Вот и вся методика. Сама по себе она не решает никаких проблем, но она реально позволяет разорвать «порочный круг» самовоспроизводящихся, изнуряющих и не ведущих ни к чему конструктивному семейных конфликтов.
Но, отдыхая от конфликтов, умственно вы, конечно, работаете. За эти три недели вам (и домашним) надо сформировать план: как жить дальше? Причем план должен быть на все время, оставшееся до взросления ребенка. Если ему, например, сейчас 14 лет и он учится на твердое два, то план – «до армии», на четыре года. Понять для себя: что вы делаете и чего не делаете? И еще раз: там, в ЭТОМ ПЛАНЕ, НЕТ НИЧЕГО ПРО ОН ДОЛЖЕН», там есть только то, что делаете вы (и другие родственники). Например: если ты учишься в техникуме, мы кормим тебя до его окончания. А если не учишься, то в 16 лет даем паспорт в зубы, и идешь устраиваться на работу. Устраиваешься, живем мирно, как взрослые люди, – все нормально, хотя мы, конечно, за образование и всячески будем способствовать, если ты соберешься. Если на работу не устраиваешься, мы минимально кормим (без оплаты интернета) до восемнадцати и до тех пор, пока не сумеем разменять квартиру и выделить тебе комнату. Дальше уезжаешь туда, и встречаемся по-американски, на рождественскую индейку. Любая попытка как-то нормально обустроиться в жизни: работа, учеба и т. д. – можешь рассчитывать на нашу всемерную поддержку.
Или любой другой удобный и выполнимый для вас (семьи) план.
Например: да делай ты что хочешь, пока жива, буду тебе по утрам кофе в постель приносить и гаджет включать, а как помру, уж сам обустраивайся, я все равно этого не увижу.
Самое главное – потом вы РЕАЛЬНО ДЕЛАЕТЕ ТО, ЧТО ЗАПЛАНИРОВАЛИ и о чем честно сообщили ребенку. Если вы сомневаетесь, что сможете сделать то или иное, план изначально должен быть другим. Только то, в реальности и исполнимости чего вы не сомневаетесь.
Полчаса в электричке
Моя подруга живет недалеко за городом. А работает она в городе и поэтому почти каждый день ездит на пригородной электричке. Суть ее работы – внешкольные занятия с детьми и иногда – экспедиционного характера выезды с детьми и их родителями. Если учесть, что я практический психолог из детской поликлиники, то можно понять, что о детях и их родителях мы с ней при встречах говорим часто.
– Вот прям все жалуются: гаджеты, гаджеты, – привычно завела я. – Дескать, никак детей от них не оторвать. И ничего они больше не хотят и ничем больше не интересуются. И лекции меня просят на эту тему читать, и журналисты спрашивают… А что тут скажешь-то, если оно уже есть, и лучшие умы человечества на него и его каждодневный улучшизм во всю силу работают, и никуда оно деваться не собирается? Куда же детям…
– Да? – подруга взглянула на меня из-под очков. – Ты так это видишь?
– Ну я не столько вижу, сколько передаю по цепочке родительское нытье, – признала я и тут же спросила с любопытством: – А ты видишь по-другому? Как же?
– Ты знаешь, в последнее время я, пожалуй, все чаще вижу картинки, прямо противоположные тобой описанным. Я же в электричках езжу, а там очень часто встречаются матери или семьи с небольшими детьми. И вот, я практически каждый день вижу вот что: ребенку в электричке, конечно, скучно, он не умеет сам себя занять и, разумеется, обращается к родителям. А они дают ему телефон. Или даже он еще обратиться не успел, они как сели, сразу ему его суют – превентивно. А он порою даже и моську от него воротит, еще пытается что-то у родителя спросить или сам сказать… Однако – фиг вам, национальное индейское жилище! Вот тебе телефон, и молчи! Никто, ну вот никто практически не использует эти абсолютно свободные от повседневных дел полчаса, чтобы что-то ребенку рассказать, поговорить с ним, послушать, что-то обсудить, просто дать какую-то привязку к реалу, например сказать: посмотри в окно, вон там – это… Или: вон у женщины смотри, какая удивительная кошка в сумке едет, сейчас я тебе про эту породу расскажу… Они дают телефон ему, а сами либо утыкаются в его дубль, либо просто куда-то проваливаются, как герои в конце пушкинской трагедии «Дон Жуан»…
– «О дона Анна! Я гибну!» Ниже, в скобках: «Проваливаются», – с улыбкой процитировала я.
– Вот именно! – подтвердила подруга. – А когда у нас выезды в музей или за город с родителями, так вот дети обычно слушают или чем-то по программе заняты, или уж шалят и выясняют отношения между собой, а родители группой стоят в стороне и, как ты думаешь, что делают? Общаются между собой? Любуются природой? Осмысляют новый опыт?
– Тыкают в кнопочки? – предположила я.
– Ответ верный. Я тебе больше скажу: как-то они уж очень слаженно это делали, я разозлилась и на них наехала. И знаешь, что оказалось? Они в этот момент почти все переписывались и постили фотки в одной группе в контакте – в НАШЕЙ группе. Ты понимаешь?!
– Не совсем, – призналась я.
– Они все стояли рядом, и вместе смотрели на условную природу и своих детей, и, наверное, что-то по этому поводу думали и чувствовали, но не разговаривали об этом между собой, со мной или со своими детьми – они писали комменты и постили фотографии окружающей среды в группе родителей нашего кружка в контакте! Стоя рядом друг с другом в реальном мире!
– Нда… – тогда я не нашлась, что сказать, но после, обдумав разговор с подругой, поняла, что на самом деле я регулярно встречаюсь с этой стороной вопроса и у себя в поликлинике, просто ни разу не фокусировала на ней взгляд. А это, как мне сейчас показалось, уже важно и актуально.
Вот как это обычно выглядит у меня на приеме.
Молодая женщина, часто – работающая или сидящая в декрете с младенцем и имеющая еще одного, сравнительно небольшого ребенка.
– Я знаю, что гаджеты – это ужасно вредно! Я все понимаю. Надо, чтобы реальный мир. Я это у психологов читала и слушала, и вот у вас…
– У меня вряд ли…
– Ну, значит, у другого кого-нибудь… Я все понимаю! Но он такой крикливый, все время чего-то требует или говорит-говорит-говорит какие-то несвязные глупости, иногда так хочется, чтоб он помолчал немного! Или мелкую надо уложить. Или с мужем хоть чуть-чуть поговорить. Или просто чаю спокойно выпить. И да, я ему даю этот чертов гаджет, включаю мульт или игру… Он как зомби делается, это тогда не мой ребенок, он же вообще-то любопытный и все исследует, но и портит, конечно, да, я потом такую вину испытываю, ведь нас-то с сестрами мама растила без всяких гаджетов и да, могла и тряпкой заехать, но ведь чаще выслушивала – мы всегда могли к ней с бедой прийти или с интересом. Моя младшая сестра однажды часы с кукушкой почти полностью развинтила – ей было интересно, как маятник качается, – а я ковер на стене прожгла. Мама с папой ругались на меня, конечно, но больше – что пожар мог быть. А папа со мной потом во дворе всякое поджигал, я до сих пор помню, как что горелое пахнет, сразу узнаю, это даже полезно получилось. И старшей нашей сестре сразу хомяков завели и еще попугая, хотя тоже по большей части маме за ними ухаживать пришлось. Но зато теперь сестра – ветврач, хороший, к ней даже из других районов специально приезжают. А мама, хоть и работала, и хозяйство вела, даже в куклы иногда с нами играла, суп из крапивы варила и яичницу из одуванчиков, я это вижу как сейчас, даже помню, какое платье на ней было…
