Сам Черчилль, разумеется, знал о политических взглядах Эшли. Но для него куда важнее были его профессиональные качества, чем политические убеждения. Много лет спустя, представляя своего помощника фельдмаршалу Яну Смэтсу (1870–1950), он скажет: «Мистер Эшли ужасный социалист, но чертовски приятный малый»
[787].
Да и Эшли вскоре одумался. Во-первых, он находился не в том положении, чтобы разбрасываться предложениями, которых и так было немного. Во-вторых, каким бы реакционером ни казался Черчилль, его звезда уже четверть века сияла на политическом небосклоне, и он пользовался большим уважением среди истеблишмента. Работать с таким человеком, да еще в молодые годы, сродни выигрышу в лотерее. В спешке Эшли направил Фейлингу письмо с извинениями. Ему повезло — Черчилль пока еще никого не нашел.
В один из дней наш герой планировал навестить в Оксфорде профессора Линдемана, а заодно, раз уж представилась такая возможность, побеседовать с молодым претендентом. Встреча состоялась в просторной комнате, где был накрыт стол. Вспоминая тот день, Эшли признавался, что был очарован «магнетизмом великого человека». Перед началом трапезы он застенчиво присел на диван. Вскоре к нему подсел Черчилль и, по-дружески положив руку на плечо, произнес: «Я слышал, вы собираетесь поработать на меня?»
Вот и все. Он не стад ничего расспрашивать ни о знаниях Эшли исторического периода, о котором предстояло писать, ни о политических взглядах — он просто предложил молодому человеку вступить в команду.
Когда все расположились за столом, Черчилль начал обсуждение практических вопросов. Он сказал, что представит нового помощника 9-му герцогу Мальборо. Эшли предстоит много работать с документами в Бленхеймском дворце, к счастью, расположенном неподалеку — в пятнадцати километрах от Оксфорда. Время от времени он должен будет сообщать о результатах своих изысканий, направлять Черчилля в чтении литературы, а также помогать в составлении подготовительных материалов для книги
[788]. Позже Черчилль уточнит основную цель своего исследования. Он не хотел «защищать» или «оправдывать» «герцога Джона». Свою задачу он видел в том, чтобы «читатели смогли отчетливо представить себе эту экстраординарную личность»
[789].
Изначально планировалось, что Эшли будет работать у Черчилля два года, но их сотрудничество продлится почти пять лет, пока в 1934 году Эшли не уйдет редактором в Manchester Guardian. Затем он будет работать в The Times, Britain Today, Listener, напишет более двадцати пяти книг, включая биографию Кромвеля и Карла II. Также он изложит собственную версию истории 1-го герцога Мальборо. О работе с Черчиллем Эшли сохранит очень добрые воспоминания. Когда в конце 1980-х в газетах появится информация, что «Черчилль совсем не считался со своими секретарями и помощниками», Эшли выступит с категоричным опровержением, заявив, что на протяжении всего периода сотрудничества «сэр Уинстон обращался со мной очень учтиво, почти как с равным, был очень великодушен и всегда проявлял чувство юмора, секретари его обожали»
[790].
Нисколько не принижая роли Черчилля как автора, скажем: значение Эшли в том, что монументальный труд состоялся, было огромным. Из всей команды, включая самого Черчилля, он лучше всех разбирался в теме, зная, где и что искать, какие эпизоды нужно усилить, а какие не имеют принципиального значения.
Черчилль не скрывал, что ему повезло с помощником. В предисловии к первому тому он воздаст ему должное за «прилежание, здравый смысл и владение предметом», позволившие исправить ошибки и обнаружить новые факты
[791]. Никому из своих помощников он не выказывал такого почтения за вклад в подготовку произведения. В апреле 1930 года политик сделает еще один щедрый жест в отношении Эшли. Он поздравит его отца — Перси Вальтера Ле-веллина Эшли (1876–1945), одного из чиновников Министерства торговли, пришедшего в это ведомство за год до того, как его возглавил Черчилль в 1908 году
[792], — с тем, что ему удалось воспитать сына, которым есть все основания гордиться.
Наблюдая за количеством людей, которые помогали Черчиллю, и принимая во внимание его тотальную занятость, невольно задаешься вопросом — кто же на самом деле писал «Мальборо»? В принципе, прочтения этого произведения достаточно, чтобы ответить на этот вопрос. Но для большей объективности обратимся к мнению тех, кому посчастливилось непосредственно участвовать в проекте, а также к выводам исследователей, которые сходятся в том, что авторство текста принадлежит исключительно Черчиллю
[793]. Это не означает, что им, и только им, написано (или продиктовано) каждое слово, поскольку ни одно серьезное историческое произведение немыслимо без цитирования. Правильнее говорить, что Черчилль был единственным автором сотканного полотна, с его неповторимым рисунком, текстурой, подбором нитей и методом их плетения. А команда была ему нужна для выполнения других важных, но вспомогательных задач.
Первая — сбор материала. Исследователи должны были не просто снабжать его фактами. Им поручалось проработать список литературы, который следовало прочитать для написания той или иной главы. Учитывая жестко ограниченные временные ресурсы автора, подготовка библиографического перечня включала, когда это требовалось, даже указание номеров страниц, с которыми следовало ознакомиться для получения представления о том или ином эпизоде. Порой доходило до абсурда: однажды Черчилль попросил вырвать из книги страницы, предназначенные для изучения.
Само собой, помощники должны были прекрасно разбираться в теме и в любой момент дать исчерпывающий ответ по любому вопросу. Но — только факты, без трактовок и идей для изложения. Если идеи проскальзывали, Черчилль внимательно выслушивал точку зрения, но принимал ее далеко не всегда.
Члены команды участвовали в диктовке, а также в проверке гранок. Они должны были внимательно отслеживать ошибки и неточности в тексте. Прежде чем начать диктовать фрагмент, Черчилль обычно обсуждал его со специалистами. Иногда, если это не делалось, он мог увлечься своим красноречием и неверно подать материал. Закравшуюся ошибку, разумеется, исправляли. Черчилль кротко воспринимал подобного рода критику, осознавая пробелы в собственном образовании с позиций академической науки
[794].
