Казалось, время не властно над этим человеком. Но это была всего лишь иллюзия. Пусть его модель поведения не изменилась внешне, в действительности экстенсивный путь стал уступать интенсивному, а скоропалительные действия — рефлексии. Да и время брало свое, оказывая влияние не только на внутренний мир Черчилля, но и на его внешнее окружение. Тридцатого ноября 1929 года Черчиллю исполнилось пятьдесят пять лет. Почти тридцать лет его звезда сияла на политическом небосклоне. За это время сменилось целое поколение. Многие его коллеги, в борьбе с которыми было сломано столько копий, в синергии с которыми было добыто столько трофеев, уже не просто вышли на пенсию, но и оставили этот мир. В феврале 1928 года скончался экс-премьер Герберт Генри Асквит (род. 1852), который в 1908 году дал Черчиллю путевку в большую политику, назначив его на пост министра торговли. В августе того же года не стало Ричарда Бардона Халдейна (род. 1856), с которым осенью 1911 года Черчилль соперничал за пост первого лорда Адмиралтейства, а затем несколько лет успешно сотрудничал в правительстве. В мае 1929 года приказал долго жить экс-премьер Арчибальд Филип Примроуз, 5-й граф Розбери (род. 1847), в поместьях которого Черчилль провел не один вечер, обсуждая насущные политические вопросы и вспоминая политику Викторианской эпохи. В марте 1930 года завершился жизненный путь экс-премьера Артура Джеймса Бальфура (род. 1848), разногласия с которым вынудили Черчилля покинуть в 1904 году возглавляемую Бальфуром Консервативную партию, что не помешало двум джентльменам сохранить хорошие отношения и еще не раз объединяться для достижения общей победы.
Все эти выдающиеся государственные деятели, оставившие заметный след в британской истории начала XX века, были старше Черчилля. Они начали свою карьеру еще во времена правления королевы Виктории (1819–1901); когда потомок герцога Мальборо только вступил в бурную реку политики, их звезды уже ярко сияли на политическом небосклоне.
Тридцатого сентября 1930 года от пневмонии и цирроза печени умер ближайший сподвижник Черчилля, с 1924 по 1928 год министр по делам Индии Фредерик Эдвин Смит, 1-й граф Биркенхед (род. 1872). Описывая однажды Смита своей супруге, Черчилль сказал, что Ф. Э. обладает «безграничной физической и умственной энергией»
[105]. Природа и в самом деле одарила его прекрасными способностями, но неправильный образ жизни и манера жить, «сжигая свечи с двух концов»
[106], подорвали даже его титаническое здоровье.
Черчилль называл 1-го графа Биркенхеда «величайшим другом»
[107], признаваясь, что на протяжении четверти века «наша дружба была безупречна» и явилась «одним из самых ценных завоеваний» его жизни
[108]. «Ф. Э. был единственным современником, — скажет Черчилль, — от бесед с которым я получил столько же удовольствия и пользы, сколько мне досталось от Бальфура, Морли, Асквита, Розбери и Ллойд Джорджа»
[109]. Немного было людей, про которых Черчилль мог сказать, что они превосходили его в публичных выступлениях, — Смит был одним из таких исключений
[110].
На следующий день после безвременной кончины Ф. Э. Смита в TZze Times появился некролог, написанный Черчиллем. Он вспоминал о почившем, как о «верном, преданном и доблестном друге, а также о мудром, эрудированном и восхитительном соратнике», считая, что его уход является тяжелой потерей не только для родственников и близких друзей, но и для всей страны. «В наши времена мы особо остро нуждаемся в нем», в его «проницательном, смелом уме, его опыте и понимании, его интеллектуальной независимости и огромных знаниях»
[111]. В тот же день Черчилль повторит мысль об обеднении страны после ухода графа Биркенхеда в письме экс-главе Союза имперской прессы, владельцу Daily Telegraph Гарри Уэбстеру Лоусону, 2-му барону Бёрнхэму (1862–1933)
[112]. А еще через месяц — на заседании «Другого клуба», который они основали вместе с покойным в 1911 году
[113].
В момент смерти Ф. Э. Смита Черчилль работал над серией статей «Люди, впечатлившие меня и оказавшие на меня влияние». В основном речь шла о бывших премьер-министрах: Розбери, Асквите, Бальфуре. Главному редактору The Strand Magazine Ривсу Шоу (1886–1952) Черчилль предложил внести изменения и добавить статью про графа Биркенхеда
[114]. Шоу согласился, и Черчилль быстро написал дополнительное эссе. Однако оно не было опубликовано ни в 1930-м, ни в 1931-м, ни в 1932 году. Читатели смогли познакомиться с ним только весной 1933 года, когда оно появилось в качестве предисловия к биографии Ф. Э. Смита, написанной его сыном Фредериком Уинстоном Смитом, 2-м графом Биркенхедом (1907–1975). В 1936 году расширенная версия эссе вышла в одном из мартовских номеров News of the World в серии «Великие люди нашего времени».
В нем автор вновь высоко отозвался о своем современнике. Он назвал его «искренним патриотом, умным, основательным, трезвомыслящим политиком, действительно великим правоведом, ученым с яркими достижениями, веселым, ярким, достойным любви человеком». Особенно Черчилль выделял в нем «собачьи» достоинства: «смелость, верность, бдительность, любовь к погоне». В его памяти он навсегда останется «человеком мира, человеком дела, мастером устного и письменного слова, атлетом, любителем чтения»
[115].
Черчилль не случайно произнес столько хвалебных и восторженных слов в адрес этого мало известного широкой публике государственного деятеля. В жизни британского политика было не так уж много людей, кому он мог не только полностью доверять, но и кого воспринимал равными себе. Ф. Э. Смит был одним из них. Рой Дженкинс считает, что с уходом графа Биркенхеда в жизни Черчилля образовалась пустота, которая так и останется незаполненной
[116]. Ему будет остро не хватать этой «экстраординарной личности»
[117]в тяжелых и часто безуспешных политических баталиях 1930-х годов, в ходе которых не раз придется ощутить собственное одиночество, граничащее с изоляцией. На следующий день после кончины Смита Клементина сказала супруге покойного, что «прошлой ночью Уинстон плакал», узнав о смерти друга, и постоянно повторял: «Я чувствую себя таким одиноким»
[118].
