Сказать, что день был бесконечным, не сказать ничего. После ухода туристов, стало, конечно, тише, но теперь проснулись местные жители, и дружно завалились в ресторан, чтобы оккупировать барную стойку. Надо сказать, что чаевые, все — таки, почти все отдали именно мне, что странно, ведь Лола потом выполняла свою работу отменно. Но уходя, одна улыбчивая семья всунула мне в руки пять долларов, а парни из — за барной стойки, оставили целых семь баксов и свои мобильные телефоны с именами, написанными на салфетках. Я улыбнулась, перелистывая их, целых пять штук! Интересно, они поспорили, кому я позвоню первому, и позвоню ли вообще? Засунула салфетки в передник, и пересчитала свои чаевые. Тридцать баксов. Не хило так. К слову сказать, у Лолы было всего десять. Это если учесть, что туда входили и мои, добытые в нечестном бою.
С Адресом я больше не разговаривала, да и он сделал вид, что нашей перепалки не было. Мы, по негласному согласию, игнорировали друг друга. Лола же больше не лезла за мои столики. Не знаю почему, но местные жители сами просили именно меня обслужить их. Может тоже недолюбливали эту змею, а может просто моя юбка оказалась короче, чем ее. Надо завтра опять ее надеть.
К двенадцати часам, когда в ресторане осталась всего пара местных, и уже в стельку пьяных посетителей, я перемыла полы, почти всю посуду, и уже валилась с ног от усталости. Еле ноги волочила, и руки нещадно ныли, когда Мартинез, наконец, отпустил меня домой, и даже поздравил с успешным первым днем. Интересно, где он был, когда я крутилась, как белка в десяти колесах, одна в ресторане?
Не задумываясь над этим, так как не было сил даже шевелить мозгами, заглянула на кухню и махнула всем на прощанье. Мария отпустила мне воздушный поцелуй, явно извиняясь за свой резкий тон ранее, но я на нее не злилась. Почему она в разгар работы должна со мной нянчиться? Я бы тоже разозлилась, если бы такие психи как я, крутились под ногами.
Уже выходя из ресторана, когда открыла дверь на улицу, почувствовала на себе чей — то взгляд. Так часто бывает, мы каким — то немыслимым образом чувствуем, когда на нас смотрят. Оборачиваясь, уже знала, кому он принадлежит. Ощущала это каждым волоском на затылке…
Андрес стоял, облокотившись ладонями на барную стойку, и слегка прищурившись, смотрел прямо на меня своими черными глазами. Даже взгляд не отвел. Уверенно и серьезно… У меня по спине побежали мурашки, и я, поежившись, выскочила на улицу. Поскорей бы оказаться дома, а то прохладно как — то на улице, даже мурашки бегут. Странно, и это при тридцатиградусной жаре.
Глава 5
Второй рабочий день, к моему счастью, оказался намного легче первого. Во — первых была смена Марко, а они с Лолой не ладят, так что я могла полностью расслабиться. А во — вторых на этот раз обошлось без туристов.
Ажиотаж начался ближе к вечеру, и то, по сравнению с первым днем, слабый. Заходили местные, в основном побаловаться спиртным, что делало мою работу намного легче. Марко показал несколько фокусов, с помощью которых можно было делать коктейли в разы быстрее. Объяснил, что в любом коктейле не должно быть больше шестидесяти миллилитров алкоголя, потому как если будет больше, то вкус спирта перекроет все остальные, и коктейль можно будет вылить. Хотя, как по мне, некоторым посетителям можно было дать чистый спирт, и они бы были просто счастливы. Рассказал также, в чем секрет сахарного сиропа, и почему этот ингредиент находится почти в каждом коктейле. Оказывается, это вообще секретное волшебство, с помощью которого все бармены сваливают с ног даже самых стойких.
Благодаря глюкозе, сердце пьющего бьется в ускоренном темпе, и алкоголь доходит к клеткам головного мозга в разы быстрее, от чего и происходит такое прекрасное и любимое многими чувство — опьянение. Ну, а в итоге, Марко доверил мне самой приготовить пару шотов, и я даже не разлила на этот раз ни капли алкоголя.
Все дело в обстановке. Никакого напряжения, никто не смотрит на меня свысока, не ждет, когда я облажаюсь, или что — то разобью. Все же намного приятнее и легче работать в доброжелательной атмосфере. Что бы там не говорили про общественное мнение, и про то, что не нужно обращать внимания на отношение окружающих, это очень сложно сделать, если оно резко негативное. Ближе к вечеру в ресторан нагрянули Эльвира с Пабло, чем еще больше подняли мне настроение. Пабло тут же разговорился с Марко, они оказались давними знакомыми, и вообще довольно часто проводили вместе время. А Эля, чтобы показать насколько гордится мной, заказала мой фирменный коктейль. Под фирменным она подразумевала сделанный лично мною, обыкновенный мохито.
— Давай, mi amor, и мне сбацай что-нибудь огненное, — подхватил инициативу подруги Пабло.
— Кровавая Мэри под огненное подойдет? — уточнила я с улыбкой, уже выбирая на полке бутылку с водкой. Это пока единственное, что у меня получалось более — менее прилично.
— Для начала сойдет, — кивнул тот, наблюдая за моими манипуляциями. — Воу, mi amor, я, конечно, только за, но ты меня напоить пытаешься? — Пабло перегнулся через барную стойку, и со смехом отнял у меня бутылку. — Ты мне водки ливанула, как последнему алкашу!
— Да лааадно? Откуда ты знаешь?
— Проверь. — Он кивком указал на мерный стакан.
— Ладно. — Я взяла стакан в руки и перелила туда водку из бокала. Оказалось, девяносто пять миллилитров. — Офигеть! Как?! — я в неверии уставилась на друга, пока тот открыто веселился, видя мое удивление. Неужели можно вот так на глаз понять, что я налила на каких — то тридцать пять миллилитров больше?
— Отточенный глазомер, детка! Но можешь спаивать! Я согласен, лишь бы откачивала тоже ты! — поиграв бровями, он подмигнул мне. — Искусственное дыхание сойдет!
— Искусственное дыхание делают людям без сознания!
— Это я могу, если потребуется!
— Если ты напьешься, то откачивать тебя будет дамочка в вытрезвителе! И явно, не искусственным дыханием.
Тот скорчил огорченную мину, и почти под барабанную дробь поднес к губам стакан с красной жидкостью. Я словно экзамен сдавала, честное слово, даже дыхание затаила, когда он делал первый глоток. Подержал во рту несколько секунд, а потом проглотил, и вдруг закашлялся так сильно, что я даже вздрогнула. Ринулась к нему, оббегая стойку. Боже, неужели переборщила со специями?! Вроде же немного положила, всего щепотку, как учил Марко. Схватив коктейль, сделала огромный глоток, пробуя на вкус.
Пабло, к моему удивлению, тут же прекратил кашлять и, смеясь, выпалил:
— Твердая четверка, детка! Мне понравилось! Хочу еще!
— Вот же засранец!
***
Сказать, что я уставала — не сказать ничего. Не привыкшая так долго работать, да что там, вообще работать, я, приходя домой, валилась с ног, даже не искупавшись. Эля кричала, что я воняю, а бабуля подбадривала, что это запах трудоголика. Я видела, что они гордятся мной, даже подруга, хоть она и не скрывала того факта, что не одобряет работы в ресторане. Наверное, они, как и я, не верили, что у меня получится. Дома — то у нас есть домработница, которая делает всю «грязную» работу. Иногда мама и нам с Сережкой вручает тряпки для протирания пыли и пылесос, но ведь это совсем другое. Моя мама выросла в бедной семье в штате Коннектикут, и по сей день, живя в тысячу раз лучше, не стыдится лишний раз взять тряпку и пробежаться ею по полу. И нас с братом учит тому же. Но дома пять минут протереть пыль, и целый день мыть посуду и сто раз полировать столы — разные вещи. Удивляюсь, как у меня еще ладони не стерлись до дыр…
