За прошедший год смогли форсировать двигатели до 120 лошадиных сил, при незначительном увеличении массы двигателя, за счет увеличения степени сжатия до 7.2. Поработали и над уменьшением размеров и веса приемопередатчика. Как корректировщик «конвертоплан» КК-1 превосходил любые выносные наблюдательные пункты, уступая в точности только стационарным. Однако для ЦАГИ и НОА это не имело никакого значения. Испытывался «летательный аппарат», а не наблюдательный пост.
Испытания начались и проходили вполне успешно, а Илья занялся «заказами», не только для КК-1, но и для всего завода. Себестоимость продукции активно снижалась, качеством и конструкционными особенностями самолеты уже значительно превосходили исходные модели, но отказываться от аббревиатуры D.H.9 было невыгодно. Смена имени могла отразиться на иностранных заказах. По их заявке Ковровский оружейный завод разработал новую систему синхронизации, курсовых пулеметов теперь стало два, но НКИД новых заказчиков предоставить не мог. Продлили действие заказа в Афганистан, появились и более трудные заказчики из Турции, которые выставили кучу «требований» к машине. Оказывается, афганцы передали им прошлогоднюю версию самолета для испытаний, что было запрещено контрактом, и, похоже, что оба контракта находятся под угрозой, так как турки активно работают и с англичанами. Илья дал телеграмму на завод и попросил отправить модифицированную машину, чтобы «сразиться с «де Хевилендом D. H.27», мощность двигателя которого была уже 650 л/с, и который мог нести десять стокилограммовых бомб. Самолет отправили, а через два дня в газетах появились публикации, что в результате японской провокации из тяжелых орудий 356-мм обстрелян город Владивосток. Одним из снарядов повреждено здание испытательного стенда моторного цеха. В городе тоже есть разрушения и жертвы. Японские корабли: линкор «Конго», новенький крейсер «Нагаро» и четыре эсминца, не были даже обстреляны. Иностранные газеты, в частности британская «Санди Телеграф», давали несколько иную интерпретацию происшествию: «Нагаро» проходил испытания, в ходе которых ордер приблизился к берегам РСФСР в районе острова Аскольд (там находился наблюдательный пункт крепости, связанный телеграфом со штабом, КП и ЗКП крепости, который и подал сигнал о том, что чужие корабли вторглись в Уссурийский залив). Эскадра шла ближе к западному берегу залива. Через некоторое время с мыса Таранный на нее был отправлен семафор, предупреждающий об опасных маневрах в советских территориальных водах, который японцы практически проигнорировали, послав неразборчивый ответ. Далее артиллеристы предупредили о возможности открытия огня, на форту находились две полубашенные шестидюймовки, если курс не будет изменен. Курс менять японцы не стали. Последовал предупредительный, на который японцы ответили огнем, накрыв полубронебойными старый форт с третьего залпа, затем корабли развернулись, и линкор полным бортом шарахнул по Владивостоку от траверза мыса Голый. Английский корреспондент, «случайно» оказавшийся на борту линкора, писал, что крепость открыла беспорядочный огонь с острова Русский, но даже пристреляться не смогла. Позорище полный, особенно учитывая тот факт, что тревога была объявлена заранее. У командования был минимум час, чтобы выработать данные для стрельбы. Аккуратно сложив газету в чемодан, Илья начал собираться домой. Оставаться в Москве совершенно не хотелось, тем более что боевые действия могли начаться в любую минуту. Повод есть, иностранная пресса полностью находится на японской стороне. Наличие англичанина на борту говорит о том, что вопрос согласован с «главным полицейским» мира. Его сборы прервал стук в дверь. За порогом стоял краском (красный командир), с полевой сумкой через плечо.
– Басов, Илья Николаевич?
– Да. Что угодно?
– Ваши документы!
– Пожалуйста.
– Вам пакет и просьба наркомвоенмора товарища Фрунзе немедленно прибыть к нему. Машина у подъезда.
Вот уж с кем Илье встречаться совсем не хотелось, так это с Фрунзе. Он вскрыл пакет, но, кроме выписанного пропуска, там ничего не было. Но все было в рамках приличий, это не приказ, а просьба, и Илья не стал отказывать главвоенмору. Открытый «паккард» довез его до Краснознаменной улицы, где находился Реввоенсовет республики. Его приняли сразу, кроме Фрунзе, в кабинете находилось еще три человека, ни одного из которых Илья не знал. Илья представился.
– Здравствуйте, Илья Николаевич. Знакомьтесь: товарищ Сергеев, Андрей Васильевич, командующий ГУВФ.
– Басов, Илья.
– Товарищ Новицкий, Федор Федорович, начальник штаба ГУВФ.
– Басов, Илья. Авиапромышленник и авиаконструктор, Приморский авиазавод.
– Наслышан, – сказал белобородый, с тщательно выбритой головой, довольно пожилой человек.
– Товарищ Сталин, Иосиф Виссарионович, член РВС, генеральный секретарь ЦК ВКП(б), – продолжил представление главвоенмор.
– Басов, Илья. Член РКСМ.
– Вы в курсе произошедших событий? – задал вопрос нарком.
– Я читал, что обстрелян Владивосток, две версии: нашу и британскую.
– Кроме того, такому же обстрелу подвергся Кронштадт. Четыре снаряда 305 мм с форта Ино. А ночью в Балтийское море вошел флагман британского флота линкор «Куин Элизабет». Вполне вероятна подобная провокация и в Финском заливе. Калибр у линкора 15 дюймов, дальность выстрела до 30 километров. Мы внимательно следили за тем, что вы предпринимали последнее время.
Фрунзе показал папку с отчетом о проведенных стрельбах, дал остальным посмотреть фотографии «квадрокоптера». После возвращения ему фотографий, он продолжил:
– Нас интересует вопрос: возможно ли такие стрельбы провести под Петроградом, используя для этого форты Красная Горка и Серая Лошадь.
– А там артиллеристы есть? Вы, видимо, не полностью в курсе, что для проведения этих испытаний мне пришлось выложить крупную сумму, чтобы привлечь к ним уволенных специалистов. Штатный состав батареи выполнить стрельбы не мог, полностью отсутствовали навыки, необходимые для быстрого расчета исходных данных. И имеющийся личный состав гоняли две недели до седьмого пота, пока не научили его действовать быстро и без ошибок. Орудия новые, до этого стреляли один раз, тремя снарядами, со скорострельностью один выстрел в полчаса. Зато директива выполнена, и на службе сейчас находятся призывники прошлого года, которые в этом году увольняются в запас.
– А сколко, по вашему мнэнию, должны служить прызывники в бэрэговой артиллерии? – спросил маленький усатый человек, с довольно ярко выраженным акцентом.
– Как на флоте, четыре с половиной года. И с семью классами образования минимум. У нас сплошное электричество, гидравлика, не справляются вчерашние крестьяне, товарищ… Генеральный секретарь.
– Товарищ Сталин, – напомнил свою фамилию секретарь. – Таких людей у нас мало, товарищ Басов.
– А крепость у нас одна.
– Двэ, еще Петроград.
– Это не крепость, это ее огрызок, не в обиду будет сказано. Перенести туда испытания – не вопрос, требуется только топливо, масло и боеприпасы. И необходимо скорейшим образом закупить все имеющиеся аппараты для Владивостока. В режиме телефонии они могут надежно корректировать загоризонтную стрельбу батарей. Японцы, сто процентов, еще раз сунутся, и пока не получат по зубам – не успокоятся. И там снарядов мало, для крупнокалиберных.
