… Когда машина ехала по переулку, где прежде жила Александра, она с грустью взглянула на покинутый дом, забранный в стальные строительные леса. Казалось, вокруг особняка, как в сказке о Спящей Красавице, внезапно вырос заколдованный лес. Телятников тоже бросил взгляд на покинутый особняк. С водительского сиденья обзор был лучше, дом приходился по левую руку от него. Мужчина изумленно воскликнул:
– Смотри-ка, у тебя в мастерской свет! Вон, в мансарде!
– Да?! – всполошилась, было, Александра, наклоняясь к окну со стороны водительского сиденья и глядя наверх. Телятников не ошибся – все окна мансарды были мягко освещены изнутри. Она различила на подоконниках горящие свечи. Сердце Александры сделало несколько лишних ударов, но она тут же вспомнила про отданный Маневичу ключ и успокоилась. – А, все в порядке, ничего страшного.
– Ты же выселилась? – уточнил Телятников. – Дом пустой? Электричество отключено?
– Да, конечно. Это свечи. Один знакомый попросил ключ, я и отдала.
– Зря, – бросил Телятников.
– Ну что ты, это очень приличный человек, – возразила Александра. – Сейчас налево и до конца переулка.
– Он, может быть и приличный, но если дом от этих свечек сгорит, тебя могут привлечь.
– Федор, у тебя идея фикс насчет всяких там «привлечь», – вздохнула Александра. – А сейчас направо. Потом опять налево и прямо. Ты напрасно переживаешь, уверяю тебя. Все, приехали! Спасибо тебе огромное!
Она поцеловала Федора в щеку и, открыв дверцу со своей стороны, шутливо постучала кулаком по его плечу:
– Если все-таки надумаешь жениться, познакомь меня с невестой! Я сразу определю, подходит она тебе или нет!
– Значит, я никогда не женюсь! – без тени грусти в голосе ответил Телятников. – Хороший особнячок ты себе присмотрела! В этом подъезде живешь? Какая квартира?
– Нет, ко мне вход через подворотню, – указала Александра. – Потом налево, будет дверь черного хода, лестница на второй этаж. Дверь будет всего одна. Не ошибешься. Заходи, когда хочешь, только позвони сперва.
Она выбралась на тротуар, захлопнула дверцу и помахала вслед отъезжавшей машине. Устало ссутулившись, поправила на плече ремень тяжелой сумки, вошла в подворотню, пересекла двор, толкнула дверь черного хода, поднялась к себе на второй этаж, мечтая о горячем душе и чашке кофе с молоком. «Половина кофе, половина молока, как я люблю… Огромная чашка!»
…Все время, пока чашка с кофе остывала на рабочем столе рядом с натюрмортом, прикрытым куском полотна, Александра стояла под горячим душем, таким горячим, какой только можно было вытерпеть. Этому секрету – принимать почти обжигающий душ в жаркие дни – научил ее один знакомый археолог, спасавшийся этим на раскопках на Ближнем Востоке. После этого во всем теле возникало ощущение эйфории, и духота уже не ощущалась. Александра стояла под горячими струями воды, закрыв глаза, и под ее веками плавали огненные пятна, словно она вновь глядела на освещенные окна своей бывшей мастерской. Даже когда она засыпала, этот огненный фантом все маячил у нее перед глазами.
Глава 4
…Непрерывно звонивший телефон два раза выскользнул из ее пальцев, прежде чем она сжала трубку и поднесла ее к уху.
– Да, – все еще почти во сне, ответила Александра, не открывая глаз.
– Это Игнат, я в Москве! – раздался в ответ веселый возглас.
Александра широко открыла глаза. Рядом, на тумбочке у изголовья, шумно отмерял секунды огромный хозяйский будильник в потемневшем оцинкованном футляре. Стрелки на циферблате, украшенном изображением Медного Всадника, показывали пять часов пятнадцать минут. Фонарь за окном уже погас.
– Ты меня каждый день собираешься будить на рассвете? – хрипло осведомилась Александра.
– Я бы не отказался, – в трубке послышался смешок. – Но еще свежи воспоминания, как ты меня отшила. Знаешь, ты была единственная. Остальные…
– Ох, перестань! – Александра уселась в постели, взъерошила волосы надо лбом, провела ладонью по глазам, пытаясь прогнать сон. – Ты мне звонишь не для того, чтобы предаться ностальгии по Академии, надеюсь?
– Ну конечно, нет, – Игнат сменил тон и заговорил быстро, напористо: – Я звоню из аэропорта, вернулся раньше, чем думал. Наклюнулось отличное дело. И я хочу взять тебя в партнеры. Помнишь, я говорил? Ты согласна?
– Смотря что за дело? Ты говорил – по моей специальности? – оживилась художница. – Вообще, заказы у меня есть, но я рассмотрю любые предложения.
– Еще бы! – самодовольно бросил Игнат. – Мне сказали, ты вечно без копейки и за все берешься.
– Кто так сказал?! – Александра окончательно проснулась. Замечание ее возмутило.
– Я не помню, кто это сказал, – примирительным тоном произнес Игнат, мгновенно осознав свой промах. – Но до меня дошла такая инфа. Ерунда, не бери в голову. Тебе наверняка просто завидуют, как всегда.
– Завидовать нечему, – резко ответила женщина. Она встала, подошла к окну, отдернула штору. – Я действительно вечно сижу без денег. Беру картины на реставрацию, рада любому предложению. Но я не хватаюсь за все, что попало. Если бы я так поступала, у меня было бы больше денег. Что ты хотел предложить? Говори, или я кладу трубку и сплю дальше. У меня впереди сложный день.
– Остынь, прошу тебя, – Игнат заговорил мягко, почти умоляюще. – Мы ведь старые друзья… Я не выспался, мотался по самолетам целые сутки и не могу контролировать каждое слово. Прости, если чем обидел! Я могу приехать к тебе, поговорить?
– Сейчас?
– Прямо сейчас. Это не телефонный разговор. Я в такси, пробок нет, могу быть у тебя очень скоро. Скажешь адрес?
Александра оглядела пустынный спящий переулок. Из подворотни особняка напротив вышел мужчина с маленькой лохматой собачкой на поводке. Вид у обоих был взъерошенный, заспанный, они были до смешного похожи при всем несходстве.
– Хорошо, – холодно ответила она. – Приезжай. Записывай адрес и запоминай, как меня найти. Тут есть один нюанс. Будете подъезжать, позвони. Я еще посплю.
* * *
…Высвободившись из объятий старого знакомого, Александра еще раз с изумлением оглядела Игната:
– Я никогда бы тебя не узнала, если бы встретила на улице!
– Очень любезно с твоей стороны, – Игнат смущенно провел обеими ладонями по растрепанным волосам.
Александра была удивлена, увидев, как он постарел. Кожа на лице, когда-то свежем и смазливом, почти женственном, местами шелушилась, лоб пересекали морщины. В черных кудрях, как и прежде зачесанных за уши, тут и там мелькала сильная проседь. Прическу украшал тонкий серебристый ободок.
– Надо же, ты обзавелся нимбом, – иронично заметила Александра, запирая за гостем дверь. – Кто бы мог подумать…
– Увы, в мои годы полагается обзавестись чем-то еще, кроме нимба, – в том же ключе отшутился он. – Построить дом, например, дерево какое-то там еще посадить… Неизвестной породы.
