Выносливость у меня хороша — проживет без поддержки.
В интеллект для начала вложу пять единиц и посмотрю на отдачу. Возможно, что лучше развивать его не напрямую, а через подхарактеристики…
А чего так жрать хочется? Недавно ведь ел! Не иначе, недавняя инвестиция в телосложение виновата. Других причин нет. Организму надо за счет чего-то укрепляться? Надо. Игроверсум есть Игроверсум. Здесь одним раскидыванием очков не всегда обойдешься.
Я махом слопал все нажаренное мясо, вылез из шалаша и разложил над костром свежую порцию шашлыков. Хорошо, что у меня целый медведь в запасе.
В лесу опять завыли волки — гораздо ближе, чем в прошлый раз. Кажется, они идут сюда. А я-то думал, что хоть обычное зверье к берлоге не сразу сунется. Ошибся? Или это не обычные волки? Не понравился мне их вой. Какой-то он… не совсем волчий.
Вой прозвучал еще ближе. Сейчас посмотрим, кто там — ликантропы или монстры пострашней.
Эх, не успел поесть как следует…
Глава 19
Я подбросил дров в костер, чтоб горел поярче, и нарезал с медвежьей туши еще мяса в запас, с учетом своего возросшего аппетита. Пересчитал стрелы в колчане. Активировал обезболивающее заклинание из пояса Креппера. Потратил еще двести очков Дарований на ночное зрение. Оно будет хуже, чем у направлявшихся к берлоге тварей, — ну, хоть что-то. Мне ж не древние манускрипты впотьмах читать без свечки. Получится врагов от пней и коряг отличать — и достаточно.
В лесу зашуршали кусты, послышался треск веток под лапами. Приближавшиеся к стоянке существа шествовали по зарослям вальяжно, не пытаясь скрыть своего присутствия. Такие сильные и храбрые? Или такие наглые? Одно хорошо — подкрадываться и нападать исподтишка они не собираются. Не будет мучительного ожидания атаки, все решится быстро.
Вот меж деревьев мелькнул один черный силуэт, другой, третий. Всего я насчитал шесть. Много, кем бы они ни были, пусть даже обычными волками, пусть даже большими собаками. Я занял позицию у дерева. Щит прислонил к нему, меч пока оставил в ножнах, приготовил лук. Начну со стрел, куда без них…
Существа подошли к стоянке. Да, вроде как волки, только большие и в костяных пластинах, словно в доспехах. Что это еще за волколатники?.. Самый крупный — наверно, главарь, — выступил вперед.
Имя — Торн
Вид — волколатник…
Надо же — угадал!
Я едва не расхохотался. Однако желание веселиться тут же прошло. Потому что шесть бронированных волков ночью в лесу — это нифига не смешно. И днем не было бы.
«Раса — проклятый, — прочел я далее в профиле главаря. — Класс — скрыт. Звание — скрыто. Уровень — 35».
У него еще и звание есть?..
А что за такая странная раса?..
Стоп. Не надо спешить с вопросами. Можно не успеть получить ответы. А ведь хотелось бы?
Необычные существа… Держатся уверенно, нападать не спешат. Наличие у них имен ничего не значит — мало ли у кого и чего есть имена. Однако «вид» в их профилях указывает на принадлежность к животному миру, а «раса» — к разумным. Или, по меньшей мере, к полуразумным. Звания и вовсе атрибут сообществ с развитой иерархией. По лесу волколатники шли скорей как отряд, а не как стая. Скорее всего, они умеют говорить. И, конечно, лучше с ними поговорить, чем драться. У главаря тридцать пятый уровень, у двух других, чьи профили я успел рассмотреть, — двадцать восьмой и двадцать девятый. И у трех остальных уровни не могут быть сильно ниже. Слишком серьезная команда для меня одного.
— У меня много свежего мяса, — начал я сразу с того, что должно было интересовать гостей больше остального. — Добыл сегодня днем. Мне столько не надо, и я с вами с удовольствием поделюсь.
— Это наши охотничьи земли, — сказал Торн. — И любая добыча здесь и так принадлежит нам.
— Брешешь, — возразил я, избегая излишней вежливости. — На этих землях хозяйничал как раз тот медведь-людоед, которого я убил. Черта с два он позволил бы вам тут распоряжаться.
Державшиеся позади волколатники приблизились к костру, и теперь вся компания не спеша осматривала стоянку, труп оборотня, головы на сучьях. По виду существ невозможно было сказать, какое мнение они обо мне составили. Но сама их неспешность свидетельствовала, что оценивать меня легко они не склонны. Головы-то свежие, отрублены примерно в одно время. А покойнички — тридцать первого, сорок восьмого и пятьдесят четвертого уровня. Я б сто раз подумал, прежде чем связываться с парнем, который их всех угробил на протяжении не более чем суток. Вот и волколатники думали, и я им не мешал.
— Медведь мертв, — наконец сказал Торн. — Не имеет значения, кто его убил. Земли вокруг его берлоги переходят нам, потому что мы сильнее. И вся добыча тоже переходит к нам, в том числе мясо медведя. Мы легко убьем тебя, и ты тоже станешь нашей добычей. Не понимаю, почему я все еще разговариваю с тобой.
— На самом деле понимаешь, — ответил я, слегка растягивая лук. — Легко меня убить у вас не получится. Я успею выпустить самое малое две стрелы. Это обойдется вам в два трупа. Еще одного или двух из вас убью мечом. И только оставшиеся получат что хотят: землю, добычу и возможность здесь охотиться. А стоит ли оно того, если я и так готов поделиться медвежьей тушей? На ней гораздо больше мяса, чем вы сможете съесть до утра.
— Нам не нужно то, чем кто-то не прочь с нами делиться, — продолжал упорствовать Торн. — Нам нужно все. Ты ранен, и не сумеешь точно стрелять из лука. Может, ты убьешь одного из нас, — а может, вообще никого не убьешь. А мы точно убьем тебя. Но ты прав — на туше достаточно мяса. Нам не нужно еще и твое. Поэтому мы разрешаем тебе уйти. Оставь здесь все, кроме того, что держишь в руках, — и убирайся.
Захотел ты! Чтоб я просто так бросил непосильными трудами нажитое? Обойдешься. И ведь опять ты брешешь: не дадите вы мне убраться. Стоит малейший признак слабости показать, как вы меня действительно убьете. Да только вы сами показали слабость, не напав сразу.
— Нет, Торн, я останусь, — сказал я, растягивая лук еще немного. — И если нападете, смогу стрелять точно. Подумай еще раз: в самом ли деле ты согласен оказаться в числе тех двух или трех, что будут пировать у берлоги после смерти товарищей? Но это я так, к слову. Тебя я в живых точно не оставлю. И погибнешь ты совершенно понапрасну. Я готов поделиться мясом, как уже сказал. А через пару дней совсем уйду отсюда. Мне не нужны охотничьи земли, и здешняя дичь тоже.
Я уже определился, куда пущу стрелы: между защитных пластин на телах волколатников хватало уязвимых мест. Что касается меча, то ему костяные доспехи и вовсе не помешают… А не поскромничал ли я, рисуя Торну картину будущего сражения? Глядишь, вытяну его вничью, и кто-то еще из лесных жителей попирует на наших трупах и доест медведя.
— Хорошо! — сказал Торн. — Мы уважаем храбрецов и готовы заключить с тобой договор. Медвежья туша наша, а то мясо, что лежит у шалаша, остается тебе. Через два дня ты уходишь. В эти два дня ты можешь охотиться у берлоги, если потребуется, и мы можем. Если захочешь задержаться дольше или вернуться потом, тебе придется спросить разрешения у нас. Или мы будем драться.
