Дальше все понеслось лавиной, которую все (в том числе и сами Галя с Ильей) тщетно пытались остановить. «Мы же должны что-то такое… подумать…» – пролепетал «книжный мальчик» в решительный момент. «Ерунда! – твердо сказала Галя. – Пока молоко идет, забеременеть нельзя, а я еще Женьку с утра и на ночь кормлю». Илья с благоговением коснулся Галиной груди и застонал от счастья и восторга.
«Знаешь, – объясняла Галя бессмысленно таращащейся на нее дочке два месяца спустя. – Это удивительно, но, кажется, у тебя будет сестра. Или брат».
– А мать с теткой?
– Они между собой подрались.
– ?!
– Мать за мной с веником по квартире бегала, а тетка на нее кидалась: что ты делаешь, у нее же молоко пропадет!
Свекровь Потапова истерически хохотала. Вовка напился в хлам и явился к Потаповым скандалить, едва стоя на ногах, в процессе обвинений и признаний упал, потом протошнился. Галя прибрала за ним блевотину, уложила спать на диване, сама сидела рядом, гладила по голове и говорила: прости ты меня, Вовочка, уж такая я…
Самым радикальным образом повела себя дама Венцель (мать Ильи). Она сначала обозвала Галю шлюхой, потом почему-то угрожала Маревским судом, потом орала: неужели вы не понимаете, что они не ровня?! – а потом слезно умоляла оставить ее мальчика в покое, потому что он очень талантлив и его ждет блестящая судьба в Силиконовой долине.
Илья повел себя как последний слюнтяй и просто спрятался от происходящего. Галя в нем тут же разочаровалась.
Пришел, когда Нине было полгода: прости меня, правильно мама говорит, мы, наверное, ошиблись. Надо было тебе аборт сделать. Галя сказала (как будто не от себя, даже удивилась): что я? Ты нас предал, на тебе и дело твое. Уходи.
Жили суматошно, но интересно. Малышки долго спали в одной кроватке, иногда, конечно, кусались и за волоски дергали, но если одну убрать – плакали навзрыд, тянули ручки: верните сестру! Галя с подрастающими дочками играла, бегала, скакала на равных. В куклы, в магазин, в доктора играли часами. Прыгали на скакалке и резиночках, катались на лодке и роликах, играли в футбол. Закончила техникум, попробовала работать экономистом, не понравилось. Устроилась администратором в большой салон красоты рядом с домом. Ее собственная красота, легкость в общении, даже экономическое образование – все в руку. Сделала карьеру. Но казалось мало. Закончила курсы визажистов, одни, другие. Очень понравилось. Стала работать и так, и эдак. Своя клиентура. Весело. Умерла прабабушка, оставила ей и девочкам квартиру. Поменяли ее поближе к бабушкам и работе.
Жили открытым домом. Готовили, ходили за покупками, прибирались – вместе или по очереди. Иногда бурно скандалили, но так же быстро мирились. И мать, и девочки, и старшие любили застолья, яркие платья и бусы, смешные конкурсы, петь караоке и танцевать. Гости и друзья и девочек, и матери, и даже бабушек – все общие. Случались, конечно, романы. В основном краткосрочные, с перерывом в два-три года, Гале быстро надоедало. Непонятно даже, на что мужики больше покупались – на Галину красоту или на общую легкость и веселье в доме. Девочек все Галины ухажеры любили, да и они тоже радовались любым приключениям и непременным подаркам. Даже говорили: Галя, Галя (изначально называли мать именно так), что-то у нас давно нового папы не было…
Вовка работал на заводе старшим инженером, к тридцати наконец женился и родил сына. К дочкам (он их не разделял) приходил, ему были рады. На Галю, уходя, смотрел с такой тоской, что Нина (она в семье считалась самой чувствительной), его жалея, тайком утирала слезу.
А вот у Ильи как-то все не сложилось. Уже совсем на мази переезд за рубеж по рабочему приглашению сорвался в последний момент, выгодный брак с «ровней» тоже развалился через два года. Илья стал пить… Дочку он не видел уже почти пять лет.
– Так все ж у вас хорошо…? – полуспросила я. – А что люди снаружи говорят, которые внутри не бывали, так это ж их дело и их ответственность…
– Девочки выросли, вот в чем дело, – серьезно сказала Галя. – Последний мой хахаль пытался к Женьке, когда нас не было, клеиться. Я его тут же, конечно, выгнала – шваброй по шее да по мордасам, но… А если б Женька, сглупив, Вовке нажаловалась, так тут бы и до убийства дошло. Не знаю уж кого… Ума-то у них не больше, чем у меня в их годы было…
– Больше, Галя, больше! – немедленно влезла Женя. – Я тебя умнее, ты ж знаешь. Да и Нинка тоже, только она больше молчит. И учимся мы лучше, и противозачаточными средствами пользоваться умеем, не беспокойся.
Галя схватила с полки большого мягкого медведя и швырнула в дочь. Та поймала и прижала игрушку к себе.
– Мне мать рассказывала: наш пращур Маревский был дворянином и в цыганку влюбился. Все бросил, со всеми поссорился, драгоценностей ей накупил, женился. А она потом все равно от него в табор ушла, за свободой. Драгоценности с собой унесла. Детей ему в усадьбе оставила, в утешение. Он их вырастил, а потом все равно от тоски по ней застрелился. Ну вот мы теперь такие… И сглазить, если от сердца, можем… Я вот себя за Илюшку до сих пор корю, а что поделать – не знаю, мы ж не настоящие цыгане…
«О господи!» – подумала я. У меня сложилось устойчивое впечатление, что девочки (особенно Женя) реально умнее матери. Поэтому дальше я обращалась в основном к ней.
– Главное, что вы знаете, понимаете, что происходит. А тем, что понимаешь, можно управлять. Слышали поговорку: предупрежден – значит, вооружен? (Все трое закивали.) Вы такие, какие есть; с этим и надо работать, приспосабливаться к миру. Насильно меняться счастья обычно не приносит. Девочки, в ваши планы входит ранняя беременность?
– Нет! (Это Женя.) Я хочу в институт поступить, у меня только четыре четверки, остальные пятерки. И путешествовать хочу!
– Нет. (Нина, тихо.) Я хочу стать ветеринаром. И чтобы у меня была своя клиника для экзотических животных.
– Если там не будут котиков лечить, я ее подожгу! (Женя.)
– Девочки, не ссорьтесь, с вами доктор серьезно разговаривает. (Галя.)
– Галя, пока девочки не выросли окончательно, вам следует подумать, как адекватно организовать свою личную жизнь. Дело в том, что даже я не сразу поняла, что вы – из разных поколений.
– А мы из одного поколения! (Женя, хихикая.)
– Я уже подумала: ну ее нафиг! (Галя.)
– Галя, это несерьезно… (Я.)
– Галя, да я просто растерялась в первый раз! Я уже электрошокер для собак на «Авито» присмотрела! Себе один и Нинке один. (Женя.)
– Я не могу человека электрошокером! И собаку не могу! (Нина.)
– У девочек есть свои планы на жизнь. Вы, Галя, старшая, социально успешная, их поддержите – морально и материально. Ты, Женя, – интеллектуальная часть, все логические расклады не держи при себе – сразу на общий стол. Ты, Нина, – сочувствие, эмпатия – говори заранее все, что почувствуешь, чтоб этих двоих не заносило на поворотах. Ваши бабушки – опыт, житейская мудрость. Прорветесь.
