— Хочешь сказать, что в этих пяти родах не бывает мошенников, тех кому всего и всегда мало? Идиотов тоже не бывает?
— Почему же, никто не застрахован от появления такого человека в своем роду, вот только долго такой представитель не живет. Отречение, Стася, одна из ступеней в череде наказаний и замаливании грехов. Где в конечном итоге следует помиловании души и ее перерождение. Правда в случае, если человек достойно принял свое наказание.
— Чего?
— Род до последнего отстаивает интересы своих членов. Чтобы не сделал их родственник, даже если тот убил, глава будет держать ответ перед королем и главами альянса, а после и перед богами. И до последнего бороться за его жизнь. Часто в этом случае, наказание ложится на весь род, но при этом все остаются живы. Им дается срок, за который они должны исправить содеянное оступившимся. Справились — помилованы. Нет, погибнет и тот, кто оступился, и тот, кто за него заступился — то есть глава рода, без права перерождения в этой семье.
Ничего себе!
— Но если, как ты говоришь, глава рода видит и понимает, что представитель его семьи самодур, не способный исполнить божью волю, думает только о себе и своей выгоде, он имеет право отречься от такого родственника. Чем даст ему шанс искупить грехи и все же однажды вернуться в лоно семьи. Но уже другим человеком. Поэтому да, Стася, отверженного не принимает никто. Это их личный круг ада, как говорят у вас на Земле.
— Разве это справедливо? — Я вспомнила о Хлое. — Разве за то, что полюбил, можно наказывать подобным?
Помнишь наше первое задание? Лигпрыжок?
— Когда жрицу пытались изнасиловать?
— Да.
— Такое вряд ли можно забыть, — я поежилась. Как и то, каким образом Рамир расправился с нападавшими.
— Жрицы Богини Жизни выходят замуж только по указанию своей покровительницы. Чаще всего жрицы — будущие жены правителей и высокопоставленных лиц. Та девушка не планировала становится жрицей. Она и не воспитывалась ею, но однажды божественная милость осенила ее, оставив на коже знак Эллуа. С тех пор для нее изменилось все.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Жрицы — невинны телом и душой, Стася. Они обязаны беречь себя до свадьбы. И человек, приказавший надругаться над той жрицей, знал, что она должна будет убить себя. Он посчитал, раз девушка не достанется ему, как он мечтал о том с их детства, то не должна достаться никому.
— Что?
— Он любил ее с самого детства, ждал светлого праздника, чтобы сделать предложение, однако на празднике девушка получила милость богини и стала недосягаема для него. Так вот, Стася, он все это сделал из-за любви к своей подруге детства. Ты все еще считаешь его наказание несправедливым?
— Ты хочешь сказать, что если любовь кроме разрушения ничего не способна принести, тогда, боги не допускают такие союзы?
— Верно. Причем разрушении могут быть разного характера — как одной конкретно взятой личности, так и в масштабе рода, если не всей страны.
— Наверно, я могу себе это представить, пусть и с трудом. — На ум пришел древнегреческий миф про Елену Прекрасную и Париса, чей выбор принес падение Трое.
Я задумалась, выходит требование богов для Хлои представлять род в академии — это одно из шагов к недопущению союза, в котором не будет блага? Или все же не связанные обстоятельства? Все же ее брат погиб. Впрочем, если бы не связанные, значит выбрали кого-то другого из всей ее большой родни. Но все равно у меня есть желание пообщаться с ней лично. Мало ли как там на самом деле было?
— Мы почитаем богов, Станислава, почитаем, любим, слушаемся. Для них мы — дети, любимые, непослушные порой, иногда неразумные, но дети, которых они стараются сберечь. Чем раньше ты это поймешь, тем проще и легче тебе будет.
— Пока мне это сложно понять, ты прав. Но я не отказываюсь от новых знаний. Все же я бы хотела остаться жить в альянсе. Повидать миры, попутешествовать, быть полезной и подарить сказку своей маме.
Сказку?
Я зарделась. В общем-то я не собиралась делиться с ним сокровенными мыслями, как-то само собой получилось. Я вздохнула и продолжила. Раз сказала «А» надо и «Б» сказать.
— Для Земли моя мама не считается ни молодой, ни счастливой. Ее мечты не осуществились. Наверно, кроме одной — меня. Я бы хотела увидеть ее радость, возможно, еще одно материнство, а может и не одно. Здесь она не будет так быстро стареть, потому что вам доступно то, чего нет у нас. Здесь она не будет чувствовать себя увядающей маргариткой, наоборот, альянс может дать ей столько всего, сколько никому на Земле не под силу.
— Твоя мама не замужем? — удивился Рамир.
— И никогда не была. Я бастард, если выражаться вашим языком. Мой отец уже имел семью, когда соблазнил мою мать. Впрочем, не совсем верно, они оба этого хотели, но маме хватило сил уйти молча, не доставляя проблем его жене.
— Извини...
— Да не за что извиняться. Старая история, — я пожала плечами.
— Старая или нет, а женского счастья ты своей матери хочешь. Это достойно уважения. Многие бы не захотели делить внимание.
— Глупости это все. — Я махнула рукой. — Я все же не эгоистка. И не враг родному человеку.
— Вот это и заслуживает уважения. — Рамир улыбнулся.
Наверно я впервые видела на его лице такую улыбку. Теплую, добрую, и какую-то родную что ли. Я даже залюбовалась. Но момент прошел, принесли наш заказ.
— Вау! — потрясенно выдохнула я, глядя на свое блюдо. — Что это такое?
— «Рыжий рассвет», госпожа, — тут же ответила официантка. — Приятного аппетита.
В глубокой пиале бился настоящий фонтанчик оранжевого цвета, но что удивительно — не разбрызгивался в разные стороны, мирно тек на дно тарелки, радуя взгляд свой странной красотой.
Магия одним словом! Интересно, это что-то сладкое или все же нет?
— А ты попробуй, — лукаво предложил Рамир, и я таки взялась за ложку. Хотя тревожить фонтанчик не хотелось. Красиво ведь!
Однако, как только я дотронулась жидкости ложкой, биться фонтан перестал. Поднялось оранжевой облачко и когда расселялось, я увидела, что все осело на дне.
С некоторой опаской я отправила ложку в рот. Не знаю, чего я ожидала. Первой мыслью было — возможно это такой овощной суп. С морковкой там, тыквой и еще чем-то оранжевым, но я ошиблась.
За первой ложкой последовала вторая, и лишь когда я доела все, опомнилась. Утерла выступившие слезы.
— Как такое возможно? — тихо спросила я. — Откуда здесь может быть это блюдо?
— «Рыжий рассвет» — это магия в чистом виде, Стася. Высшая кулинарная магия. Для каждого человека, который его ест, он имеет свой вкус. Особенный. Родом из детства.
— Родом из детства? — переспросила я.
