— Да бросьте! После того, как Лораси и Максимилиан вдвоём провернули ваше воскрешение, им не составит труда организовать действия команды и повторить подобное впятером. Эта двоица удивительно талантлива, — сказала Милиндэль, встретившись с тяжёлым взглядом магистра Альташтайна.
— Знай они риски, действовали бы осторожнее.
— Вы знали риски, а погибли от моей безрассудной руки, — не удержалась от очередного напоминания о давнем крахе учителя эльфийка.
Магистр с трудом проигнорировал вторую за пару минут шпильку на тему своей смерти.
Глава 19. Высшая некромантия для первокурсников(2)
***
Лораси Дарнейская
Сегодня вечером я как никогда была благодарна профессору Милиндэль. Не так давно она заставила нас с Максимилианом сотворить магию, отнесённую к высшей некромантии, изучаемой на пятом курсе, и полученные от неё знания и умения оказались сейчас невероятно полезными. Правда, то, что нам пришлось использовать их так рано, окончательно убедило меня в мысли, что все взрослые сильные некроманты — это абсолютно чокнутые маги, потому что только чокнутым могла прийти в голову мысль выбрать подобное задание для третьего испытания! Пусть даже это и древний славный сложный турнир.
Хотя, возможно, некая ненормальность свойственна всем некромантам, потому что, даже узнав о задании, ни одна из команд не отказалась от борьбы за место.
— Ребята, я должен вам признаться! — заявил Эйзен.
Я дошла до той степени нервного напряжения, когда единственным желанным ответом было: «О Матерь, заткни пасть!» Всё потому, что здесь сильно пахло смертью, тревожа чувствительный драконий нос. А ещё потому, что в десяти метрах от нас работали умелые эльфятки, которые тоже откуда-то знали, что делать! Надеюсь, в отличие от нас, они знали это лишь в теории, потому что теоретики нередко уступают практикам.
Так что команды, как выяснилось, должны сделать, чтобы пройти третье испытание? Что мы, что лесифанцы обязаны воскресить некроманта, умершего несколько сотен лет назад, доверившего своё тело науке и пребывающего в преотвратном состоянии. Каждая команда своего личного мертвеца.
Звучит безумно для первокурсников. Собственно, именно по этой причине победа на этот раз зависела не от скорости и повреждений на телах участников, полученных в ходе прохождения испытания: всё решало исключительно качество конечного результата. И то, будет ли этот результат вообще.
— В чём признаться, Эйзен? — я подхватила с железного столика за своей спиной пинцет, сжимая его в пальцах, чтобы несколько приостановить мыслительный поток в голове и сохранить внешнюю уверенность. Воля к победе и необходимость сохранять спокойствие, как капитану, дали мне задать вопрос с как можно более невозмутимым лицом. Хотя я желала, чтобы парень слушал мои распоряжения, а не беседовал на отвлечённые темы.
— Я всё ещё девственник! — выпалил он и зажмурился.
Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Выдох. Вдох. Поняв, что не могу ответить без повышения голоса, направила умоляющий взгляд на стоявшего рядом Максимилиана, объяснявшего Эрне, как наращивать живую кожу на мертвеце.
— Так это вроде и так очевидно было, — сказал Рамон, прежде чем Максик успел вмешаться. — Ты же постоянно о своей внешности печёшься, словно бережёшь себя для кого-то!
— Нет, вы не поняли! Я не могу умереть девственником!
— Слушай, я познакомлю тебя с какой-нибудь девчонкой, ты только не переживай и делай свою работу, понял? — не знаю, каким чудом Максимилиану удалось сделать такое серьёзное лицо и похлопать Эйзена по плечу утешительно, притом что его это чудо бесит больше нас всех, но утешение, видится, сработало.
— Лораси, я хочу с драконицей! — обратился ко мне Эйзен. — Ты ведь принцесса, сведи меня с кем-нибудь.
— Ладно, — выдавила из себя я. Чего не сделаешь ради победы? — А теперь давай ты отставишь панику и вспомнишь, что мы тут делом заняты?
Эйзен кивнул, тряхнув тёмными кудрями. Что-что, а свои волосы он перед испытанием привёл в полный порядок.
Оставив Максмилиана с Эрной, я вместе с парнями прошла к столу и встала между Рамоном и Эйзеном, продолжив объяснять им процесс разрезания новой кожи и помещения в тело органов из банок на железном столике. Пока я занималась их скорым обучением, Максимилиан и Эрна времени зря не теряли: наращивали кожу. Потом им предстояло отдохнуть и поднакопить силы: я помнила, как много их придётся затратить на последнем этапе воскрешения.
На себя я взяла мозг, глаза и челюсти: всё, что связано с головой.
Максимилиан и Эрна закончили с работой, и морской змей усадил её отдохнуть на краешек каменного стола. Сам он обошёл стол, пройдя к нашей троице, стоящей на другом его конце, и спросил:
— Сердце на нас, им зашивать?
Я кивнула, про себя радуясь, что наши мысли совпадают. Зашивание тела и передача жизненных сил через нитки с иголками были чуть проще оживления сердца, потому их лучше было доверить участвующим в первый раз в воскрешении ребятам. Мы же уже имели какой-никакой опыт и были невольными самыми ранними знатоками в области живых сердечек. Даже гонялись за одним.
— Матерь! — воскликнул Эйзен, и я вернула всё своё внимание ребятам.
— Что такое, Эйзен? — я встала по правую сторону от внезапного девственника, не став вклиниваться между ним и Рамоном и мешать эльфу работать.
— Я лёгкое повредил, — он указал пальцем на вынутый из стекла материал.
Напомнив себе, что работа трудоёмкая и паника здесь ни к чему, я сказала:
— Я зашью, ты продолжай аккуратно ставить всё куда положено, хорошо?
Наконец, мы добрались до финального этапа. Расставив ребят с иголками и нитками по краям стола и дав им чёткие указания, мы с Максиком встали по обе стороны от тела. Я протянула руку: моя раскрытая ладонь зависла над пока ещё тихим сердцем. Максимилиан положил свою поверх моей. Мы переглянулись. Кивнули друг другу.
Раз. Два. Три. Четыре.
— Тяжело, — отозвалась Эрна.
— Спать охота, — зевнул Рамон.
— Больно, — простонал Эйзен.
Глубокий вдох, и не отвлекаться от подачи магических импульсов в сердце.
— Поднапрягитесь ещё чуть-чуть, дохлятики. Победа почти у нас в кармане, ну! — сказала я, чувствуя, как Максик напряжён, пока я слегка ослабила концентрацию для поддержки остальных.
Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десятый раз вышиб из всех нас дух.
— Схватитесь за стол! Живо! — Максимилиан среагировал быстрее меня, да к тому же умудрился удержать моё ослабевшее тельце от падения. Рамон, не зря эльф, а, значит, везунчик, тоже на ногах устоял и, как истинный мужик, поддержал Эрну. Эйзен упал на колени, но, держась за каменную плиту стола, уже поднимался.
Со стола на нашу дружную команду некромантов-недоучек смотрели лично мною вставленные зелёные глаза какого-то юнца. На вид вполне себе живого и не агрессивного.
