Со стороны входа раздался знакомый бархатный голос. Это ОН! Сердце радостно забилось в горле, и, вспомнив, где Андрес приказал мне находиться, я снова ринулась обратно, игнорируя то, как ступни кололи мелкие камни.
— Эй, Санчес! Я бл*дь с этим коксом забыл про фет! — Это ОН! Сердце радостно забилось в горле, и я ускорилась к центру прохода. Он вернулся за мной! Хороший мой, родной! Одно лишь нахождение Андреса здесь, на этом складе, сократило мой страх в половину. Все же ощущая поддержку, пусть даже такую сыпучую, которая обоим нам может вылиться боком, я почувствовала прилив сил.
— Уже весь продал, что — ли? — удивленно спросил мужской голос с другого конца.
Шаги приближались, и я даже затаила дыхание, когда он оказался в зоне моей видимости. На секунду показалось, что Андрес пройдет мимо, но в последнее мгновение, он широко развел руки и выкрикнул:
— Это же я! Я, если надо, и рыбу рыбакам вбанкую.
Зацепил рукой один из ящиков, как будто случайно, и в этот момент в метре от меня приземлился ключ. Пантера бы позавидовала моей скорости, ей Богу. Схватив небольшой ключ, я крепко сжала его в ладони, и отбежала дальше от прохода. Теперь оставалось только надеяться на то, что ему удастся вывести отсюда этого верзилу.
— Сколько тебе? — спросил тот уже тише, но я расслышала.
— Полкило пока!
Послышался шум открываемого ящика, потом какой — то шелест, снова шум, и голос Андреса:
— Слушай, я помню, ты говорил мне о каком — то челе, который любит хорошо затусить. Дашь номер?
— Ты же говорил, у тебя свои проверенные клиенты.
— Так и есть, но парочка одна укатила на континент, не хочу, чтобы застой создавался.
— Не проблема. Номер записан на другом телефоне, а он в тачке. Я тебе ключ дам.
— Не надо, я только по чужим тачкам не лазил. Пошли продиктуешь.
— А здесь кто останется?
— А на кой хрен здесь кому — то оставаться? Ты от кого собрался склад охранять? От мышей?
Мыши? Господи, здесь есть мыши?
— Ладно, — через несколько секунд нехотя ответил охранник. — Пошли!
Мой выход! Адреналин погнал кровь по венам, когда шаги сначала приблизились ко мне, а потом начали удаляться. У меня есть всего несколько секунд до того, как он вернется. И это если никто другой сюда не войдет. Тогда мне останется только притвориться мышью и по сумасшедшему пищать, уповая только на то, что они дебилы и поведутся на мое актерское мастерство. Но они НЕ дебилы.
Бросившись к центру склада, я мысленно молила Бога о том, чтобы найти люк. И я нашла. Недалеко от стола, в полу виднелась небольшая ручка, особо никаким настилом не припрятанная. Присев на корточки, я попыталась ее открыть, но тщетно. Деревянные доски оказались слишком тяжелыми. Черт, только не это! Бросив быстрый взгляд на вход, я отложила босоножки и ключ и потянула крышку двумя руками. Заело. Нееет! От волнения у меня во рту моментально пересохло и язык прилип к небу. Руки вспотели, и, протерев их об юбку, я снова схватилась за ручку. Уверена, утопающий точно так же хватается за канат. Как и у него, это было мое единственное спасение, и я просто не могла себе позволить из — за отсутствия физической силы подставить себя и Андреса. Он так рисковал ради меня! Взял лишнюю партию наркотиков, лишь бы вытащить мою задницу отсюда, и я не могу вот так взять и все испортить! Разозлившись на себя, я уперлась ногами в пол, и набрав полные легкие воздуха, со всей силы дернула ручку на себя. Та, наконец, со скрипом поддалась. Радоваться было некогда, и не теряя драгоценных секунд, я схватила в охапку босоножки с ключом, и начала спускаться вниз по деревянным ступеням. Одной рукой снова потянула на себя крышку, на этот раз с внутренней стороны, и осторожно прикрыла ее за собой. Включила фонарь на телефоне, потому что внизу тьма была кромешная. Узкий проход, высотой немного выше меня, серые бетонные стены и абсолютная тишина. Я почувствовала себя погребенной заживо, и спустя пару минут мне начало казаться, что стены сужаются. Клаустрофобией я никогда не страдала, но, похоже, что сейчас дает о себе знать именно она. Мне даже начало казаться, что здесь совершенно отсутствует воздух, и если вдруг что — то случится, например, Андреса в чем — то заподозрят, или он попросту не приедет за мной, а дверь заест, как и люк, то я умру здесь. Одна. И никто даже не узнает, где я нахожусь. А через время, когда здесь придется проходить этим наркоторговцам, они найдут скелет в юбке цвета хаки и таком же топе, сжимающего в руках босоножки…
Боже, это паническая атака… Нужно успокоиться, Эмма! Раз Андрес дал мне ключ, значит был уверен, что я справлюсь! Снова глубоко вдохнув, я постаралась взять себя в руки. В крайнем случае, вернусь обратно… все же умереть от пули будет лучше, чем сгнить заживо в этих катакомбах…
По телу пробежала дрожь отвращения, когда нога зацепилась за паутину. Быстро обув босоножки, я пошла дальше, стараясь не думать о том, какие именно пауки здесь обитают. На острове водятся и ядовитые, вроде бы… Но все же пауки в данный момент были меньшим из зол, поэтому я быстрым шагом пошла дальше. Сколько он сказал, пятьсот метров? А сколько я уже прошла? Понять или подсчитать было невозможно. Скорее бы уже дойти, а то мое бедное сердце не выдержит такой нагрузки за один единственный день! Скорее всего, я поседела, и теперь не придется делать мелирование. Да, буду успокаивать себя тем, что, хотя бы здесь сэкономлю… Так что мой вам совет — не хотите тратить деньги на мелирование, отправляйтесь к наркоторговцам и попросите их закрыть вас в тоннеле… Верняк штука!
На знаю, сколько я еще шла вперед, думая о всякой ерунде, отвлекая себя глупыми мыслями от ужасающей реальности. Стараясь не обращать внимания на то, как время от времени казалось, что по мне ползают злосчастные отвратительные пауки. А сзади то и дело слышится шорох… Это все чертово больное воображение. В критических ситуациях оно способно нарисовать нам всевозможные картинки происходящего и заставить поверить в них. Вывернуться на изнанку, зайтись от страха и волосы на себе рвать лишь бы все это прекратилось. Наверное, так и сходят с ума…
Но мне повезло. Мой процесс безумия прекратился, как только фонарь осветил пыльную дверь впереди. Бедное сердце радостно затрепыхалось, а ключ прямо-таки прожигал ладонь, так сильно мне хотелось вставить его в замочную скважину и скорее выбраться на волю.
Дверь оказалась массивной. Металлической. Присев на корточки, я посветила телефоном и нашла заветное отверстие для ключа. Со страхом вставила его внутрь и повернула. Замок легко провернулся, щелкнул, потом второй раз. И я, готовая верещать от радости, толкнула дверь. Та поддалась и открылась, ослепляя меня ярким светом. С облегчением выдохнув, вскинула руку, и прикрыла глаза, позволив солнечному свету развеять все страхи, которые еще пару секунд назад медленно затягивали меня в воронку сумасшествия.
Выскочив наружу сквозь какие — то ветки, я вынула ключ, и только и услышала, как дверь снова захлопнулась. Обернувшись, увидела, что снаружи она была из ржавого металла, в каком — то небольшом холме, на котором густо росла виноградная лоза.
