и что не вязалось с моими догадками.
Глава 18
Клим.
— Клим! — услышал я удивительно бодрый голос и обернулся на негромкие шаги со стороны лестницы. Люба плавно спускалась по ступенькам, будучи сексуальной даже в моем огромном для нее банном халате, и аккуратно придерживала прядки волос, чтобы те не зацепили ранки на ее красивом лице, — Клим, я хочу в клуб, танцевать и напиваться. Ты обещал!
Она не приказывала, просила, с мольбой в глазах и отчаянием в голосе, и я мог ее понять, ведь она уже практически две недели сидит дома, с ужасным раздражением на коже. Ветрянка — вот, что меня тогда напугало в спальне, а оказывается, девушка в детстве ею не переболела, а подцепила именно сейчас. Сначала я пытался намазать ее зеленкой, после того, как врач подтвердил мой диагноз, но Люба ни в какую не соглашалась с моим предложением, сказав, что если я так поступлю, то она уедет к себе на квартиру на все время болезни и не выйдет оттуда, пока не поправится. А я не мог оставить ее одну, постоянно хотел быть рядом, уверенным, что с ней более-менее все хорошо. И мы нашли выход, вернее, сама девушка. Позвонив Свете, узнала, как она выразилась, «менее позорный рецепт», и уже через час была намазана каламином. Специальный лосьон с охлаждающим эффектом и притупляющим зудящие ощущения. Что радовало саму Любу, не нужно было ходить в зеленых пятнах.
— Любаш, как только тебя подлечим, то сразу же отправимся в клуб.
— Но смотри, я уже не чешусь.
— Это потому, что ты лосьоном намазалась.
— Нет, вот хочешь, сейчас схожу в душ, и не буду мазаться, посмотришь, что все прошло.
— А как же красные пятна?
— А что с ними?
— Они все еще у тебя на теле.
— Это просто следы не сошли еще. Вот сейчас искупаюсь, и ты удостоверишься в правдивости моих слов. — И Люба, развернувшись, засеменила обратно на второй этаж.
Ну, что ж, пусть докажет мне обратное, а я пока закончу готовить нам ужин, скоро и Ника вернется с учебы, значит, нужно поспешить. Все же накормить досыта двух любимых и дорогих женщин — задача не из простых.
Когда все было готово, Любаша спустилась вниз, все в том же халате, и обреченно посмотрела на меня, показывая свой стыд и небольшое огорчение в глазах:
— Прости, — скромно произнесла она, протягивая мне баночку с каламином. Она, что, серьезно хочет, чтобы я сам намазал ее? Я, конечно, не против, даже «за», но ведь это всегда делал Ника, дабы не смущать девушку. — Я всего пятнадцать минут без мази, а оно уже все чешется. Клуб придется отложить, — едва слышно добавила она, а я, взяв лосьон, провел ее к дивану и расположился за хрупкой спиной.
— Держи, — она протянула мне заколку, намекая, чтобы я сам убрал ее волосы, что с удовольствием и принялся выполнять. — Справишься? — негромко.
— Не переживай по этому поводу, — хрипло произнес я, касаясь ее шелковистых волос, бережно собирая их в один пучок, после чего снова рассыпал по ее спине, давая себе возможность насладиться их красотой.
Пальцы пропустил сквозь прядки и наклонился, собрав пригоршню волос, и вздохнул манящий запах, дикую, бурлящую смесь. Настоящий запах моей любимой и мой шампунь на ней, непередаваемое ощущение, которое вызывает бурю возбуждения и эмоций.
Все же, собравшись с мыслями, как оказалось, ненадолго, я смог собрать ее волосы в хвост и заколоть на затылке, тем самым открывая не менее шикарный вид на тонкую, изящную шейку. Постарался выдохнуть так, чтобы не услышала девушка, но и сам заметил на ее коже мурашки, которым способствовал явно не холод. Ибо дом отапливался отлично, и даже зимой можно было спокойно ходить в майке и шортах, но, тем не менее, Люба отчего-то поежилась и немного ближе придвинулась к моей груди.
Теплая. Первая ассоциация после нашего соприкосновения, и это через одежду, я даже боюсь представить, что если мы… черт, как этого хотелось.
Я, не спеша, с особой нежностью немного спустил махровый темно-синий халат, оголяя нежные плечи любимой, наслаждаясь прекрасным видом и слегка задевая кончиками пальцев манящую кожу. Почувствовал, как Люба задержала дыхание и напряглась, а я, не в силах сдерживаться, губами коснулся впадинки между плечом и шеей и с лаской провел языком, слегка прикусил зубами и оставил легкий поцелуй, двигаясь к правому плечику. Оставлял поцелуи на каждом миллиметре ее кожи, а руками несильно сжал предплечья, понимая, что спешу с действиями, но это так сладко — ощущать ее в своих руках.
Продолжая нежную пытку, ладони переместил на узкую талию, сжимая и поглаживая сквозь толстую ткань, а после, не выдержав, положил руки на манящую аппетитную грудь и сжал в томной ласке. Какая же она у нее налитая, упругая. Господи, дай мне сил не сорваться, я только немного наслажусь, и не буду переступать черту. Пока что у нас есть грань, и я не смею ее нарушать, ведь назад дороги не будет, а мне безумно важно, чтобы девушка доверяла мне целиком и полностью.
Услышал ее стон и немного сильнее сжал холмики с торчащими сосками, которые ощущались даже через слой ткани. Сладкая, любимая, возбужденная, она ощущала то же, что и я, и была мягкая и податливая. Слегка наклонила голову влево, отчего мне стало удобнее целовать ее шею, а я сам пальцами начал еще ниже опускать халат на груди, и уже практически спустил его, оголяя шикарные полушария.
— Ееее… мое… Вот это страсть…
Бл*дь, Ника… Как же ты не вовремя!!! Я резко запахнул халат на Любе, а та, в свою очередь, мгновенно подпрыгнула с дивана и взбежала по лестнице, пряча свой стыд. Глупенькая моя, ей нечего стыдиться, особенно учитывая ее данные. Единственное, что меня волновало, так это чтобы она снова не закрылась, не испугалась, а продолжала и дальше себя вести со мной без страха и опасений.
Я немного грозно вздохнул, уперев локти в колени и зарывшись пальцами в свои волосы. Молчал несколько минут, слыша, как Вероника с Колей снимают куртки и проходят в гостиную, располагаясь в одном большом кресле. Я с очередным вздохом провел ладонями по лицу и поднял голову, устремив свой взгляд на влюбленную парочку:
— Спасибо, что пришли вовремя, ребят! — искренне сказал я, понимая, что еще немного, и не смог бы остановиться, а нужно ли это сейчас самой Любе, я уверен не был.
— Мне показалось, наоборот, — неуверенно произнесла Ника, а я махнул головой, отрицая ее слова. Поднявшись, прошел в кухню, собираясь, наконец, накрыть на стол, и вдруг вспомнил, презирая себя, что так и не намазал спину Любаши.
— Ника, поднимись, пожалуйста, к Любе, ей нужно помочь намазать тело, — попросил я, а сам вспомнил красивые плечи, нежную шейку и безумно манящую грудь. Как же мне хотелось ворваться к ней в спальню и продолжить то, что пять минут назад было на диване в гостиной. Раздеть ее полностью, и целовать каждую частичку ее нежной кожи, ласкать руками такое изящное тело, и любить, до беспамятства, столько, сколько бы Люба сама меня об этом попросила.
