Один вид жутких тентакпей лишает всякой уверенности, до дрожи. Смотришь на небо и хочется сразу сдаваться. Не тот пейзаж, которым захочется любоваться.
Зато подо мной ощущалось нечто устойчивое и твердое. Руки нащупали траву и камешки… Ох, как же хорошо, они выглядят абсолютно нормально. Пожалуйста, пусть я попаду на Осколок, хоть чем-то похожий на Землю. Среди привычного и дышится легче.
Я осторожно привстала, оглядываясь. Хм. Вполне. Оказалось даже красиво. Меня выбросило на каменистую сопку, почти на самом краю обрыва, ограничивающего этот Осколок.
А чуть дальше простирался… Порт. По-другому я назвать увиденное затруднялась. Лагуна, заполненная туманом, закруглялась почти идеальной подковой. Вдоль берега, у подножья единственной горы, вкривь и вкось выстроились деревянные дома, соединенные мостиками и пандусами. А в самом сером мареве Хаоса, у самого обрыва плавали, пристегнутые крюками и цепями, словно яхты, небольшие кусочки, островки земли.
Я хлебнула восстанавливающего эликсира и на короткое время включила поиск. Ох, нобиль был где-то на расстоянии, но… приближался. Эмоции тут же переполнили меня, чуть не полившись через край.
— Яя! — завопила я, подскакивая и подхватывая котомку. — Мы там, где надо!
— Ох, ты ж мама дорогая, — тонко застонала подружка. — Кто тебе сказал, что нам сюда надо?! Попомни мои слова, нет тут ничего хорошего, нутром чую.
Через минут двадцать, когда мы почти дошли до деревянного городка, яичница икнула. Потом еще и еще раз.
Вокруг домов, прямо в воздухе, спокойно и величественно парили капли. От крошечных до очень крупных экземпляров.
— Стеллочка, здесь капельки! — придушенно выдохнула моя спутница. — Хорошо-то как! Смотри, как их много.
— Не хорошо, а плохо. Где-то тут есть сильные хаоситы, очень сильные, — обреченно сказала я.
Под моим ботинком скрипнула доска. Что ж. Здравствуй, первый мой город Хаоса. Я ненадолго. Не обращай на меня внимания.
Глава 18. Салон матушки Крю
Над туманной бездной моря Хаоса, по хлипким настилам, едва соединенными металлическими штырями и укрепленными канатами, сновали люди. На вид грязноватые и оборванные, в одеждах из серой и коричневой грубой ткани. Лишь некоторые из прохожих выделялись добротной кожаной одеждой: шли эти единицы гордо, чуть ли не подбоченясь, снисходительно поглядывая на остальных.
Далее, на твердой земле городок переходил в какое-то запутанное нагромождение домиков, построенных один над другим, словно им не хватало земли. Хотя, о чем это я, судя по ответственности, с которой фэйри относился к своему Осколку, именно с земля здесь была основной ценностью.
— Пойдешь со мной! — крупный, я бы сказала, квадратный мужчина тянул за руку хрупкую, почти прозрачную девушку. На голове у нее мотались жуткие бумажные цветы, красновато-розовые. Что еще больше подчеркивало бледность малокровного личика.
— Матушка не разрешает отходить от двери, — даже в голосе у нее не было надежды, скорее вялая покорность судьбе. Опущенные уголки губ, ссутулившиеся плечи, даже вяло скребущие дорогу башмаки, демонстрировали печальное смирение.
— Мимо, — пропищала мне в ухо Яя, — мимо иди.
Эх, да я все понимаю. Чужой мир, дико опасный и непредсказуемый, где я — лишь щепка, которую несет по течению. Затаись, Стелла, вообще не выделяйся, а желательно — стать невидимой. Вот что кричал мне разум, полностью солидарный с Яей. Но… девушка, почти девочка выглядела настолько жалкой, что…
— Эй, ты, оставь мою подругу, — твердо сказала я.
И получила сразу два удивленных взгляда, не считая тихого стона с плеча.
— Это ты мне, сука? — переспросил крепыш, чем на пару мгновений лишил меня дара речи.
По-разному ко мне относились в жизни. Часто — пренебрежительно, еще чаще — предвзято, иногда — нежно или дружественно. Но никогда и никто не хамил прямо так, с первой секунды.
Это мир без элементарной вежливости? Я была так возмущена, что сначала даже не хотела признаваться, что я его услышала и приняла обращение в свой адрес. Впору развернуться и уйти. Но как можно бросить эту несчастную в лапах такой скотины? Злость запульсировала в ушах, а кулаки сжались до хруста.
— Тебе говорю эээ… недостойный, — выпалила я.
— Да козел он! — завизжала девушка. — Беги, девка! Спасайся!
Она ударила локтем держащего ее амбала, явно рассчитывая отвлечь. Но тот даже не поморщился и, не задумываясь ни на секунду, просто свалил несчастную резким движением кулака в солнечное сплетение.
— Храбрая, — осклабился он, откидывая с иссеченного шрамами лба длинные грязные волосы. И, пока девчонка кулем падала на землю, сделал несколько быстрых шагов ко мне. — Не испугаешься маленького Джо.
Очень быстр. Нереально. Его рука практически выстрелила по направлению моего плеча, но впечатляющая скорость оказалась бессильна перед моими рефлексами.
Увернувшись, я отбросила к стене дома мешающую мне котомку, и встала в кулачную стойку. За месяц обучения Сантана кое-что успел вбить в мою голову, и хорошо, что это "кое-что" было попрактичнее ругательств.
— Ловкая, — удовлетворенно отметил детина, подмигнув мне. И его ладонь пролетела мимо моего плеча. — Будешь прыгать на мне мячиком.
Пробив ногой по толстому бедру, я ждала стона боли, но он только кхекнул от удовлетворения и поднял рассеченную красным рубцом бровь.
— Крепкая, долго меня вытянешь. Иди к Джо, девка, порадую.
И растопырив руки, он попытался заграбастать меня.
— К стене, — пискнуло у меня над ухом, — маленький человек хрипит, чтобы ты большого к дому подвела.
Что там еле слышно просила упавшая девушка, лично я не слышала. Зато у Яи слух компенсировал зрение, и я могла ей в этом полностью доверять. Поэтому начала отступать в сторону ближайшего здания, от которого кстати и тащил свою жертву местный бандит.
Шаг. Уворот. Еще шаг. Опять уклоняюсь. Он шутит, грубо и скабрезно. Болтает, но начинает хмуриться, недоуменно на меня поглядывать.
— Ты… — сказал здоровяк… И больше ничего не успел, потому что на голову ему упало железное ведро, наполненное углем.
— Быстро в дом! — заорали откуда-то сверху. — Ща стража придет. Шевели булками, дура, хватит зевать.
Сегодня у меня день оскорблений. Не помню, чтобы меня даже риторы так за живое задевали. Почему-то куда-то тащить булки показалось редкостно обидно.
Но побитая девица, держась за живот, пыталась добраться до двери. Детина начал постанывать и приподниматься, поэтому я плюнула на гордость, схватила белобрысую доходягу за талию и потащила ее в дом, дверь в который нам быстро открыли невидимые жильцы.
— А ты крепкая девка! — меня хлопнули по плечу, воспользовавшись тем, что я несла груз и не могла уйти от касания. — Из каковских будешь?
