— Это точно, а я почти подралась с амбалом, который почему-то решил, что я зову его в тупик для развлечений интимного характера.
— Что? — хором спросили мы.
— На меня тоже накатило желание бежать, когда я танцевала. С этим придурком, кстати. А потом почувствовала, что мне надо спешить. Ну и вышла в тупик, а там шарик на стене, на нитках висит. А сзади амбал этот.
— Кристина.
— Ничего не случилось. Я же маг. так что отдыхает не особо обремененный интеллектом индивид в том самом тупике.
— Да уж, нашли мы все себе приключения на одно место .
— Вы о чем, девочки? — неожиданный вопрос застиг нас врасплох, мы дружно подскочили на месте и спрятали за спину свои шарики. У входной двери стоял Вадька. — Что вы там прячете?
— Эээ.— Таня замялась, — а ты ничего не чувствуешь?
— Никакого притяжения? — это уже Кристина.
— И сам ничего не прячешь? — а это я.
— Чувствую, заговор. Вы чего натворили?
Парень медленно пошел к нам, но с каждым шагом его лицо меняло выражение. Он, наверно, и сам не понял, почему вдруг ускорился.
— Покажите! — потребовал он, и мы подчинились.
Чего скрывать? Живем вместе, шило в мешке не утаишь.
— А что вы там делаете? — Голос Глаши грянул в тот момент, когда Вадька щупал честно сворованные шарики. — Откуда такая концентрация магии?
Нам пришлось заново повторить свои истории, а заодно сделать вывод, что только мы втроем притащили магические предметы. Ни Глаша, ни Вадька, ничего подобного во время бала не чувствовали.
— Получается, вы трое уже справились с заданием, а мы нет, — сидя на диване, разочарованно произнесла Глаша.
— Это еще неизвестно, мы не знаем наверняка, что такое притащили. — Вздохнула я. — полагаю, нам стоит обратиться к декану кафедры Попаданцев.
— Почему именно к ней?
— Потому что мы с разных факультетов, но объединяет нас кафедра Попаданцев. Нам нельзя разделяться.
— Похвальное решение, — мелодичный голос напугал меня до чертиков. Я подскочила с дивана и одним махом схватила все три шарика.
Боже, ну у маня и реакция! А наши комнаты — проходной двор!
— Прошу прощения за вторжение без предупреждения, — мило улыбнулась леди Мираль те Стива. — Но чрезвычайная ситуация требует немедленного реагирования.
— Чрезвычайная ситуация? — цепко глядя на женщину, переспросила я, пряча за спиной трофеи. Каким образом все три шара уместились в моих руках, я не поняла, но одно знала точно — никому не отдам.
Никому, кроме ребят. Им можно. Это я откуда-то знала наверняка.
— Конечно, — леди как-то нервно улыбнулась и показательно отступила на пару шагов назад. — Успокаивайтесь, дети, то, что вы принесли — священно. Я не посягну на эту силу.
Не то, чтобы я ей поверила... Но спустя секунд пятнадцать, дикое желание защищать шарики пропало. Как и напряжение, сковавшее мое тело. Магия знала, что слова декана кафедры Попаданцев — правда. Или боги знали?!
— Значит, все-таки, мы правы? Это то, что мы и должны были найти и отдать? — Спросила я, причем от мысли, что мне надо будет это отдать, внутри меня такой протест зрел, что я с трудом держалась, чтобы не оскалиться.
Да что же это со мной происходит?
«Не только со мной», — вынужденно констатировала, оглянувшись на друзей, судя по их лицам. Сними происходило ровно то же, что и со мной.
Засада! Как же мы отдадим эти шарики, если только от одной мысли об этом, нам так плохо? Хотя, вроде Глаше и Вадьке легче, или мне так только кажется?
— Вам не кажется, им действительно легче, но только от того, что нет частей, которые должны принести они, — произнесла леди Мираль те Стива.
— Я что вслух это сказала?
— Да, — ответил Вадька.
— Извините, переволновалась.
— А чрезвычайна эта ситуация тем, что артефакт не собран, и вы не можете провести ритуал дарения, следовательно несмотря на то, что вы в академии, вы можете подвергнуться опасности.
— Почему?
— Потому что жадность, — вздохнула Глаша, не дав ответить вампирше, — Стася, ну что непонятного? Призывал один мир ученика, а получить артефакт хотят все, причем не дожидаясь своей очереди. Как и у любой политической власти, у Альянса наверняка есть оппозиция. Тайная, скорее всего.
— А еще, наверняка, есть идиоты-одиночки, мечтающие о могуществе, — продолжила мысль Кристина, — Стася, ты ведь помнишь, что артефакт обладает колоссальной энергией?
— Выходит, если бы мы все принесли по шарику, то проблем бы не было, кроме той, чтобы добровольно отдать артефакт тому миру, что нас призвал. Или такой проблемы бы уже не было, когда все части сложились в артефакт? — Я смотрела на леди Мираль, но то пожала плечами. Как бы говоря, что ответа у нее на этот вопрос нет. — А так расстаться со своими частями мы не можем, даже под замок на хранение оставить, разве только друг другу передать.
Я немного расслабилась и охотно отозвалась на молчаливую просьбу девчонок, вернула их шарики. Как я отличила один от другого — не спрашивайте, но точно была уверена, что в моих ладонях остался тот, что я самым наглым образом уворовала из-под носа наследного принца. Да уж, сходили на бал, называется...
— Я другого понять не могу, а вы что, зова не слышали?
— Слышали, — вместо ребят, ответила вампирша и пояснила. — За каждым из вас приглядывали преподаватели. Первой волю богов услышала леди Кристина, за ней была леди Татьяна, после — лорд Владимир, затем леди Глафира, и вы, леди Станислава, были последней.
— Не понимаю, если я была последней, то почему ребята пришли позже и почему у них ничего нет.
Вадька при моих словах почему-то отвел взгляд и немного покраснел.
— Лорд Владимир отмахнулся от зова Богов, посчитав необходимым заступиться за честь девушки, — и хоть леди Мираль не сказала о ком речь, я моментально поняла, что говорят обо мне. Боже, так Вадька не только все видел и слышал, он еще и пошел бить морду принцу? Так что ли? — Однако, его ждало разочарование в невозможности незамедлительно исправить несправедливость, впрочем, он сделал это позже.
Вампирша так красноречиво посмотрела на руки друга, что я проследила за ее взглядом и успела заметить покрасневшие костяшки пальцев на руках Вадьки прежде, чем тот спрятал свои руки.
Я не знала, как должна себя чувствовать в этой ситуации. С одной стороны я была благодарна за защиту, с другой, одна мысль, что он подрался с Рамиром, приводила меня в бешенство. Мы и сами с ним во всем разберемся, без постороннего вмешательства!
Я поймала взгляд Вадьки и одними губами прошептала: спасибо.
Благодарность все-таки перевисла. По факту, у нас кроме друг друга, тут больше никого и нет. Все остальные не в счёт. Мы не настолько сблизились, чтобы ощущать себя частью их мира и семьи. А вот мы пятеро несмотря на то, что ругаемся, обижаемся друг на друга, иногда можем и подзатыльниками осчастливить, были семьей. Вот такой странной семьей. И я уверена, что все это понимали, может, в разной степени. Но даже Глаша, как бы не отбрыкивалась, на интуитивном уровне тянулась прежде, всего к нам, а не к новым друзьям. Жаловаться? К нам! Похвастаться? К нам! Позлиться? Только в нашем кругу. Порадоваться? Тоже с нами. Мы были связаны эмоционально. И что-то мне подсказывает, что эта связь, вряд ли оборвется.
