— Богиня Жизни и Любви, Эллуа, — тем временем произнес жрец, возвращая мое внимание к статуям.
Эллуа оказалась невысокой, белокурой женщиной с огромными синими глазами, в которых плескалась нежность. Одета она была в свободного кроя платье, нежного зеленого оттенка, а на голове у нее расположился венок из полевых цветов. Действительно жизнь. Цветущая, нежная, добрая.
Против воли захотелось улыбаться. Правда мимолетно, но все же.
— А это Бог Смерти и Безмолвия, Ауллэ.
Я во все глаза смотрела на фигуру, закутанную в черный с капюшоном плащ. Неужели свой лик не покажет?
Не показал.
Я разочарованно вздохнула. А ведь очень хотелось увидеть.
— Лицо Ауллэ мы увидим в конце нашей жизни, когда встанем на путь перерождения, — видимо поняв, чем вызвано мое разочарование, произнес мой гид по богам.
— Спасибо, — поблагодарила жреца. — Теперь моя очередь?
— Ваша, но для начала, вы должны выбрать первого бога, леди Станислава, того, кто услышит ваше первое обращение. Таковы традиции Амаварро.
— Извините, я не совсем вас поняла. — Точнее вообще не поняла.
Глава 24
— Когда ребенок достигает возраста пятит лет, его впервые ведут в храм, леди Станислава, где представляют богам.
Я не перебивала, ожидая продолжения.
— В храме ребенок выбирает бога, кому дарит свой первый подарок — это может быть что-то сделанное своими руками, если ребенок не маг, в остальном — это импульс силы.
— То есть дети идут туда, куда им укажут родители?
— Детям, конечно же, рассказывают о богах, но поверьте, детьми не так-то просто управлять, особенно в пятилетнем возрасте, а потому нет, родители не могут повлиять на его решение. К тому же, храм — это не базарная площадь, тут никого не обманешь и истинные мотивы видны всем. Первая дань — добровольный выбор, леди Станислава, принимаемый и уважаемый всеми представителями Амаварро.
— И другим богам не обидно? — все же спросила я. Ясно же, что самый первый импульс магии им важен.
— Нет, леди Станислава. Месту обидам здесь нет. Каждый бог понимает, что ребенок обратится к тому, в ком внутренне нуждается в момент прихода храма. Вы и сами все поймете, когда начнете выбирать.
— Что, вот так просто ходить мимо статуй? — почему-то шепотом спросила я.
— Позвольте я объясню, — возле нас возник Рамир и почтительно склонил голову перед жрецом, чьего имени я так и не узнала.
— Конечно, дитя.
Принц подошел вплотную и быстро мне зашептал.
— Обид и правда нет, Стася. Первый импульс силы важен в первую очередь ребенку, это в будущем определит направление его магии. Ты, конечно, призванная, и отличаешься от детей, которые лишь в пять лет до конца ощутили в себе магический резерв...
— Да не так уж и отличаюсь, — я усмехнулась. — Они хотя бы в пять лет почувствовали, я лишь в восемнадцать.
Принц тихонечко рассмеялся.
— Я имел ввиду, что тебе определяться не надо, ты — маг времени.
— Это с какой стороны посмотреть, — выдохнула едва слышно. Все же сложно сразу и во все поверить, и уж тем более до конца ощутить весь спектр силы, который маги альянса с детства развивают.
Но я смогу, я упорная.
— Хорошо, уговорила, — не стал спорить Рамир. — От тебя не требуется многого. И даже страшно не будет. Выйди на середину зала, закрой глаза и прислушайся к своей магии, она приведет тебя к одному из богов. Сама.
— И все? — не поверила я. — Так просто?
— Конечно, самые важные вещи всегда просты в исполнении.
— Правда? — я прищурилась.
— Абсолютно. Но они становятся простыми, когда человек окончательно к ним готов.
— Хорошо, уговорил, — вернула ему его же реплику. А потом, поддавшись порыву, шагнула ближе и тихо, почти в шею, спросила. — А ты, к кому вслепую пошел ты?
Когда принц положил руку мне на талию, я вздрогнула. Даже через ткань казалось, что его касание обожгло.
Он наклонился к моему ху, причем так, что я отчетливо ощутила дразнящее дыхание на коже.
— Богиня Жизни и Любви, Стася. Я думал ты догадалась.
— Откуда? — удивилась я.
— Потому что я встретил тебя, — и с этими словами парень от меня отошел.
Зашибись вообще!
— Закрой глаза и призови магию, Стася. — Уже громче произнес Рамир. — У тебя все получится.
Пришлось подчиниться.
Вообще, я заметила одну странную вещь, рядом с его высочеством мне куда легче обращаться к магии и ощущать ее. Вот и сейчас, стоило мне расслабиться, как энергия тонким ручейком заскользила по телу. Я чувствовала ее тонко и остро, легко, словно от рождения знала, что делать. Жаль только, что не всегда так быстро получалось настроиться.
Поначалу мне было немного некомфортно стоять с закрытыми глазами. Но потом, мне как будто кто-то дырку в повязке сделал. Где повязкой оказались мои веки. Нет, это не значило, что мне их повредили. Все было на месте, я даже пощупала свои глаза. Не сразу, но я поняла, что вижу не ту действительность, которая была до зажмуривания. Ни статуй, ни жрецов. Только энергия, много магической энергии, которая разноцветным туманом разлилась по пространству. Она ластилась, манила, звала к себе, и я не смогла устоять.
Я зачерпывала ладонями воздух, пропускала сквозь пальцы цветные ниточки, но не желала выбирать одну нить. Мне чего-то не хватало. Чего-то, что мне еще не открылось.
Я ходила, зачерпывала энергию, прислушивалась к себе и наконец поймала серебристую ниточку, за которую ухватилась и больше не желала отпускать.
Мне не пришло ничего другого в голову, как идти по нити, словно она путеводная.
А возможно, так оно и было. Потому что, когда я остановилась, даже и сама не поняла, почему замерла, услышала шепот жреца.
— Леди Станислава, вы можете открыть глаза. Ваш выбор сделан, и он принят.
Было ли мне страшно открывать глаза? Не было. Ни капельки. Наоборот, мне жутко хотелось узнать, кого же выбрало мое сердце, и наконец дотронуться до алтаря.
Но я и подумать не могла, что мой выбор падет на самую противоречивую фигуру.
— Бог Смерти и Безмолвия, — прошептала я, глядя на статую.
И вот странно, нить-то серебристой была, а мужчина завернут в черный плащ. Мне казалось, что магия должна отражаться в облике. То есть нить Ауллэ должна была быть черной.
Но я послушно наклонилась, приветствуя бога, и дотронулась холодного камня алтаря. Магия яростным потоком заструилась по моей руке. Импульс вышел мощным, даже сама не ожидала, а в следующий миг, пространство вновь изменилось, утянув меня в неизвестную материю. Пустота, в которой кроме мягкого серебряного света ничего и не было.
