Обращаясь уже к собственному богатому опыту, Черчилль приходил к выводу, что неспособность идти на компромиссы может проявляться в разных формах. В том числе, как у Чарльза Стюарта Парнелла с его «бессилием к смирению»
[1794]. Иная модель отличала поведение Рузвельта, который мог уступить, чтобы победить. «Он адаптировался к особым условиям и унижениям, которые долгое время препятствовали вхождению лучших представителей американского народа в неприглядный мир политики», — констатировал Черчилль
[1795].
Упоминание Франклина Рузвельта весьма кстати. На примере его биографии Черчилль также приходил к ценным для себя выводам. Он считал, что «президенту надо быть настороже». «Стороннему наблюдателю видно, что в его тени собираются силы, которые в какой-то момент могут отставить его в сторону и взять управление на себя, — предостерегал он. — Случись такое несчастье, мы окажемся зрителями знакомой картины, когда лидер бежит за своими последователями, чтобы вернуть их на место»
[1796].
«Великие современники» полны множества подобных наблюдений и размышлений о природе власти, лидерства и влияния. Наряду с «Мальборо» эту книгу следует «проштудировать каждому студенту, изучающему политологию», и большинству тех, кто постигает тайны, особенности и сложности науки управления. Как и четырехтомная биография знаменитого полководца, этот сборник оказался полезен не только читателям, но и самому автору, систематизировавшему свои взгляды. Написание и издание этих биографических очерков сыграло важную роль в формировании прочного, устойчивого и готового к испытаниям действительностью мировоззренческого фундамента. Оставалось только проверить свои взгляды в действии. И возможность таких действий Черчиллю будет предоставлена. На мир надвигалась буря, и ему предстояло стать единственным в своем роде, который не только будет предсказывать наступление этой бури, но и примет в ее устранении непосредственное участие, а потом еще напишет о ней свое самое большое произведение. Но обо всем по порядку.
Глава 5. Поворот судьбы
В октябре 1930 года внук «железного канцлера» князь Отто Христиан Арчибальд фон Бисмарк (1897–1976), в период с 1926 по 1939 год работавший в посольстве Германии в Лондоне, имел встречу с несколькими высокопоставленными политиками Соединенного Королевства. В их числе был и Уинстон Черчилль. Беседа с последним получилась наиболее продолжительной. Бисмарк был немало удивлен тем, что вышедший больше года назад в отставку министр прекрасно разбирается не только во внутренних делах Британии, но и «чрезвычайно хорошо информирован» о ситуации в других странах. В том числе и о положении дел в Германии. Среди прочего речь зашла о набирающем популярность Адольфе Гитлере, партия которого впервые получила значительное число представителей в Рейхстаге. Немецкий дипломат отметил, что председатель НСДАП открыто заявляет об отсутствии у него агрессивных намерений. Черчилль был настроен скептически. Он считал, что Гитлер и его сторонники «используют первую же возможность» для восстановления вооруженных сил в противоречие с Версальским договором.
В соответствии с принятой у дипломатов процедурой Бисмарк сообщил о состоявшейся беседе в Берлин, где в архивах внешнеполитического ведомства Германии и нашел свое пристанище документ К567878/А2836, в котором уже в 1930 году зафиксировано отношение Черчилля к нацизму и к его лидеру
[1797]. В сопроводительной записке к этому документу старший советник посольства Германии в Лондоне Альбрехт фон Берншторф (1890–1945) отметил, что «хотя при оценке суждений Уинстона Черчилля всегда следует помнить о его темпераменте, мнение этого политика заслуживает особого внимания», потому что ему предстоит сыграть «важную роль» в будущем правительстве консерваторов
[1798].
Берншторф, убитый в застенках гестапо в апреле 1945 года, окажется прав. Этой правды опасались и нацисты, которые знали о меморандуме Бисмарка. После прихода к власти они дали указание пресс-атташе посольства Фрицу Гессе (1898–1980) встретиться с Черчиллем и уточнить его позицию в отношении нового режима. Черчилль ответил дипломату недипломатично. Он заявил, что есть лишь одно средство решения «германской проблемы»: «Если собака бросилась ко мне, я пристрелю ее до того, как она меня укусит». Прочитав отчет Гессе, Гитлер назвал потомка герцога Мальборо Deutschenfresser— «людоед немцев»
[1799].
Но таким ли уж «людоедом» был Черчилль? Каждый политик сталкивается в процессе своей деятельности с проблемой определения стратегического курса, которому он собирается следовать. Решение этой задачи связано с выполнением целого ряда операций, к одной из которых относится прогнозирование. В 1937 году в беседе со своим другом вице-королем Индии 2-м маркизом Линлитгоу Черчилль описал свой метод составления прогнозов. Цитата получается несколько объемной, но с учетом важности излагаемых мыслей не будет лишним привести ее целиком: «В последнее время я все больше склоняюсь к мысли о необходимости всегда изучать прошлое и размышлять над ним. Так можно понять основную линию развития. С другой стороны, ошибочно привязывать себя к событиям последних нескольких лет, если они не имеют принципиального значения либо несовместимы с исторической линией. Я уверен, правильный подход состоит в получении как можно большего количества информации о том, что произошло в мире, и дальнейшем принятии решений с учетом этих знаний и добродетелей»
[1800].
Черчилль всегда любил штудировать и постигать прошлое, считая его способным ответить не только на многие вопросы настоящего, но и позволяющим легче предсказывать будущее. Так, вскоре после окончания Первой мировой войны он занялся изучением причин, приведших к великой трагедии. Черчилль обратился к франко-прусской войне 1870–1871 годов, в результате которой поставленная на колени Франция потеряла Эльзас и Лотарингию, а также была принуждена к выплате огромной контрибуции. С одной стороны, налицо был триумф рожденной на пепелище одержанных побед Германской империи — Второго рейха. С другой — так ли безоблачно было небо над головами новых триумфаторов? Вряд ли Франция оставит свое поражение и забудет свое унижение. Она непременно захочет отомстить.
Изучая опыт знаменитых предшественников, Черчилль лишний раз убедился, что после победы самым опасным является реванш. «Вполне естественно, что потерпевший поражение в войне гордый народ будет стремиться как можно скорее вооружиться», — резюмировал он
[1801]. И к подобному вооружению нужно быть готовым. В Германии это прекрасно понимали и были готовы. «То, что мы приобрели за полгода, нам придется защищать оружием полвека», — заметил в этой связи дальновидный фельдмаршал Хельмут Карл Бернхард фон Моль-тке (1800–1891). Отто фон Бисмарк также осознавал масштаб нависшей над его страной угрозы. По словам Черчилля, канцлер Германии «бросил все свои силы и гений на создание разветвленной системы альянсов», способной сохранить господство и завоевания немцев
[1802].
