В кафе я заглянула из чувства здоровой любознательности, вдруг, несмотря на заезд всего лишь тридцати шести персон первокурсников, здесь держат что-нибудь вкусное. И вуаля! Обнаружила стойку с булочками и молоком.
В холле застучали чьи-то ботинки, тише, чем у меня. Обернувшись, я ждала увидеть кого-то из девчонок, но обнаружила только мягко скользнувшего внутрь кафе Райдена. Удивительно, как может такой объем мышц мягко двигаться ленивым кошаком.
— Маккой, — сказал он, закрывая за собой дверь, — какого беса ты творишь?
Не ну…
* * *
— Это ты так проявляешь заботу? — устало спросила, положив китель на стойку и подхватывая за бочок белую сдобу в темных крапинах изюмин.
— Скорее беспокоюсь, — хмуро поправил Камачо, наливая себе полную чашку молока. — Ну, и немного бешусь. Он же тебя в пыль сотрет, Маккой. Ты мне можешь объяснить логично, почему не заявила групповую дуэль? Я понимаю, от дуэли было не отвертеться. Но, проклятье, почему не группа? Как назначенный командир, ты была в своем праве.
Он проследил, как я откусываю кусочек, обхватил мои пальцы сверху своими, подтянул булку и попробовал ее с другого края.
Я мягко сняла с его подбородка крошку, завороженно глядя, как двигается челюсть, чуть сминаются при смыкании иронично изогнутые губы. Поняла, что молчу, не отвечая на вопрос и заморгала, пытаясь скинуть наваждение. В следующую секунду, совершенно естественным образом, я оказалась в кольце уверенных рук.
Райден потерся щекой о мои волосы и подвинул свою чашку, поддерживая ее, чтобы я отпила.
— Тогда бы его побила Аделаида, и все сказали, что я слабачка. Спасибо за молоко, — я облизнулась, убирая капли. Внимательно наблюдающий за мной Райден наклонился и мягко провел языком по моей нижней губе и правому уголку рта.
Вздохнул, почувствовав, как я дрогнула, и глухо, расстроенно сказал:
— Напомни, в каком селе ты воспитывалась, Маккой? Лидер не обязан драться сам, для этого он подбирает нужную команду. Ты бы не только не уронила статус, выйдя вместе с Аделаидой, но и подняла бы его небес, если бы вы с подругой побили на пару Уго с его человеком. Зато теперь — да. Одинокий клоп выйдет против медведя, какая великолепная командная стратегия.
Вот это мне не приходило в голову. Ах, как же обидно. Надо учиться мыслить по-другому, перекраивать голову. Райден со вздохом облокотился на стойку.
— И что теперь? Как избежишь поражения?
— В этом и есть задумка, — оживилась я. Альфа отставил чашку, крепче схватил меня за руку и в пару укусов расправился с моей чудесной булочкой. Ну ничего, здесь есть еще, свежие, кругленькие, такие аппетитно пахнущие. Надо парочку утащить в комнату и поделиться с Моникой. Я откинула голову на плечо Рая, расслабляясь. — Хочу все пять минут боя провести на уклонении.
Мой указательный палец, сладкий от остатков присыпки, с удовольствием облизывали, мешая связно мыслить.
— Райден, ты меня сбиваешь, — фыркнула я, — и вообще мне надо держаться от тебя подальше, после инициации у меня из-за тебя отлетел кусок контура. Фьють. Скорее всего к тебе прилепился.
— Контур не может отлететь. Открою тебе давно известный всем специалистам по инициации секрет. Иногда встречаются неполные контуры, они такие изначально! В этом случае без специальных эликсиров невозможно самостоятельно инициироваться. Да и потом, при потере энергии, придется пополняться зельями. Вот что. Я принесу тебе бутыль из моих запасов, будешь пить, если меня не будет рядом, поняла?
— Ох. А как же моя инициация?
— Возможно, ты удачно выпила на вечеринке какой-то аналог нужного эликсира, сейчас уже трудно проверить, но тебе очень-очень повезло. Особенно, когда ты встретила меня. И я закрепил твой колышущийся пудингом слабенький контур.
И он наклонился, лукаво заглядывая синью омутов, на которые так легко засмотреться и в которые бесконечно бесконечно падать, забывая обо всем.
— Ого, — я гибко вывернулась из объятий, заставив его изумленно поднять бровь. — Но если мне так повезло, почему и ты восстанавливаешься, когда я рядом? А? Ну-ка, ответь, герой-инициатор опоенных дев.
Я отошла на шаг и совсем по-детски хихикнула, когда он попробовал схватить меня и промахнулся.
— Просто постарайся стоять на дуэли недалеко от меня, Райден, я понемногу, но буду восстанавливать силы. Увидишь, выставлю Уго полным дураком.
— Откуда такая реакция? А ну стой! — Райден попытался обхватить меня обеими руками, но я поднырнула снизу, уходя боковым подшагом.
— Я же легкая и быстрая. Папа сказал, уклонение — единственная возможность не попасть в беду в первые же дни. Он меня старался поймать много месяцев, с утра до вечера.
— А если ловил?
— Давал щелбан, — ответила я и невольно потерла лоб. Одно время у меня синим было все, включая руки и даже коленки. Когда одно из мест покрывалось синяками, приходилось искать новое для отцовского щелчка.
— Ага, — я снова оказалась в объятиях, уже лицом к лицу. Он был серьезен. — Уклонение великолепно, ты, действительно очень ловкая, но тебе нельзя задумываться и зевать. И, если тебя заденут хоть раз…
— Просто доверься мне, Камачо, — тихо попросила я.
И мы, наконец, поцеловались. С облегчением, цепляясь за одежду, подтаскивая друг друга ближе. Я привстала на цыпочки, обхватив его за крепкую шею, залезая в расстегнутый на несколько верхних крючков ворот. Чтобы прижаться жадно подрагивающими подушечками пальцев к стучащей жилке, где шея переходила в плечо.
Тело стало легким-легким, как воздушный шарик. И две шершавые от постоянных тренировок руки, забравшиеся под майку на спине, стали моими крыльями.
* * *
Все было хрупко, неясно, странно, но очень нужно. Я не знала, как буду к нему относиться завтра. Не раздумывала, есть ли будущее у наших отношений. Мне просто нравилось к нему прикасаться, без всякой магии, а то, что в его объятиях проходит усталость, так это отличный бонус и… повод, вот так забыться, прижавшись к Райдену, ловить губами губы.
Теплые ладони двинулись от спины вдоль боков и погладили, едва трогая, невесомыми крыльями бабочки по нижней кромке лифа, прижались с левой стороны, где быстрым испуганным топотком застучало сердце.
Он прислушался к моей реакции и со вздохом углубил поцелуй, перейдя на нежные, быстрые, ласковые скольжения языка. Натянутой струной, предельно, оглушенно ожидая чего-то важного, рождающегося между нами здесь и сейчас, я вцепилась в Райдена. Мир застыл и рассыпался томлением, до слабости а коленках.
Большие пальцы Камачо нырнули под границу лифа и осторожно, мягко погладили полушария снизу груди и так же медленно ушли обратно, сопровождаемые бегущей за ними огненной дорожкой мурашек.
«Это не честно! Куда вы?!» — молчаливо взывали мурашки, но, наверное, девушка не может такое просить. Проклятие, сколько же непонятностей во всех этих личных отношениях.
