Более удачно и плодотворно складывались отношения Черчилля с коллегами по перу. В частности, с профессором Тревельяном. В то время как создавался второй том «Мальборо», Тревельян заканчивал третий том своего монументального труда о правлении королевы Анны. Фактически оба автора писали об одном историческом периоде, что могло послужить поводом для столкновения интересов. К тому же Тревельян приходился родственником Маколею. Однако Тревельян, внимательно ознакомившийся с большим корпусом источников, был более благожелательно расположен к «герцогу Джону», чем его категоричный дядя.
Когда Тревельян начинал работу над своим произведением, ему было отказано в возможности ознакомления с документами Блен-хеймского дворца. Черчилль попытался помочь ему и после выхода первого тома «Мальборо» обратился к Санни с просьбой допустить Тревельяна в архивы Бленхейма. С условием, что тот, конечно, не станет обращаться к документам, которые Черчилль планировал использовать в своем труде. Санни не возражал, предложив автору биографии их общего предка самому принять окончательное решение.
Черчилль обратился за советом к Эшли
[1078]. Тот отметил, что в разрешении Тревельяну работать в Бленхейме нет ничего предосудительного, но не вызовет ли это ненужного удивления или даже осуждения у широкой публики? Какой смысл позволять ему работать в архиве, когда он уже издал два тома и написал большую часть третьего? В итоге Тревельян так и не был допущен в Бленхейм
[1079], но это не сказалось отрицательно на его отношении к Черчиллю. Тревельян будет одним из тех, кто примет участие в чтении рукописи, а также в обсуждении предложений и замечаний. «Это совершенная работа», — скажет историк о втором томе «Мальборо», поставив его даже выше первого, который, по его словам, носил «оправдывающий» характер
[1080].
В том, что касалось прошлого, взгляды двух авторов в целом совпадали. Они соглашались, что в период, который они рассматривали в своих трудах, были заложены основы будущих успехов Британии. Сходились они и в том, что огромную роль в формировании новой системы ценностей сыграл первый владелец Бленхеймского дворца
[1081].
Но близость взглядов на прошлое не означала близости в оценке текущих событий. Тревельян был убежденным сторонником политики умиротворения. И в отличие от многих своих современников он был достаточно честен, чтобы признать это, когда ошибочность внешнеполитического курса Болдуина и Чемберлена уже ни у кого не вызывала сомнения.
После того как Черчилль возглавил правительство, он помог в назначении Тревельяна главой одного из самых престижных учебных заведений Кембриджа — Тринити-колледжа, выпускниками которого были как многие члены королевской семьи: Эдуард VII (1841–1910), Георг VI (1895–1952), принц Чарльз (род. 1948), так и всемирно известные ученые, философы и писатели: Фрэнсис Бэкон (1561–1626), Исаак Ньютон (1643/1642-1727), Джордж Гордон Байрон, Бертран Рассел (1872–1970) и Владимир Владимирович Набоков (1899–1977). Тревельян возглавлял Тринити-колледж в течение одиннадцати лет. После окончания войны, когда были объявлены всеобщие выборы, он голосовал против Консервативной партии, возглавляемой Черчиллем. Не являясь большим сторонником лейбористов, он считал, что в 1945 году, они представляют «меньшее из зол».
Расхождение во взглядах на политику не мешало двум уважаемым джентльменам поддерживать доброжелательные отношения. Они обменивались письмами и неизменно дарили друг другу свои труды. Но близким их общение не будет, а может, никогда и не было. Эгоцентричная натура Черчилля редко позволяла ему испытывать искренний интерес к другой персоне, а Тревельян как-то признался, что у известного политика наблюдается «падение вкуса»
[1082].
Во время написания «Мальборо», помимо Тревельяна, Черчилль обратился за помощью к профессору Намьеру. Он пригласил его к себе и предложил сотрудничество. Он много, красиво и увлекательно говорил о процессе написания исторических произведений, завлекая историка в свою команду. Но Намьер отказался и, как считает его супруга Джулия, правильно сделал. Этот тандем не смог бы нормально функционировать, поскольку ни Намьер, ни тем более Черчилль не были ведомыми. Они могли опираться на помощь других, но выходящий за их подписью труд всегда был результатом их собственных интеллектуальных усилий. Намьер не смог бы помогать просто так, не взяв на себя функции автора. А это уже не позволил бы Черчилль
[1083].
Несмотря на отказ, в идейном плане Намьер оказался ближе Черчиллю, чем Тревельян. В 1948 году он опубликовал книгу «Дипломатическая прелюдия», которая не только вышла одновременно с первым томом военных мемуаров экс-премьера «Надвигающаяся буря», но и содержала аналогичный посыл об ошибочности политики умиротворения. Подобное сходство было не единственной платформой, сближавшей профессора с известным политиком. Намьер увлекался ранней историей британской аристократии и был высокого мнения о роли патрициев в успехе Британии. Понимая, что ему, с его еврейскими и польскими корнями, никогда не попасть в круг избранных, он, тем не менее, был верным защитником прав аристократов на принятие государственных решений даже в изменившихся условиях XX столетия
[1084].
Но все это будет позже. А пока после отказа Намьера Черчиллю пришлось рассчитывать на собственные силы и на знания согласившихся помочь специалистов.
Работа над вторым томом продвигалась относительно быстро. В конце мая 1934 года Черчилль смог направить Маршу уже восемь глав. Одна из них требовала доработки и была приложена с целью представления целостности изложенного материала. Через несколько дней планировалось закончить еще семь глав. К тому времени, когда Марш проведет редактирование пятнадцати глав, автор надеялся направить ему следующую порцию материала
[1085].
В конце июня, в самый разгар работы над вторым томом, скончался «старейший и дражайший друг» нашего героя — 9-й герцог Мальборо. На следующий день в The Times появился большой некролог, написанный его велеречивым кузеном. Уход близких людей всегда отрезвляет, вырывая из суматохи жизненного потока и заставляя задуматься о чем-то более важном, чем проблемы сегодняшнего дня; задуматься о том, кто ты и на что тратишь свое время — самый важный и необратимый ресурс, который имеется в твоем распоряжении. Провожая близких людей, ностальгируешь по минувшему времени, которое уже никогда не повторится. Для Черчилля таким периодом был викторианский блеск конца XIX столетия, когда обществом правило ограниченное число аристократических фамилий. К одной из таких фамилий принадлежал и 9-й герцог Мальборо. Санни стал новым хозяином Бленхейма в 1892 году. Молодой, известный, богатый (особенно после женитьбы в 1895 году на представительнице семьи Вандербильтов), с влиятельными связями и блестящим будущим. Уже к тридцати годам он занял министерский пост и вошел в Тайный совет, а также стал кавалером Ордена Подвязки.
