Тетка Дарья и одежду мне дала, от ее покойного мужа осталась. Подвернула я штаны, рубаху в них заправила, веревкой подвязалась, лапти надела, все равно как до призывного пункта дойти, а там, в армии, оденут и обуют… Глянула на себя в кадушку с водой, зеркала-то не было. Ужас, лысое чудовище! Взяла котомку с оставшимися вещами и опять пошла к тому же капитану.
Глянул на меня этот «пень замшелый», не узнал, конечно. А я и голос изменила на грубый: «Деревянко Александр, 1925 года рождения, из деревни Большая Драгунская, работал трактористом. Хочу воевать в танковых войсках механиком-водителем…» Тут же и записали меня без всяких документов. А какие документы, все сгорело! Потом один месяц училась на курсах механиков-водителей. И там узнала, что потери у танкистов очень большие, и успокоилась: некогда будет проверять, пацан Саша Деревянко или девчонка. Вот так и сбылась моя мечта. А про остальное вы знаете…
Комбриг хотел спросить, пожалела ли хоть раз Саша Деревянко, в обличье мужчины бросившись, как в жерло вулкана, в самый пожар войны, на самую трудную работу. Но не стал задавать вопрос, ответ на который был очевиден. И сто раз был прав замшелый тот пенек, прогнавший сопливую девчонку с глаз долой. Да, женщинам на фронте неизмеримо труднее. Но когда рядом свои мужики, они ведь помогут, спасут, прикроют… Таков закон на белом свете.
Глядя на эту пацанку, Василий Иванович вдруг поежился, ему стало не по себе, что не уберегли ее от штрафной роты с безжалостной перспективой братской могилы и что после возвращения с того света вновь послали на задание, шансы выполнить которое были близки к нулю. А ведь в бригаде пруд-пруди лихих механиков-водителей…
Вместо этого Чугун сказал:
– Вот подлечишься, дадут тебе отпуск, домой поедешь!
Произнес и осекся – дома-то не было…
Тень пробежала по лицу Саши, будто чужая сила вновь бросила ее на пепелище, но была и другая давняя, саднящая боль.
– Товарищ полковник, можно просьбу?
– Слушаю тебя…
Чугун все что угодно готов был сделать, чтобы исправить свою оплошность. А ведь он даже не знал, есть ли у Саши Деревянко родители.
– Хочу отыскать маму и папу. Как в начале войны ушли на фронт, так с тех пор никаких вестей, – подняв заблестевшие глаза, сказала Саша.
– Обещаю, сделаю запрос через военкомат. Найдем, Саня, обязательно найдем. – И он положил свою руку на исхудавшую кисть Александры, как утверждающую печать.
Тут же он посмотрел на часы и сказал особенным тоном:
– Сюрприз тебя ждет, рядовой Деревянко!
Саша недоуменно глянула на Василия Ивановича, потом на ребят. Какой еще может быть сюрприз лучше пожаловавших в гости комбрига и родного экипажа?
И тут за стенами палаты в коридоре послышался нарастающий шум, негромкие голоса. Саня со своей идеальной памятью на голоса поняла, что сейчас, возможно, в палату пожалует начальник госпиталя Алексей Сергеевич Умнов. Как все армейские интеллигенты, он носил короткую смоляную бородку и аккуратные усы; стройный, спортивного сложения подполковник медслужбы больше походил на строевого офицера, но на этом сходство заканчивалось.
Особо выразительными были у него чуть раскосые глаза. При взгляде на раненого в них сразу же читалась история его болезни. Сашу он навестил в первый же день после операции, погладил по голове и спросил о самочувствии, что-то еще медицинское сказал сопровождающим врачам. Потом Умнов пришел еще раз, поинтересовался, есть ли у нее просьбы.
Саша сказала:
– Можно попросить, чтобы сюда не ходили и не заглядывали? Чувствуешь себя, как мартышка в клетке.
Конечно, историю переодевшейся в мужчину девчонки на следующий же день знал весь госпиталь. И механик-водитель Александра Деревянко, хочешь, не хочешь, стала местной достопримечательностью.
– А кто заглядывает?
– Все кто ни попадя…
Умнов строго обещал принять к таким любопытствующим самые жесткие и беспощадные меры…
Но вот дверь широко распахнулась. Во главе делегации – начальник госпиталя. Предупредительно отойдя в сторону, он громко представил:
– Вот, товарищ командующий, наша героиня!
От волнения Умнов позабыл фамилию Саши.
– Товарищи офицеры! – привычно скомандовал Чугун, тоже забыв, что в госпиталях эта команда не подается.
Генерал Прохоров улыбнулся, махнул рукой – отставить. Эту встречу он откладывал уже несколько раз и вот сегодня утром дал распоряжение адъютанту подготовить ее.
– Так вот ты какая у нас, Надежда Дурова бронетанковых войск! Она была кавалерист-девица, а ты у нас – «танкист-девица»! Как, не против?
– Нет, не против. – Саше только и оставалось что соглашаться.
Все присутствующие в свите генерала засмеялись. Кроме упомянутых начальника госпиталя и адъютанта командующего здесь были корреспондент и фотокор из армейской газеты и начальник медицинской службы армии.
– Ты смотри – «не против»! Тогда давай знакомиться. – И Прохоров протянул руку.
Она пожала генеральскую руку, крепкую и мосластую, подумала, такую надо, чтоб держать уздечку необъезженного коня.
– Саша, то есть рядовой Деревянко.
– Очень приятно. Прохоров Федор Филиппович, командующий армией.
Александра вытянулась по стойке «смирно». Родин на всякий случай ее поддержал.
– А по-моему, – строго сказал командующий и глянул в сторону адъютанта, – здесь в палате нет рядовых Деревянко.
– Так точно, нет, товарищ командующий! – ответил капитан и мгновенно извлек из своей папки сержантские погоны.
– Держи, сержант Деревянко!
Прохоров протянул погоны Саше:
– Ну, а теперь самое главное!
Адъютант вновь открыл свою папку и стал читать приказ от имени Президиума Верховного Совета Союза ССР о награждении пока еще рядового, но уже Александры Деревянко орденом Красной Звезды.
Приказ был кратким, но и за это время щеки Саши стали такими же пунцовыми, как лучи ордена.
Федор Филиппович вручил орден Красной Звезды, заметив:
– На халат прикручивать не будем.
– А мы вот мундир подготовили! – не выдержал и сообщил Сидорский.
Он извлек из неизвестно откуда взявшегося пакета форму с сержантскими погонами и повесил ее на спинку койки.
Генерал кивнул – молодцы.
А тут и лейтенант из армейской редакции газеты «В бой за Родину!», самое время было, подскочил, протянул развернутую газету:
– Вот, статья вышла про тебя!
– Елки-моталки! – только и вырвалось у Сани, когда она увидела свой портрет в танкистской форме и материал с заголовком на первой полосе: «Александра Деревянко: „Королевские тигры“ поджали хвосты!»
