– Если она так стара, как о ней говорят, то она предпочтет прямой разговор. В конце концов, это язык естественного мира.
Тавра неодобрительно покачала головой, но не стала настаивать, а продолжила шагать дальше.
Кайлану нечего было добавить. Поговаривали, что Огра мудра и все знает… но Тавра сказала, что ей, возможно, уже известно о скексисах. Или еще хуже: возможно, она все знает и ничего не предпринимает. В песнях пелось, что гельфлинги были ее любимыми детьми, однако эти песни были написаны самими гельфлингами. Думает ли Огра о гельфлингах столько же, сколько и о других цветах в своем саду? Сможет ли она спокойно смотреть, как одно существо поедает другое, если это тоже относится к циклу жизни?
А самое важное – независимо от любых слов Огры, если она их вообще скажет, – можно ли ей доверять?
– Кайлан, ты что-то совсем притих, – заметил Гурджин, который шел предпоследним и рядом с Кайланом. Было странно находиться рядом с парнем, который ощущался как Найя, но ею не был. Несложно было поверить в их способность делиться своей влийа друг с другом, если у них даже аура похожа. Может, у них действительно была одна и та же жизненная энергия в двух телах.
– Мне нечего сказать, – произнес Кайлан.
Он совсем чуть-чуть соврал, но в этих словах была правда. Найя закашлялась в знак того, что она его услышала и озадачена теми же мыслями. Интересно, сообщила ли она о написанном на камнях брату, допустим, безмолвно сновидясь с ним по пути. Гурджин снисходительно пожал плечами – значит, не сообщила.
– Как скажешь, – произнес он и засмеялся собственной шутке. – Ой. Я до сих пор не поблагодарил тебя за то, что ты составил Найе компанию. Мы с ней выросли упрямыми и ни за что не отпустим то, чем обладаем. Я думаю, если бы не ты, она бы не оставила меня тогда в лесу. И мы все вместе уже бы валялись в каком-нибудь ручье, согласен?
Кайлан кивнул.
– Я рад, что ты жив. Рад, что все мы живы.
Гурджин душевно похлопал Кайлана по плечу. Они оба остановились, когда Тавра обернулась и указала на идущую дальше дорогу. За серебрянкой ему особо не было видно, но было понятно, что дальше тропинка расширяется и заканчивается. Он вдруг понял, что Высокой Возвышенности уже не видно, причем не было видно давно. Ее не видно, потому что они уже на нее пришли.
– Не касайтесь лиан.
Кайлан и двое дренченов вслед за Таврой вышли на просторный уступ, где они могли стоять все вместе. Стена скалы перед ними была покрыта оранжевыми пальцевидными лианами, болтающимися, словно давно заброшенные веревки. Не было никакого пути, ведущего внутрь скалы, но Кайлан ощущал тянущий из-за лоз сквозняк. Там был туннель, в который можно было попасть, только пройдя через заросли, а Кайлан крепко-накрепко запомнил совет Райана держаться подальше от пальцевидных лиан.
Тавра подняла с дорожки камень и коварно бросила его в лианы. Как только он их коснулся, лианы вздрогнули и спутались, схватив камень и сжав его своими щупальцами. Спустя минуту проб камня на вкус они сочли его невкусным, ослабили хватку, и камень упал на землю. Кайлан подумал, что, будь на месте камня они, исход был бы другим.
Обернувшись к Кайлану и Найе, Тавра скептически приподняла брови.
– И что дальше?
Кайлан не нашелся, что ответить. Пока он раздумывал, его обошла Найя и приблизилась к защищенному входу в туннель, остерегаясь лиан и демонстративно не соглашаясь с озадаченной сложностью Таврой.
– Огра? – позвала она, и ее голос растворился в туннеле. – Мать Огра? Нам нужен ваш совет. Вы там?
Они подождали, но ничего не услышали, кроме эха голоса Найи и отдаленного завывания ветра. Лианы плавно ползали друг по другу, предвкушая скорый ужин. Найя звала снова и снова, но ничего не происходило. Тавру это не впечатлило и не удивило, она даже была довольна ситуацией.
– Разве ты не хочешь, чтобы Огра помогла? – спросил у нее Кайлан. – Даже если ты считаешь, что она не поможет, неужели тебе так сложно уделить немного времени надежде на то, что она могла бы помочь?
– Я могла бы уделить время, если бы это не было пустой тратой времени, – ответила вапра и погромче обратилась к Найе: – Долго нам еще ждать, пока ты смиришься?
Найя бросила взгляд назад и раздраженно трепыхнула крыльями. Кайлан понял, что она собирается поступить импульсивно, но прежде чем он успел бы ее остановить, она подошла вплотную к лианам и прислонила к ним ладони. Они зашуршали и попытались схватить ее, но остановились. Они свисали неподвижно, пока Найя касалась их.
– Что она делает? – прошептала Тавра. – Она…
У Кайлана перехватило дыхание. Лианы, готовые было опутать добычу, попросту остолбенели.
– Да, она сновидится.
Кайлан, как и все спритоны, обучался языку землеходов. Тавра наверняка тоже изучала языки других существ, учитывая, что она была на службе у Аль-Модры. Но это были языки общения, состоящие из слов и фраз. Уникальная способность Найи сновидеться с другими, кроме гельфлингов, существами позволяла ей говорить языком универсальной песни сердца.
И это помогло. Лианы успокоились и отступились, раздвинувшись по обе стороны туннеля, словно занавески. Найя повернулась к своим спутникам и триумфально взмахнула рукой, жестом пригласив Тавру войти.
– После тебя.
В туннеле было ветрено и темно. Кайлан шел, придерживаясь рукой за стену, ощущая, как по мере продвижения вверх усиливается давление. Он был уверен, что ширина туннеля везде одинакова, но в темном и закрытом пространстве ему казалось, будто стены сужаются. Он напоминал себе, что когда они доберутся до выхода наверху, то окажутся на Высокой Возвышенности, а там встретятся с самой матерью Огрой, если, конечно, она явит себя им.
Где-то в туннеле раздался стрекот какого-то насекомого. Кроме их шагов, других звуков не было. Тавра остановилась, и в темноте все они по очереди уткнулись друг в друга.
– Здесь дверь. Мы пришли.
Дверь в конце туннеля открылась с громким скрежетом. От пролившегося на них света Кайлан зажмурился. Не менее неожиданным был звук, принадлежность которого он не смог определить: скребущий и скрежещущий звук металла и дерева, воздуха и пространства. Когда глаза привыкли к свету, он удивленно ахнул.
Четверо путешественников стояли на входе в круглое куполообразное помещение. Потолок из полупрозрачного кварца пропускал свет солнц. Всюду как попало стояли столы и полки, забитые загадочными устройствами, фляжками и бутылочками, наполненными еще более загадочными жидкостями.
Но больше всего впечатляло расположенное в центре помещения гигантское подвижное хитроумное сооружение. Оно наполняло пространство помещения десятками огромных сфер, закрепленных на шестах и парящих рычагах. Машина вращалась и кружила, словно живое существо, одни сферы ходили по орбите других, при этом вращаясь вокруг других сфер, и все это сияло бронзой, медью, железом и сверкающими камнями. Стало понятно, что резкие скрипы издавала эта машина, а движение ее частей приводило в движение воздух, отчего казалось, будто внутри кварцевого купола дует ветерок.
