Оберфельдфебель, старший из них, несмотря на холод, оставался без шинели и, похоже, совершенно не замечал холода. На гимнастерке нагрудный знак за ранение 1-й степени.
– Как зовут? – спросил у него комендант крепости.
– Оберфельдфебель Ягер
[49]. Старший расчета.
– Достойная фамилия, – улыбнулся генерал-майор Гонелл. – Надеюсь, что ты будешь столь же удачливым и в битве с танками.
– Уверен, что так оно и произойдет, господин комендант, – безо всякой робости отвечал оберфельдфебель. – Воюем не первый день, дело свое знаем.
– Когда получил ранение?
– В сорок втором под Вязьмой, – отвечал зенитчик. Показав на предплечье правой руки, добавил: – Осколок… Повезло мне, могли бы всю руку оттяпать. А так воюю…
– Что думаешь, получится у русских пройти в город? – спросил Эрнст Гонелл у оберфельдфебеля.
– Не могу сказать за всех, господин генерал-майор, – спокойно отвечал зенитчик. – А вот здесь русские точно не пройдут… Вот разве только, когда перешагнут через наши трупы.
– Вижу перед собой настоящего солдата, – улыбнулся Эрнст Гонелл. – Желаю вам удачи в бою. В нашем деле она никогда не помешает.
Вернувшись в цитадель, Эрнст Гонелл прошел в кабинет, где его терпеливо дожидался адъютант. Взял трубку, лежавшую на столе.
– Хайль Гитлер, господин рейхсминистр.
– Хайль, – коротко произнес Гиммлер. – Прочитал ваше сообщение. Весьма впечатляет. О первых положительных результатах уже доложено фюреру. Он внимательно следит за тем, что сейчас происходит в крепости Познань. Конечно, весьма жаль, что русским удалось захватить аэродром вместе с самолетами.
– Русские действовали очень стремительно, господин рейхсминистр. Как только танкам удалось перейти Варну, так они сразу занялись окружением города. Части, находившиеся от нас с юга и севера, были разгромлены. Их задача была в том числе охранять и аэродром. Сейчас мы находимся в полной изоляции.
– Мы будет доставлять вам оружие и продовольствие по воздуху. Отыщите подходящее место для сбрасывания груза и для приземления, чтобы эвакуировать раненых.
– Когда прибудет самолет? В госпиталях много тяжелораненых. Все они нуждаются в немедленном лечении. К сожалению, у нас недостаточно квалифицированного медперсонала.
– Если не будет боевых действий, то он прибудет к вам сегодняшней ночью. С часа до двух. Как вы обозначите посадочную полосу?
– Границы посадочной полосы будут обозначены кострами.
– Для уточнения деталей с вами свяжется мой адъютант Вернер Гротманн.
Гиммлер положил трубку.
Неслышно вошел адъютант.
– Господин генерал-майор, к вам пришел господин Маттерн.
– Пусть проходит, – разрешил Эрнст Гонелл.
Через минуту в комнату ввалился грузный Маттерн, заполнив своей фигурой едва ли не половину комнаты. Из-за своей полноты ходить ему было тяжело. Несмотря на прохладу, пот катился с него градом. Промокнув раскрасневшееся лицо, он произнес:
– Только что прибыла разведка. Мне доложили, что к русским прибыли новые силы. Это восьмая армия Чуйкова, воевавшая под Сталинградом.
Генерал-майор Эрнст Гонелл сдержанно улыбнулся. Второй раз судьба столкнула его с армией Чуйкова. Первая встреча состоялась в ноябре сорок второго года под Сталинградом. Возможно, что он разделил бы участь тех несчастных, что попали в плен, если бы не серьезное ранение в плечо, которое нередко напоминало ему о себе пронизывающей болью.
Тогда ему удалось уцелеть. Что же будет на этот раз?
– Разведка докладывает, что русские подтягивают тяжелую артиллерию. Готовятся штурмовать город.
– Мы готовы их встретить. Объявите по гарнизону полную боевую готовность.
Последующие тридцать минут русские били из тяжелых артиллерийских орудий. Мощные многометровые каменные стены стойко выдержали артподготовку. Снаряды с громким стуком отскакивали от гранитной поверхности, не причиняя крепости значительного урона. Пренебрегая опасностью, Эрнст Гонелл взобрался на угловую башню крепостной стены и через полевой бинокль наблюдал за тем, как пушки, выстроившись в строгую линию, лупили снарядами по крепости.
Трижды снаряды разорвались в нескольких метрах от башни, вырвав из стены значительные куски. Под ногами Гонелл почувствовал дрожь взрывной волны, но обрушения не произошло. Еще один раз снаряд чиркнул по каменной кладке башни и, отрекошетив, отлетел куда-то в глубину крепости, где и разорвался глухо. Немного в стороне, выстроившись в боевой порядок, стоял танковый полк, который должен был выдвинуться на прорыв. За домами, неподалеку от костела со сгубленным шпилем, размещалась какая-то стрелковая часть.
В воздух взметнулись красные ракеты, и поселок, какую-то минуту назад пустынный, вдруг неожиданно ожил, и русские батальоны, рассыпавшись по полю в боевом порядке, с автоматами наперевес устремились к центральному форту. Двигались грамотно, используя рельеф, то ускоряясь, а то вдруг укрывались в воронках, опасаясь напороться на встречный огонь.
Атаковали длинной эшелонированной цепью. В какой-то момент они попадали на землю, а еще через минуту стены крепости вновь стали сотрясать сильные разрывы. Как только залпы смолкнут, русские тотчас поднимутся в атаку и сделают очередной рывок к крепости.
Важно не дать им подняться. Подняв трубку, генерал-майор Гонелл скомандовал:
– Бить по русским из всех орудий. Не прекращать ни на секунду. Передать это всем подразделениям на восточной стороне.
– Есть, господин генерал-майор!
Канонада прекратилась, в воздух взметнулись красные ракеты. Неровный строй русских стрелков поднялся и, пригибаясь, заторопился на штурм крепости. Во втором эшелоне нападающих, стараясь не отставать от первых рядов, двигались артиллерийские и минометные группы, когда на машинах, а когда и волоком тащили за собой пушки.
С крепостных стен восточного форта и с угловых башен ударил плотный артиллерийский и минометный огонь, заставив нападающих залечь.
Ответом русских был зенитный огонь. Первые несколько минут они били в глубину обороны, потом разрывы переместились на передний край: пушки молотили по стенам, башням, по редутам, выбивая из кладки гранитные глыбины.
Обстрел продолжался ровно тридцать минут, выпущенные снаряды отколотили значительный кусок стены в верхней части крепости. Разрушили крышу у одной из угловых башен.
Вот сейчас русские должны подняться и пойти на штурм… Но они продолжали лежать, опасаясь угодить под шквальный огонь артиллерии.
Эрнст Гонелл обратил внимание, что с правой стороны выпущенные мины ложились неровно, почти не задевая фланги русских. Штурмовики, уже осознав оплошность противника, принялись короткими перебежками сокращать расстояние. Вскоре они подтянут за собой полковую артиллерию и будут колотить по стенам прямой наводкой.
