За год я повидал множество пациентов, которые неоднократно начинали лечение, а потом бросали. Кто-то пропускал прием, кто-то не являлся за рецептом, кто-то приходил один раз и исчезал. Иногда я гадал, что происходит с ними теперь.
– Вернутся, когда будут готовы, – говорила на это сестра Штейн, но я знал, что тогда меня в клинике уже не будет.
Джорджия до сих пор лежала в больнице после того происшествия с разгромом клиники, но я был уверен, что после выписки она опять вернется к крэку. Тамми, которая поначалу была так исполнена решимости, не показала почти никакого прогресса: она перестала колоть героин, но иногда все равно курила, если встречалась со старыми знакомыми, – сестра Штейн уверяла, что это тоже достижение. Эми записалась на программу дополнительного образования и теперь, когда героин больше не управлял ее жизнью, собиралась стать косметологом.
Ну и конечно, я не мог не рассказать про Молли. Хотя города кажутся громадными и в них вроде бы легко затеряться, после случайной встречи понимаешь, настолько они в действительности малы, а жизни наши переплетены. Я встретился с Молли еще раз, спустя несколько месяцев после выхода на новую работу. Наверное, я вас удивлю, если скажу, что она-таки бросила наркотики, хоть и не по своей воле. Я работал в гериатрии и должен был осмотреть пациентку в доме инвалидов. Вошел, заглянул в гостиную, и там перед телевизором увидел Молли. Находясь у себя в квартире, она упала, у нее случился небольшой инсульт, и она теперь не могла жить одна. В доме инвалидов до героина было не добраться, так что она осталась на регулярном приеме метадона. Из-за инсульта память ее повредилась, и хотя она меня узнала, вспомнить, где мы встречались, так и не смогла. Однако, как сказал бы Тони, пятен у леопарда не закрасишь, так что она по-прежнему отчаянно сквернословила. Только, конечно, она была не леопардом – это Тони непременно бы уточнил.
Я так и не узнал, что случилось с ребенком Рейчел, и, если честно, не хочу этого знать. Есть такие истории, которые лучше оставить незаконченными.
Мне показалось, что будет кстати рассказать здесь об одной из моих последних пациенток, которая исцелилась еще до того, как войти к нам в дверь. Хотелось бы отнести и ее к моим счастливым 5 %, хотя сам я этому успеху ничем не способствовал.
Ее звали Петра, 30 лет, проститутка. Последние 8 лет она колола по одному пакетику героина в день. Закатав рукав, Петра продемонстрировала мне следы уколов.
– Я и в ноги тоже колола, – сказала она.
К этому прибегали многие пациенты: одна вена может продержаться, если повезет, год или два, но потом все равно спадется, и колоть туда будет уже нельзя. Чем дольше человек колет наркотики, тем больше ему приходится прикладывать усилий, чтобы найти подходящую вену. Инъекции в паховую область представляют еще и серьезную опасность. Артерия, где кровь находится под очень большим давлением, проходит там в непосредственной близости с веной. Бывали случаи, когда наркоманы прокалывали ее и истекали кровью до смерти. Если занести в артерию инфекцию, она может попасть в спинной мозг и вызывать паралич. У многих начинались тромбозы, и приходилось ампутировать ноги.
Я не совсем понял, зачем Петра обратилась к нам.
– Так вы больше не употребляете наркотики?
– Нет, – с гордостью ответила она, – уже больше месяца.
– Так почему вы пришли? – спросил я. – Лечение же вам не нужно?
– Просто хотела, чтобы врач меня осмотрел.
– А как насчет того, который вас лечил?
– Я сама вылечилась, – сообщила Петра. – Решила, что больше не хочу быть наркоманкой, и поехала к другу на ферму в Испанию.
– Но где же вы брали метадон? Кто-то в Испании выписал его вам?
Она покачала головой.
– Я не принимала метадон. Просто бросила и все.
– Что?! – пораженный, воскликнул я. – А как же ломка? Она же невыносима!
– Ну да, – просто сказала она, – так и есть. Я думала, что умру. Но решила, что лучше умереть, пытаясь бросить, чем так и жить наркоманкой.
Друг на ночь запирал ее в амбаре с ведром, а днем ни на секунду не выпускал из виду. На то чтобы избавиться от ломок, потребовался месяц. Все тело нестерпимо болело, а в первую неделю у нее была еще и постоянная диарея. Я невольно подумал, что есть способы и полегче, но, возможно, пережив такие страдания, она больше не поддастся искушению и не вернется к наркотикам. Кроме того, Петра подтвердила мою уверенность в том, что можно бросить героин и самостоятельно, если действительно захотеть.
Теперь мне предстояло проститься с сотрудниками клиники. В «Проекте Феникс» я должен был отработать еще один день, но в клинике уже осмотрел своего последнего пациента. Мы расцеловались на прощание с Эми и Мередит, а с Тони обменялись рукопожатием.
– Прощанье в час разлуки несет с собою столько сладкой муки… – начал Брюс, поднимаясь из-за стойки, чтобы пожать мне руку.
– «Ромео и Джульетта», – подхватил я.
Он распахнул рот от изумления.
– Да, – медленно кивнул Брюс, – акт второй, сцена первая.
Он гордым взглядом обвел приемную:
– Видишь, чему-то ты тут все-таки научился.
Я решил, что сейчас не время говорить, что это единственное, что запомнилось мне из подготовки к школьному экзамену по литературе.
Оставалась сестра Штейн. За прошедший год она стала в моей жизни важной фигурой, но я не ожидал от нее прочувствованного прощания – и правильно, потому что она лишь коротко сказала:
– Вы были молодцом.
Я поблагодарил ее и собрался уходить.
– А поцеловать? – с оскорбленным видом окликнула она меня.
Я улыбнулся и подчинился.
– Вы знаете, что пациенты зовут вас «Клюкой»? – спросил я, подмигнув.
– Ну конечно, и если вы сейчас же отсюда не уберетесь, то узнаете, почему, – усмехнулась она, замахиваясь на меня костылем.
С этими словами я покинул клинику.
Глава 15
Наступил мой последний день. Пациентов на прием не ожидалось: Джой направила их всех к врачу, который заступал мне на смену. Но я еще должен был закончить кое-какие дела, и профессор Пирс мне намекнул, что очень важно попрощаться со своими пациентами.
– Они впустили вас в свою жизнь, так что важно теперь достойно с ними расстаться, – сказал он и тут же ушел; что примечательно, не простившись.
Я не был уверен, что смогу разыскать всех пациентов, с которыми работал, ведь даже когда они нуждались в помощи, их не так легко было найти. Все утро я занимался документами и освобождал свой стол. На следующий день мне предстояло оказаться на новом рабочем месте, с совсем другими людьми, с другими пациентами и снова начать учиться.
