Другие упрекали меня в односторонности. Писали, что я показал только «темную» сторону, не уделяя внимания «светлой», скупо перечислял выдающихся английских ученых, писателей, деятелей искусства.
И на это ответить было легко. Во-первых, я писал не историю Англии (их много написано), а разбойную историю Англии – и, соответственно, главное внимание уделял «темной» стороне. Во-вторых, я все же, пусть и в гораздо меньшем масштабе, уделял и буду уделять внимание выдающимся английским ученым, изобретателям, писателям, деятелям искусства. А двух английских королей, Эдуарда Второго и Ричарда Третьего, наоборот, пытался, как уж мог, очистить от которое столетие их окутывающих «черных легенд».
Но хватит о моей скромной персоне. Речь пойдет о другом. Уже начавши работать над этой книгой, я наткнулся на великолепного союзника и одновременно ценнейший источник знаний по истории Индии. Многолетний лидер борьбы за национальную независимость, а впоследствии первый премьер-министр независимой Индии Джавахарлал Неру еще в 1943 г. (кстати, в тюрьме) написал фундаментальный труд «Открытие Индии». В последний раз он издавался у нас в 1955-м, за год до моего рождения. Нельзя сказать, что он забыт, но все книги Неру в интернет-магазинах значатся как букинистические. В дальнейшем я буду цитировать Неру обширно, в кавычках и без кавычек – очень уж много ценной информации он дает. Причем, что немаловажно, нисколько не англофоб, к англичанам и Англии относился вполне объективно и одной только черной краской их не рисовал. Вот что он писал об англичанах в Индии (как нельзя лучше отвечающее моим собственным мыслям).
«Какая из двух Англий пришла в Индию? Англия Шекспира и Мильтона, Англия благородных речей, писаний и смелых деяний, политической революции и борьбы за свободу, науки и технического прогресса, или Англия жестокого уголовного кодекса и грубости в обращении, феодальных пережитков и реакции? Ибо существовали две Англии, так же как и в каждой стране существуют эти две стороны национального характера и культуры… Обе Англии живут бок о бок, влияя друг на друга, и не могут быть разделены; не могла также одна из них прийти в Индию, предав другую полному забвению. Но в каждом важном действии одна из них играет главную роль, преобладая над другой, и эту роль в Индии неизбежно должна была играть именно дурная Англия, и она должна была вступить в соприкосновение с дурной Индией и поощрять ее в этом процессе».
Как видим, Неру в отношении Англии достаточно объективен – как и в отношении собственной родины, неодобрительно поминая и «дурную Индию» (чему приводит примеры). Вот и я пишу в первую очередь о дурной Англии – что вовсе не значит, будто я отрицаю или принижаю достижения другой, той самой «Англии Шекспира…» и далее по Неру.
Итак…
Если отбросить политес и называть вещи своими именами, английская Ост-Индская компания (в дальнейшем краткости ради – просто Компания) несколько десятков лет находилась в униженном положении, пребывая едва ли не в унылом статусе лагерного педераста. Здесь нет никаких преувеличений, просто таковы уж были реалии эпохи. Обосновавшиеся в 1613 г. на индийском побережье в забытом ныне крохотном местечке Сурат купцы из крохотной страны, промышлявшей на внешнем рынке исключительно вывозом шерсти, здесь решительно не смотрелись мало-мальски респектабельными людьми – мелкие иностранные торгаши, каких здесь хватает, и не более того.
Бо́льшую часть огромного полуострова Индостан занимала Империя Великих Моголов (не путать с монголами), могучая, сильная и развитая держава. Императоры, именовавшиеся Великие Моголы, были потомками тюркского завоевателя Бабура, вторгшегося с севера в 1505 г. и создавшего новое государство. Население Империи было в 20 раз больше населения Англии. Империя (по английским источникам!) давала 24 % мирового производства товаров, Англия – 3 %.
К тому же англичане (впрочем, как и французы с голландцами) занимались исключительно экспортом. Им (как, впрочем, и французам с голландцами) было просто нечего предложить индийскому рынку. Английское сукно, даже высшего качества, индийцы соглашались покупать лишь… на подстилки для слонов, полагая его слишком грубым. Зато их собственные ткани (где нить была такой тонкой, что ее не разглядишь невооруженным глазом) расходились по всему миру. В Англии прямо-таки ажиотажным спросом пользовались: набивной ситец (только в 1664 г. ввезено 250 000 штук), бенгальский шелк, шелковая тафта и белый хлопчатобумажный муслин. Ткани были такого качества, что пятнадцатиметровый отрез можно было продеть сквозь обычное женское колечко или уместить в обыкновенную табакерку (это не сказки, это историческая правда). Большим спросом пользовался и коленкор, разукрашенный ситец, который шел не на женские платья – им обивали стены (бумажные обои появились только в XX в., а до того по всей Европе стены обивали разнообразной материей).
Даниэль Дефо в 1708 г. с явным неудовольствием писал в одной из газетных статей: «Они проникли в наши дома, наши гардеробы, наши спальни. Для занавесей, подушек, стульев, наконец, кроватей брали только коленкор или индийские ткани». Что, как нетрудно догадаться, наносило нешуточный ущерб английскому ткацкому промыслу – на внутреннем рынке господствовал индийский импорт (подобное мы можем наблюдать и сегодня в нашем собственном Отечестве – правда, речь уже идет не о тканях).
Точно так не индийская сталь неизмеримо превосходила по качеству английскую. Знаменитые на всем арабском Востоке, в Турции и Персии дамасские клинки на самом деле были как раз индийской работы. В Дамаске их только украшали – наносили чеканные узоры, золотые и серебряные насечки.
Английский историк В. Энсти писал: «Вплоть до XVIII века применявшиеся в Индии методы производства и организация производства и торговли могли выдержать сравнение с теми, которые были приняты в любой другой стране света».
Его дополняет Неру: «Индия была высокоразвитой производящей страной, вывозившей свои готовые изделия в европейские и другие страны. Существовала эффективная и хорошо организованная по всей стране банковская система, и „хунди“, или векселя, выданные крупными торговыми или финансовыми фирмами, принимались не только по всей Индии, но и в Иране, в Кабуле, в Герате, а также Ташкенте и других городах Средней Азии (то есть в Бухарском и Хивинском ханствах. – А.Б.). Был развит торговый капитал, существовала разветвленная сеть агентов, маклеров, комиссионеров и посредников. Процветало судостроение, и один из флагманских кораблей одного английского адмирала во время наполеоновских войн был построен в Индии индийской фирмой. Фактически в области производства, торговли и финансов Индия находилась на уровне любой другой страны периода, предшествовавшего промышленному перевороту».
Неру об индийских торговцах: «Первоначально иностранных авантюристов привлекало в Индию высокое качество ее готовых изделий, находивших большой сбыт в Европе. Главным занятием Ост-Индской компании в первый период ее существования была торговля индийскими товарами в Европе; это была очень выгодная торговля, дававшая огромные барыши. Производство в Индии было настолько эффективным и хорошо организованным и мастерство индийских кустарей и ремесленников ценилось так высоко, что они могли выдержать конкуренцию даже с более совершенной техникой производства, существовавшей в Англии. Когда в Англии начался великий машинный век, индийские товары продолжали поступать в огромном количестве, и путь этим товарам приходилось преграждать весьма высокими таможенными пошлинами, а в некоторых случаях и запрещать их ввоз».
