– Полина, не нужно никому ничего писать и сообщать, – сдержанно попросил Велесов, – все образумится.
– У товарища Калинина и без вас дел полно. Постыдились бы! – попытался урезонить мужчина в черном костюме.
– Постыдиться?! – вскричала Полина. – Вы забираете из дома моего мужа, уводите его неизвестно куда, и я должна еще постыдиться?!
На лестничной площадке скрипуче приоткрылась дверь напротив. В проеме показалось высушенное временем старушечье лицо. Некоторое время она подслеповато и внимательно разглядывала людей, стоявших на лестничной площадке, а потом дверь так же скрипуче закрылась.
Михаил Велесов невольно сглотнул: в появлении ветхой старухи, в скрипе, резанувшем установившуюся тишину, усматривался какой-то остерегающий знак. Экая карга! Теперь уже ничего не поделаешь. Пусть случится так, как предопределено.
– Все будет хорошо, Полина, – успокоил Михаил и, взяв с вешалки пальто, вышел в подъезд.
* * *
Никто не причинял Велесову неудобств или хоть как-то пытался ограничить его свободу. Сидел он на заднем сиденье автомобиля рядом с человеком в черном пиджаке и в темных брюках. Круглолицый в сером мешковатом костюме удобно устроился на переднем кожаном пассажирском кресле и немигающим взором смотрел вперед. Водитель, парень лет двадцати пяти, был гладко выбрит и строг.
В Москве наступило время комендантского часа, город враз обезлюдел. Встречались лишь отдельные прохожие, возвращающиеся с работы, и военные патрули, бдительно несшие службу. Проезжающую машину всякий раз провожали внимательными взглядами, но останавливать никто не отваживался.
Миновали заснеженный Филевский парк. Свернули с главного шоссе и по узкой асфальтированной дороге с сугробами снега по обочинам заколесили в сторону Матвеевского леса.
– Послушайте, куда мы едем? – с тревогой спросил Велесов, посматривая по сторонам.
Разомкнув глаза, носатый лениво посмотрел на обеспокоенного Михаила. Хмыкнул каким-то своим явно невеселым мыслям и отвечал безрадостно:
– Куда нужно, туда и везем. Сейчас узнаешь, потерпи.
Прокатили еще километра два, пока дорога не уперлась в КПП, подле которого стояли два автоматчика в шинелях сотрудников госбезопасности. Что все это значит? Автоматчики внимательно проверили документы у водителя и у двух сопровождающих, а потом, показав на Михаила, спросили:
– А это кто будет?
Круглолицый развернул вчетверо сложенную бумагу с гербовой печатью и коротко пояснил:
– Это профессор Велесов, архитектор. Вот распоряжение товарища Власика. Нужно доставить его к товарищу Сталину.
– Нам нужен документ, подтверждающий его личность.
– У вас есть какое-нибудь удостоверение? – повернувшись к Михаилу Велесову, спросил человек в сером костюме.
– Есть паспорт, – обескураженно отвечал Михаил.
– Покажите.
Михаил вытащил из пальто паспорт и протянул его дежурному поста.
Изучив тщательно документ, дежурный удовлетворенно кивнул и, вернув его, разрешил:
– Проезжайте.
Еще несколько минут ехали по грунтовой, хорошо накатанной дороге, пока вдруг в густом, лишенном листвы лесу не возник дощатый забор метров пять в высоту. Дорога упиралась в двустворчатые ворота с калиткой, подле которых был оборудован второй КПП, усиленный четырьмя автоматчиками.
– Все, приехали! – объявил водитель и резко съехал в сторону под высокие ели, к специально оборудованной площадке, где стояло еще несколько заснеженных машин.
Распахнули двери автомобиля. В салон тотчас ворвался вечерний студеный воздух. Вышли втроем из машины, и Велесов в сопровождении двух мужчин в гражданском направился в сторону второго КПП. По периметру забора на всю его длину через каждые метров пятнадцать с карабинами на плечах несли службу солдаты в форме государственной безопасности. Местность вокруг ограждения была неровная, холмистая, засаженная деревьями. Со стороны могло показаться, что она нежилая. И уж тем более трудно было представить, что в самой глубине леса, совершенно не просматриваемой ни с дороги, ни из глубины чащи, может находиться какое-то жилище.
– Документы, – потребовал лейтенант государственный безопасности, стоявший на входе.
Дружно повытаскивали из карманов документы. Без спешки, с подобающей внимательностью лейтенант ознакомился поочередно с каждым документом, зорко всматривался в подписи и печати. Пристальнее, чем следовало бы, пролистал паспорт Михаила Велесова. Пытливо на него посмотрел, определяя идентичность, а потом вернул документы.
– Возьмите. – Подняв телефонную трубку, кому-то сообщил: – Велесов с сопровождающими прибыл. Встречайте… Проходите, товарищи, – посмотрел он на человека в сером костюме, определив в нем старшего.
По неширокой тропинке зашагали по направлению к другому забору. Немного пониже, но столь же крепкому, сколоченному из дубовых досок. Михаил Велесов не мог избавиться от ощущения, что за ним пристально наблюдают. Всмотревшись в забор, увидел просверленные отверстия, служившие для наблюдения за подошедшими.
Пространство между двумя заборами было густо засажено деревьями. Ветки на стволах на уровне человеческого роста были срезаны, что способствовало более детальному обзору. По периметру внутреннего забора несли службу рядовые государственной безопасности. Впереди еще один контрольно-пропускной пункт, подле закрытой калитки несли службу два офицера: капитан и лейтенант госбезопасности.
Бдительно изучили представленные документы и, убедившись в их достоверности, распахнули калитку.
– Я провожу вас, – сказал лейтенант. Показав на большой деревянный сруб, стоявший неподалеку от входа, добавил: – Нам сюда.
Вошли в сруб, где находилось двое: простоватого вида сержант, стоявший у окна, и лейтенант с серьезным лицом, сидевший за столом. Посмотрев на Михаила Велесова, лейтенант доброжелательно и настойчиво потребовал:
– Выкладывайте все из карманов и кладите сюда на стол.
Михаил вытащил из карманов ключи от дома, полупустую измятую пачку папирос «Казбек», выгреб ворох мелочи и объявил:
– Больше ничего нет.
Голос отчего-то прозвучал неуверенно.
– Поднимите руки, – потребовал подошедший лейтенант.
Михаил Велесов высоко поднял руки, лейтенант привычно и очень умело осуществил внешний осмотр, простучал по карманам и, натолкнувшись во внутреннем кармане на что-то твердое, подозрительно спросил, уперев в Велесова жесткий взгляд:
– А это что?
– Э-э… Это нож.
– Какой еще такой нож? – посмурнев, полюбопытствовал лейтенант. Его взгляд все более наливался тяжестью, превращался в мраморную плиту, наваливался на плечи, прижимал к земле.
– Перочинный. Он небольшой. Я на кухне был, когда в дверь постучали, ну я как-то автоматически положил его в карман и позабыл. Я им хлеб нарезаю. Не до того было, а потом позабыл о нем.
